Константин Ярошенко был арестован в Либерии в мае ровно десять лет назад. А в мае 2020 года тюрьма в американском штате Коннектикут, где сейчас сидит российский летчик, заражена коронавирусом. В апреле один из сокамерников Ярошенко умер от осложнений, связанных с COVID-19. Сейчас российский летчик утверждает, что тоже заразился и направлен на обследование. Широко известно, что здоровье Ярошенко было плохим в течение многих лет, и даже если он переживет эпидемию, у него останется семь лет тюремного срока. В прошлом месяце в просьбе Ярошенко о досрочном освобождении из-за эпидемии в тюрьме было отказано, так же как были отклонены три его прошлых обращения с просьбой о переводе в российскую тюрьму из-за «серьезности его преступления». Однако доказательства, использованные против Ярошенко в судебном процессе, позволяют усомниться в том, насколько серьезными были преступления.

В своей операции против Ярошенко Американское агентство по борьбе с наркотиками (DEA) собрало десятки часов записей телефонных звонков и личных встреч Ярошенко с тайными осведомителями (все они есть в распоряжении «Новой газеты»), работающими под их руководством. Команду DEA возглавлял Луи Милионе, тот же агент, который разработал план по захвату Виктора Бута в Таиланде в 2008 году (он отказался говорить. — Ред.). Чтобы поймать свою новую цель с поличным, агенты использовали похожий шаблон, как и против «торговца смертью»: они направили тайных осведомителей к Константину Ярошенко с заманчивым предложением, чтобы помочь им совершить преступление в стране, где правительства более расположены к Вашингтону, чем к Москве. Проблема в том, что,

Сейчас Константин Ярошенко настолько смущен своим тогдашним поведением, что настойчиво просил не публиковать ни одной детали из прослушек. Его жена также предпочла бы защищать образ страдающего, оболганного мужа, который был обманут и совершенно не понимал, что происходило тогда вокруг него, а затем был похищен «русофобскими» американцами. Сама Виктория Ярошенко не готова согласиться с выводами моего исследования и была категорически против публикации, как и Константин.

Но еще более фантастической кажется версия прокуроров Южного округа Нью-Йорка, которые в официальных документах описывают Ярошенко как «эксперта по авиационному транспорту, который перевозил тысячи килограммов кокаина по всей Южной Америке, Африке и Европе» и который «участвовал в сговоре с целью импорта в Соединенные Штаты кокаина более чем на 100 миллионов долларов».

На самом деле после десяти месяцев манипуляций со стороны американских агентов Ярошенко согласился перевезти кокаин на сумму около 10 миллионов долларов из Либерии в Гану. Прежде чем он смог даже приобрести самолет и организовать экипаж (не говоря уже о поиске кокаина), американские агенты его похитили.

Также неясно, почему прокуроры на Манхэттене, глядя на сомнительные доказательства сговора, возбудили дело. Но тем не менее все они это сделали.

Эта запутанная история начинается с одного неоспоримого факта: Константин Ярошенко действительно был летчиком. В 1999–2003 годах он работал вторым пилотом экипажа, который летал в Анголе и в Демократической Республике Конго. Затем он переключился на полеты по Западной Африке, в основном базируясь на территории Гвинеи, где в 2008 году он купил самолет «Антонов-12», назвал его «Виктория» в честь жены и перекрасил в синий цвет. С этим самолетом он открыл небольшую авиакомпанию VikAvia. Ярошенко доставлял морепродукты на юг Европы и, судя по записям, совершил несколько убыточных пассажирских рейсов. Когда клиентов было слишком мало, Ярошенко либо сдавал в аренду свой самолет, либо парковал его в столице Гвинеи Конакри и отправлялся на завод в Киеве, где давал консультации по вопросам обслуживания и продления срока службы самолетов Ан.

Свободное время Ярошенко проводил с женой и маленькой дочерью в их скромной квартире в унылой многоэтажке на окраине Ростова. В начале 2000-х годов Ярошенко скопил немного денег и купил отдельную квартиру для мамы и подержанный BMW, на котором выезжал на шашлыки. Новый год Ярошенко с семьей и друзьями встречал на набережной в Анапе, взрослые наливали коньяк в пластиковые стаканчики, а дети ели мороженое. Константин снимал это на камеру. Как и свою работу в Африке. Эти видеозаписи попали в руки американских прокуроров после того, как Агентство национальной безопасности Либерии (АНБ) задержало Ярошенко в Монровии в конце мая 2010 года и конфисковало ноутбук из его номера.

Как Ярошенко попал в Либерию? Это долгая и сложная история. 26 июня 2009 года ему позвонил Пэдди Маккей, бывший ирландский торговец оружием, который сыграл небольшую роль в операции DEA по захвату Виктора Бута в 2008 году. В звонке, который обозначен Маккеем в записи как часть новой операции, ирландец объясняет Ярошенко, что их общий знакомый Джеймс Скотт (еще один европейский пилот, работавший в Африке) предположил, что Ярошенко мог бы заинтересоваться покупкой самолета Ан-12, который Маккей выставил на продажу в Либерии. Во время разговора на английском Маккей намекает, что этот Ан-12 не просто самолет. По словам ирландца, он был «модифицирован для специфичной работы» и нужен, чтобы совершать «трансатлантические перелеты с особым типом груза». Маккей добавил, что если Ярошенко мог бы «использовать его для такой работы», то владельцы самолета хотели бы наладить с летчиком деловые отношения. «Вы меня понимаете?» — спросил он.

Ярошенко пытался дать Маккею свой адрес электронной почты, но ирландец не мог понять, что под словом «dog» Ярошенко имел в виду «собака», что на английском языке совсем не значит символ «@». После этого они не созванивались до середины августа.

Складывается впечатление, что в следующие полтора месяца Ярошенко искал способы поставок оружия гвинейской хунте, которая в декабре 2008 года захватила власть после смерти диктатора. Так, 30 июня в разговоре между Ярошенко и бывшим членом его экипажа, мексиканцем, появляется фамилия Конте. Предположительно, это тот же Ассана Конте, чье имя фигурирует в сделке с оружием, которую Ярошенко и Маккей пытались провернуть, но не смогли завершить несколько месяцев спустя. Ярошенко очень хорошо знал Гвинею. В его паспорте указаны девять поездок в страну в 2008–2009 годах. Он работал в Гвинее по крайней мере с 2005 года, когда получил там водительские права. Но, в отличие от биографии Маккея, в досье Ярошенко нет документально подтвержденных доказательств того, что он когда-либо доставлял оружие.

Как объяснили эксперты, знакомые с торговлей оружием, с которыми мне удалось поговорить, большинство пилотов, работающих в Африке, иногда перевозят оружие, и большинство таких поставок даже не являются незаконными. Как, например, и цветы, которые Виктор Бут купил в Йоханнесбурге за два доллара и продал в Дубае за сто — «груз есть груз», отмечали собеседники. Поэтому было бы неудивительно, если бы появились доказательства того, что Константин Ярошенко помимо поставок охлажденных морепродуктов когда-то доставлял АК-47 или гранатометы африканским диктаторам. Но ни в одном из исследований по борьбе с контрабандой 2000-х годов не упомянут Константин Ярошенко. Были известные торговцы оружием, и среди них даже было несколько россиян, но Ярошенко в их числе отсутствовал. Все, кто знает что-либо об авиации в Африке, говорят, что Ярошенко «был никем, поскольку никто значимый никогда не слышал о нем». При этом большинству разного рода специалистов в области африканской авиации, с кем я разговаривал, знакомо имя Пэдди Маккея. Специалисты DEA предположили, что Ярошенко был знаком с прошлой деятельностью Маккея в южноафриканской группе наемников Executive Outcomes, но, похоже, они все-таки ошиблись.

Маккей опять позвонил 17 августа. Он извинился за то, что потерял адрес электронной почты Ярошенко, и затем завел прежний разговор. Ирландец снова объяснил, что самолет был выставлен на продажу «для особой операции», и в течение первых трех минут Ярошенко все еще не понимал, что к чему. Он сообщил свой адрес электронной почты Маккею — на этот раз успешно — и попросил собеседника изложить подробности письменно, чтобы он мог перевести сообщение через онлайн-переводчик. Маккей уклончиво объяснил, что «не очень хочет излагать это в письменной форме». Но Ярошенко, опять же, «не совсем понимать».

Однако вдруг тон Ярошенко изменился. «Все возможно», — четко ответил россиянин на предложение Маккея стать партнером нынешним владельцам самолета, которые планировали перевезти «ценный груз» из Южной Америки в Западную Африку. Маккей перепроверил, что Ярошенко действительно уловил суть, и

В течение следующих месяцев они вели переписку все же по электронной почте, в которой Ярошенко давал понять: «Готов работать с вами и вашими партнерами по любой предложенной вами схеме». В письмах Маккея много говорится о владельцах Ан-12: они «очень осторожные люди», и Маккей «очень рискует, рекомендуя» им Ярошенко для этих целей, поэтому «пожалуйста, дайте гарантии, что вы можете выполнить такую работу».

Письма были ловушкой. И написаны они были не Маккеем, а командой агентов DEA под управлением Луи Милионе. В августе 2010 года агенты продемонстрировали свои методы в документальном фильме National Geographic о захвате реального авторитета — торговца оружием и наркотиками по имени Манзар Аль-Кассар (фильм недоступен к просмотру на территории РФ по решению правообладателя). Кассар, известный как «принц Марбельи», жил во дворце на средиземноморском побережье Испании. В течение двадцати лет его считали неприкосновенным вором в законе — «типичный злодей из фильма про Джеймса Бонда», по словам одного из агентов DEA, который работал над операцией против Кассара.

Однако в 2007 году DEA удалось организовать встречу двух осведомителей, выступающих под видом членов группы Революционных вооруженных сил Колумбии (FARC), с Кассаром в его роскошном особняке. Члены FARC предложили приобрести у него оружие на 10 миллионов долларов, включая запрещенные ракеты класса «земля-воздух». Осведомители снимали все это на секретные записывающие устройства. И все электронные письма, отправленные представителями FARC Кассару, были написаны их кураторами DEA.

В документальном фильме агенты сами воспроизвели сцены, в которых обсуждали, как лучше всего сформулировать текст электронных писем, чтобы принятие предложения Кассаром стало бы нарушением закона США. Операция подробно разрабатывалась от начала до конца. Осведомители были обучены, что говорить и как себя вести. Их переписка с целью ареста была организована агентами DEA.

Позднее, уже после ареста Кассара в июне 2007 года, та же команда DEA использовала этот шаблон, чтобы поймать Виктора Бута в Таиланде. Затем по какой-то причине они мобилизовали свои огромные ресурсы, чтобы сделать то же самое с никому неизвестным пилотом из Ростова Константином Ярошенко.

В течение трех месяцев «Маккей» и Ярошенко обсуждали по телефону и электронной почте и покупку самолета (повторяя криминальный сленг Маккея, Ярошенко называл самолет «car» — машиной), и возможное дальнейшее сотрудничество. Ярошенко активно работал, стараясь быть полезным своим потенциальным партнерам. В Skype в течение всего ноября Ярошенко обсуждал со своим бывшим членом экипажа мексиканцем, как они могли бы приобрести АК-47 на сумму 20 миллионов долларов у фабрики в Бразилии. Когда в разговоре всплыло имя «Пэдди», мексиканец посоветовал своему бывшему капитану: «Пожалуйста, Костя, будь очень осторожен».

Пэдди Маккей в сопровождении двух агентов DEA со своим записывающим оборудованием — Райана Рапаски и Джеймса Эрика Стоуча — прибыл в Киев 1 декабря 2009 года, чтобы впервые встретиться с Ярошенко лично. Днем 2 декабря, пока члены команды DEA готовили прослушку, Маккей настроил свою камеру в номере элитного отеля Intercontinental, спустился на лифте в лобби, встретил Константина Ярошенко и вышел с ним на улицу на пару минут, чтобы русский мог выкурить сигарету. Осведомитель и летчик немного поболтали о связях Ярошенко в министерстве обороны Гвинеи, а затем поднялись наверх, чтобы поговорить о делах.

Ярошенко не отказался от предложения Маккея выпить пива. Покопавшись в мини-баре, хозяин пошутил: «А здесь нет водки». Ярошенко ответил, что пьет «только после закончить работу», и несколько минут непринужденной беседы крутились вокруг того факта, что оба были пилотами. Маккей упомянул, что познакомился с Виктором Бутом в Анголе.

Ярошенко заявил, что тоже работал в Анголе десять лет назад. Затем он рассказал о профессиональных достижениях, доказательства которым за год расследования найти не удалось: «Моя первая работать в Анголе с Виктор Бут» (My first working in Angola to Viktor Bout). Ярошенко перешел к теме убытков от клиентов, которые не платили вовремя и в полном объеме. «У вас не будет таких проблем с этими людьми», — заверил Маккей. Его «руководители» были высокопрофессиональны и очень осторожны. «Главная моя цель здесь — поговорить с вами, а затем рассказать им, что я о вас думаю. И поэтому они хотят знать, какие у вас связи», — резюмировал ирландец.

но потребовалось около часа и еще одна бутылка пива, прежде чем Ярошенко расслабился. Когда тема Бута снова возникла, россиянин высказал мнение о заключении своего соотечественника: «Это политическое, только политическое. Из-за того, что у Виктора есть груз… первый бизнес… отправка в УНИТА, Йонасу Савимби», — говорил он.

Савимби был давним лидером повстанческой группировки УНИТА в гражданской войне в Анголе, получавшей финансовую поддержку от администрации Рейгана и Буша-старшего до 1991 года; а затем был убит в 2002 году. Ярошенко на своем ломаном английском, в котором не использовал прошедшее время, продолжал: «Я работаю в эти рейсы. А кто платит деньги Савимби? Американцы. Это только политический… Виктор из КГБ».

Остается совершенно неясным, почему в начале операции DEA могло предположить, что Ярошенко имел какие-либо отношения с Бутом, но после первой встречи Маккея с их новой целью становится очевидным, как американцы могли радоваться, думая, что нашли возможного ключевого свидетеля на предстоящем судебном процессе против торговца смертью.

Маккей с Ярошенко встретились снова на следующий день. Ярошенко старался произвести впечатление: перечислял, что конкретно гвинейцы хотят купить на 48 миллионов евро, лежащих на счету специальной закупочной компании, возглавляемой Ассаной Конте. Маккей — не самый хитроумный осведомитель — ответил: «Если вы можете сказать мне точно, что вам нужно, и количество, которое вам нужно, то я, вероятно, могу дать вам ответ сегодня».

В течение следующих тридцати минут, пока DEA записывали все это, Ярошенко — не самый хитроумный потенциальный преступник — погуглил необходимое оружие и боеприпасы. Они с Маккеем обсудили внушительный список: пистолеты Т-33, АК-47 и АК-74 и даже ручные гранатометы, которые Ярошенко назвал «АКМП». Они также планировали, как доставить оружие и деньги, и обсудили, как «очистить» регистрацию на Ан-12 в Либерии, чтобы задействовать самолет. Ярошенко подсчитал затраты и прибыль в блокноте отеля Intercontinental, и эти заметки, конечно же, были собраны DEA в качестве доказательств.

Затем, довольно неуклюже, Маккей опять вернулся к теме Виктора Бута. «Твое лицо показалось мне знакомым, когда я впервые увидел тебя», — начал Маккей. — Знаешь, я сделал много регистраций [документы для самолетов] для Виктора». Ярошенко сначала, видимо, думал, что Маккей говорил о Южной Америке (на пилотном сленге «Виктор» — значит Венесуэла), но потом понял, о чем была речь: «Ах, ах, Виктор…» «Бут», — напомнил фамилию Маккей и сделал вид, что пытается вспомнить первые встречи со своим знаменитым бывшим клиентом. «Когда я впервые встретил Виктора, — неуверенно говорил Маккей, — он летал с кем-то в Луанде… как его зовут… компания была что-то вроде V-K Airlines…»

Стоит отметить, что в Анголе никогда не было никакой «V-K Airlines» и никогда не было авиакомпании с названием, даже напоминающим это словосочетание. Однако в 2009 году в Ростове была официально зарегистрирована компания под названием VikAvia, названная в честь жены Ярошенко. Константин явно не понимал, что именно Маккей пытался заставить его сказать, и неловкое молчание было нарушено, только когда Ярошенко извинился и вышел в уборную. По дороге туда он отказался от предложения Маккея пить пиво в этот раз.

Когда Ярошенко вернулся, Маккей продолжал рассказывать, как он регистрировал самолеты для компаний, работавших на Бута. Константину нечем было поддержать этот разговор, и вскоре они вернулись к теме оружейной сделки с Гвинеей и о том, как скоро Ярошенко сможет пригласить представителя хунты в Киев для переговоров. Ярошенко был уверен, что все будет готово в течение недели. Внутренняя сводка DEA по киевским встречам, конечно, отметила потенциальную сделку с оружием, но также упомянула:

Итак, операция продолжалась. 7 декабря Ярошенко получил подробное электронное письмо от Маккея. Сообщение подтверждало, что ирландец будет в Киеве, чтобы встретиться с Ярошенко и его контактами из Гвинеи, 11 декабря. Письмо Маккея содержало несколько деталей их серой сделки:

Я подтверждаю, что мы можем поставить необходимое количество объектов, которые мы обсуждали в Киеве на прошлой неделе, — ТТ-33 и АКМП. Будут ли у человека, который прибудет из Конакри, полномочия или он просто посланник? Можете ли вы попросить его привезти подробный список его потребностей? Может быть, ему нужно другое, более сложное оборудование, например, вертолеты или наземные транспортные средства?

Ярошенко ответил, что представитель Гвинеи приедет в течение нескольких дней и он заинтересован в приобретении «множества товаров от малого до большого». Подробный список будет.

Но гвинеец не прибыл. Маккей вернулся в Киев на встречу, но формат был снова тет-а-тет. Ярошенко заверил своего возможного делового партнера, что скоро все получится. Хунта готовилась к войне, и Ассана Конте, глава гвинейской компании, которая занималась исключительно закупками оружия для правительства, отчаянно нуждалась в гранатомете, танках Т-72 и, возможно, в паре ударных вертолетов Ми-24 (во внутренних документах DEA эти вертолеты записаны как М-84).

Маккей несколько раз напоминал Ярошенко, что им понадобится «сертификат конечного пользователя» (End User Certificate) от правительства в Конакри, прежде чем они смогут сделать свой заказ у «партнеров» ирландца; Ярошенко был уверен, что для гвинейцев не будет проблемой отправить курьера в Киев с таким документом.

Но в итоге делить было нечего.

Неясно, насколько серьезным было общение между Ярошенко и его контактами в Гвинее в течение этого времени, но ничего не осуществилось. В январе Маккей попросил у Ярошенко номер телефона Конте и начал сам названивать гвинейцу, чтобы попытаться организовать «выставку» в Риге. Маккей записывал все эти звонки, и в них голос Конте звучит скорее раздраженно, чем заинтересованно. 2 февраля Маккей поделился своими опасениями с Ярошенко: он «теряет доверие» к Конте, который «избегает разговора со мной, вместо того чтобы просто сказать мне, что у него какие-то проблемы». Маккей попросил Ярошенко пригласить «влиятельного военного человека с какими-нибудь полномочиями» на встречу в Киев. Ярошенко снова пообещал это сделать, и снова ему не удалось.

Даже если бы Ярошенко смог организовать сделку снабжения оружием гвинейской хунты, она не обязательно являлась бы незаконной. Осенью 2009 года и Европейский союз, и Экономическое сообщество западноафриканских государств наложили эмбарго на поставки оружия правительству в Конакри, но доставка все еще была бы законной, если бы оружие не было поставлено из Западной Африки или Европы. То есть поставка АК-47, заказанная с завода в Бразилии, не нарушила бы никаких законов — в отличие оружия из Латвии.

Среди контрабандистов есть распространенная стратегия обхода таких санкций: приобрести законный «сертификат конечного пользователя» (тот документ, о котором часто спрашивал Маккей) у коррумпированного чиновника в третьей стране, а затем разместить необходимый заказ у производителя, прежде чем переадресовать поставку правительству под санкциями. Нетрудно представить, что, если бы Ярошенко удалось заключить договор с Конте, Маккей предложил бы найти способ, нарушив санкции, закупать оружие у своих «партнеров» в Европе. Ярошенко, однако, даже не смог хоть сколько-нибудь продвинуть сделку, чтобы встать перед таким выбором.

Из всех накопленных доказательств очевидно, что Ярошенко не являлся тем опытным контрабандистом, каким старался представить себя Маккею. Но почему-то DEA не сдавалось…

Продолжение следует.