На днях мэр Москвы поделился оценками, в соответствии с которыми в российской столице COVID-19, вероятно, заражено 2% из 12,7 млн жителей города. Такое положение дел означает, что в ближайшие месяцы городу — как и многим другим населенным пунктам России — скорее всего придется столкнуться с серьезными испытаниями.

По оценкам эпидемиологов, показатель R0, отражающий то, скольким новым восприимчивым к вирусу индивидам может передать болезнь уже инфицированный человек, в случае COVID-19 составляет 2–2,5. В дальнейших рассуждениях давайте использовать пессимистическую оценку, согласно которой один больной заражает коронавирусом в среднем 2,5 новых человека.

Однако R0 в чистом виде используется тогда, когда все население восприимчиво к новому заболеванию. Это означает отсутствие у людей коллективного иммунитета. Население или не подверглось массовой вакцинации, или не переболело некоторым заболеванием в достаточных масштабах. Такое положение с долей восприимчивых к заболеванию индивидов как раз соответствует COVID-19, от которого нет ни вакцины, ни сформированного естественным путем коллективного иммунитета.

На каком уровне должен быть коллективный иммунитет общества, чтобы болезнь пошла на спад?

Давайте предположим, что у доли s населения к COVID-19 выработался иммунитет. Тогда у доли 1-s этого иммунитета все еще нет. Темпы распространения заболевания в таком случае составят R0 (1-s). Если каждый больной индивид передает заболевание в среднем двум с половиной новичкам, подверженным болезни, но при этом в обществе осталось лишь 20% — или 1/5 — населения без иммунитета, то это означает, что больной заразит лишь 0,5 человека. Или что двое больных заразят не пятерых, как в обществе без иммунитета, а всего лишь одного.

При таких темпах распространения заболевания болезнь исчезает: ведь новых зараженных становится все меньше. Болезнь исчезает всякий раз, когда (1-s) R0 — темп распространения заболевания с учетом иммунитета — меньше, чем единица. Т.е. когда больной человек может заразить меньше, чем одного нового индивида.

Следовательно, (1-s) R0 < 1 — это темп распространения заболевания, при котором болезнь затухает. Решая это неравенство для доли s, мы получаем долю населения с иммунитетом к заболеванию, которая требуется для того, чтобы болезнь вошла в стадию затухания. Т.к. мы приняли R0, равное 2,5, то минимальная доля составляет 60%. Таким образом,

Те 2%, которые упомянул в своем сообщении мэр, — уровень, очень далекий от 60%. Это расстояние можно было бы сократить, если бы существовала вакцина от COVID-19. Но ее разработка находится в процессе, и вряд ли вакцина будет готова ранее поздней осени или даже следующего года.

Пока приобретение иммунитета возможно только естественным путем, т.е. через заражения.

С другой стороны, 2% в городе, численность населения которого составляет 12,7 млн человек — это уровень, далекий от 0. Это такое число людей, при котором уничтожить болезнь в самом зародыше, как это удалось Новой Зеландии или Вьетнаму, уже невозможно — она охватила большую группу населения. Это же касается и других крупных российских городов.

Пока заболевание только проникало в России извне, нужно было вводить жесткие ограничительные меры — закрывать границы, отправлять всех приезжающих в Россию на двухнедельный карантин, отслеживать все контакты потенциально заразных людей и отправлять на карантин и контактировавших с ними людей. После того как распространение заболевания началось уже внутри России, подобных мер стало абсолютно недостаточно. В обществе уже много инфицированных людей — и слова мэра Москвы это подтверждают, ведь речь идет об оценках, а не об официально зарегистрированных больных, которых в столице значительно меньше — и надежных способов их выявления и изоляции пока не существует.

Обязательное ношение масок, дистанция между людьми, тестирование на иммунитет и технологии отслеживания контактов — экспериментальные и несовершенные меры сдерживания пандемии. 12 мая в России планируется ослабление эпидемиологических ограничений, и эффективность этих мер будет подвергнута серьезным испытаниям. Но уже сегодня можно предположить, какие проблемы возникнут на этом этапе.

Приложения для смартфонов, отслеживающих контакты, в России еще не распространены. Команды специалистов, также отслеживающие контакты инфицированных, в достаточном количестве не сформированы. Ношение масок и соблюдение дистанции требует высокой самодисциплины и взаимной дисциплины.

В России, увы, в достаточной для безопасной реализации мягкого варианта эпидемиологических ограничений мере нет ни того, ни другого. Магазины промтоваров можно было бы открыть и сегодня, если бы люди выполняли инструкции продавцов, следящих за тем, чтобы посетителей не становилось слишком много. Но в глубоко иерархическом обществе продавцов слушаться не станут, а полицейского у каждого магазина не поставишь.

Все эти проблемы можно попробовать только смягчить, но не устранить. Люди были бы в большей мере мотивированы оставаться дома, если бы получали достаточную поддержку от государства — ее еще не поздно начать предоставлять.

Показатель R0 нужно отслеживать для каждого региона. Лучше — для каждого района. И самое важное — в реальном времени, а не с задержкой в 7–14 дней. Ношение масок стоит сделать обязательным. Работу магазинов — круглосуточной, чтобы уменьшить плотность их заполнения посетителями.

Увы, многие из этих мер придется стимулировать штрафными санкциями. Но при этом нельзя дать проявить себя палочной системе, когда ради выполнения плана полиция будет штрафовать и тех, кто совершает нарушения эпидемиологических предписаний, и тех, кто их не совершает. Необходимо также расширять мощности систем здравоохранения — в Москве это уже делается.

Скорее всего, надолго придется отказаться как от поездок в другие страны, так и от массового приема зарубежных гостей. Власти разных стран — и России в том числе — скорее всего или не согласятся принимать приезжающих, или будут массово тестировать иностранцев, держа тех на карантине до получения убедительных результатов тестирования.

Ближайшие месяцы в России могут быть тревожными. Пока Россия и многие другие страны лишь идут к коллективному иммунитету по тяжелому, неопределенному и рискованному пути. Успешное преодоление трудностей во многом зависит от открытости и эффективности властей, а также от кооперации между властями и обществом.