Казаки-каратели

До казачьих земель Нижнего Дона вермахт добрался летом 1942 г. И сразу же приступил к формированию казачьих частей. В октябре 1942 г. на Казачьем сходе в Новочеркасске — исторической столице Области Войска Донского — возрождается Войско Донское и избирается его Штаб. Атаманом становится Сергей Васильевич Павлов (1896–1944), до того скромный инженер на паровозостроительном заводе в Новочеркасске и бывший хорунжий царской армии и белоказачий полковник.

Функционал коричневого казачества традиционный — карательный. Служить Гитлеру собирались «у себя» — на Дону и на Кавказе, но не довелось. Красная армия перешла в наступление, и пришлось казакам вместе с семьями сниматься с насиженных мест.

Павлов стал его первым походным атаманом и заместителем легендарного Петра Краснова по созданному 31 марта 1944 г. Главному управлению казачьих войск при Министерстве восточных оккупированных территорий.

Первая остановка Казачьего Стана — около Кировограда, куда стали стекаться пленные казаки из дулагов (лагерей для советских военнопленных) по всей оккупированной России. В марте 1944 г. Стан передислоцировался в район Сандомира, а оттуда — в июне — в район Новогрудка, к западу от Минска. Там-то Павлов как-то странно, «по недоразумению», и погиб 17 июня. Новым походным атаманом был избран полковник Тимофей Николаевич Доманов — точнее, назначен Красновым, вскоре присвоившим ему звание генерал-майора.

В июле 1944 г. Стан уже в районе Белостока, а в августе (один из полков) — Варшавы. Остальных же в июле 1944 г. перебросили далеко на юг — в северо-восточную Италию, в окрестности Толмеццо (область Карния-Фриули). Казакам там понравилось, Карнию они ощутили своей новой родиной и даже переназвали ее в «Казакию»; села и городки нарекли станицами, в общем, почувствовали — и повели — себя как дома, благо их тут и втрое больше было, чем местных жителей.

В феврале 1945 г. личный состав вывели из состава вермахта и переподчинили СС. В апреле реорганизовали сам Казачий Стан — он стал Отдельным казачьим корпусом СС под командованием Доманова: в нем тогда числилось 18 тыс. строевых казаков и 17 тыс. членов их семей. А в конце апреля добавили и еще одну командную инстанцию — РОА генерала Власова, но это было уже совершенно несущественно.

Оставаться в «Казакии» стало опасно — партизаны наглели.

благо они близко — за Плёцким альпийским перевалом, в освобожденном уже Тироле. И 2 мая 35-тысячный Стан, он же Корпус, снялся с места и за восемь дней перебазировался со всем своим скарбом и лошадьми в окрестности Лиенца в Восточном Тироле. Капитуляция Рейха застала их как раз на спуске в долину Дравы, на которой стоял Лиенц. Стан разместился серией лагерей в местах, заранее указанных англичанами. Рядышком осели кавказцыСултан-Гирея, но многие из них сразу же, 10 мая, сбежали, как и полк генерала Бородина в 1400 штыков, входивший в состав резервных войск под командованием другого легендарного генерала — Андрея Шкуро.

А 11 мая приехали англичане и изъяли у оставшихся все оружие, включая нагайки. После чего события покатили к своей кульминации — к передаче англичанами казаков советским властям на стыке мая и июня 1945 г.

До сих пор приходилось довольствоваться скупыми данными и собственным нарративом казаков или их историографических представителей (Н. Толстого-Милославского, В. Науменко, Г. Кобро). Выходило, что Доманов, словно Моисей, водил скорбных рыцарей-казаков по всей Европе, пока не привел в обетованную Карнию на вечное и счастливое поселение. Но после 8-месячной идиллии братской любви с местными итальянцами с гор спустились отвратительные гады-партизаны, отчего пришлось казакам уйти от них в Ост-Тироль и сдаться благородным британцам. Бриты же, очарованные казаками и их пением, смахивали слезы и клялись никогда не выдавать казаков силам зла, в особенности Советам. Но когда они, эти альбионские злодеи, поступили именно так, то запятнали себя во веки вечные своим предательством. Казаки же, не стерпев вероломства, наложили на себя руки, а кто этого сделать не успел, тех Советы расстреливали чуть ли не на Мурском мосту, еще в британских грузовиках.

И Ялтинское соглашение тут только частично при чем: предусмотренное им ущемление личного волеизъявления репатриантов распространялось только на казачьих жен и детей. С казаками-мужчинами все было гораздо проще: вражеские военнослужащие, специализировавшиеся на карательных акциях, все они, включая эмигрантов, квалифицировались как потенциальные военные преступники (а казаки из СССР — еще и как предатели) и подлежали передаче тем союзникам, против кого они воевали.

Передача казаков

Техническим приложением к Ялтинскому соглашению служил договор, заключенный 22 мая в Галле. Согласно ему, передаточным пунктом для Тироля служил Юденбург в «советской» Штирии, а демаркационной линией — река Мур.

27 мая англичане вручили Доманову письменный приказ: всем казачьим офицерам (около 1600 чел.) явиться назавтра на конференцию в Шпиталь, где фельдмаршал Александер сообщит им важное решение относительно их будущего. 28 мая всех действительно привезли в Шпиталь, но вместо встречи с фельдмаршалом развели по баракам и выставили охрану. Взаперти они провели еще один день: объяснение этой задержки в том, что 28 мая советская приемная комиссия «принимала» казаков фон Паннвица, 138 немецких офицеров и 645 рядовых его дивизии.

Когда в полседьмого утра, после завтрака и молебна, англичане подали грузовики, Доманов и его штаб садиться в них отказались (со стороны Доманова, как мы еще увидим, это было чистое лукавство). Англичанам пришлось применить грубую силу, многие казаки при этом покушались на самоубийство.

Грузовики везли казаков на Юденбургский мост и высаживали «пассажиров» на советской стороне. Там новоприбывших размещали в огромном цеху какого-то завода, а назавтра, 30 мая утром, — регистрация.

Советскую комиссию по приему казаков возглавляли полковник Мальцев и подполковник Патрикеев. Прием и конвоирование осуществлялись силами 25-го и 134-го погранполков (ответственный — генерал-майор Павлов).

Всего за 10-дневку, между 29 мая и 7 июня, было принято от англичан 42913 чел.,

• из них мужчин 38497 (29731 + 8766),
• 2971 женщина
• и 1445 детей.

В число принятых входили 1410 русских офицеров, в т.ч.:

• 16 генералов,
• 82 полковника,
• 67 подполковников,
• 24 майора,
• 211 капитанов,
• 6 штабс-капитанов,
• 210 старших лейтенантов,
• 444 лейтенанта,
• 130 младших лейтенантов,
• прочих офицеров 220.

Немецких военнослужащих поступило 785,

• из них 1 генерал
• и 138 офицеров.

Их, по прибытии в Лиенц, было около 9000, а на 6 июня оставалось всего 7002, да еще 1911 повозок, 3911 упряжей и 415 седел. Недостача совпадала с числом казаков-беглецов.

Оставшихся лошадей поделили так: 5802 переданы по запросу 5-му Казачьему кавалерийскому полку (это красные казаки), остальных пограничники оставили себе. Хоть гривы клок!

Все немецкие военнослужащие и офицерский состав «власовцев» (так именовали казаков в документации) направлялись в спецтюрьму в Граце. Увозили их по маршруту Юденбург — Книттенфельд — Санкт-Михель — Леобен — Брук. И уже оттуда в Грац!

При сверке списков было выявлено более 300 человек, проходящих по всесоюзному розыску, в т.ч. 68 агентов разведывательных и контрразведывательных органов,

Товарищ походный атаман

Среди энкавэдэшников имя походного атамана Доманова не указано. А по идее, должно было бы быть. Вот текст его собственноручного заявления от 1 июня — свидетельства отчаянной попытки спастись!

Поразительный по человеческой нечистоплотности и подлости документ!

Собственно, слухи о двурушничестве Доманова циркулировали давно. О том, что он еще в Юденбурге якобы заявил, что знал о готовившейся англичанами выдаче и что за содействие в этом его обещали вознаградить, в 1955 году писал журнал «Часовой», а в 1956 году — Николай Краснов***. Карл Фиркорн, один из немецких офицеров фон Паннвица, еще в 1990-е гг. показывал мне немецкий перевод якобы собственноручного заявления Доманова, сделанного им 2 июня 1945 года, где тот сообщал, что смыслом его существования было причинить немцам как можно больше вреда и что его хотел расстрелять Власов.

Судя по имени Шебекина, про свое сотрудничество с НКВД Доманов не врал.

Господин, он же товарищ походный атаман!

А когда выяснилось, что ставка на немцев окончательно бита, — новая попытка блеснуть перед окончательными победителями своей джигитовкой: стоя на крупе скачущей лошади, совершить в воздухе сальто-мортале и приземлиться снова на ноги или, еще лучше, в седло!

Информацией о Кантемире и его группе заинтересовались и ее проверили, а вот признавать в Доманове, этой шкуре, своего — как-то побрезговали. 15 января 1947 года Доманов вместе с фон Паннвицем, С. и Н. Красновыми, Шкуро и Султан-Гиреем был повешен.

75 лет прошло: открыть архивы!

История сложная и запутанная. Разобраться в ней важно, но для этого нужно изучить гораздо больший комплекс архивных документов, и прежде всего — следственное дело Доманова и его подельников. Все они не реабилитированы и реабилитации не подлежат, но отказывать на этом основании историкам в выдаче архивно-следственных дел, как это практикуется сегодня архивами ФСБ, недопустимо.

В действующем законодательстве РФ нормы, регламентирующей отказ в выдаче архивных материалов по признаку реабилитированности или нереабилитированности, не существует. Прекрасной иллюстрацией чему служит и то, что фундаментальный документальный трехтомник о коллаборационисте № 1 — генерале Власове (разумеется, не реабилитированном) — превосходно опирается на следственное дело Власова и его подельников, хранящееся в ЦА ФСБ****.

Никакого ограничительного грифа на трехтомнике не стоит, так что сделанное для Власова «исключение» на самом деле де-юре является не номенклатурной привилегией и тем паче не нарушением законодательства, а законным правилом. Иначе пришлось бы предположить, что А. Артизов и В. Христофоров, ответственные редакторы трехтомника, а в 2015 г. руководители архивных ведомств ФСБ и РФ, нарушили закон. Это не так, но и превращать доступ к архивному наследию в привилегию начальства не очень красиво.

• undefined

** РГВА. Ф. 32900. Оп.1с. Д.157. Л.37-39.

*** Что произошло после Лиенца? // Часовой. 1955. № 9 (357). С. 11, за подписью: «Содружество Лиенца. 1 сентября 1955 г., Австрия». См. также: Краснов Н. Незабываемое. 2002. С.54-56.

**** Генерал Власов: история предательства: В 2 т. и 3 кн. / Под ред. А.Н. Артизова, В.С. Христофорова. М.: Росспэн, 2015.