Временные меры не потребуют изменения законодательства. Во время пандемии полномочия принимать такие решения есть у правительства, отметил вчера первый замглавы социального комитета Совфеда Валерий Рязанский. Для реализации идеи в АСИ предложили использовать средства нацпроекта «Производительность труда и поддержка занятости». Кроме того, для мигрантов должны будут организовать подготовку, чтобы они смогли «обслуживать IT-инфраструктуры и других рынков, которым потребуются кадры».
На данный момент значительная часть мигрантов занята в строительной сфере. По данным Росстата за 2019 год (выборочное наблюдение труда мигрантов), из 3,2 млн нерезидентов на стройкомплекс приходится больше половины — 1,8 млн иностранных рабочих. В этой сфере также разрешена наибольшая доля иностранцев среди общего числа сотрудников — 80% (норма не распространяется на территорию Москвы, Дагестана, Бурятии и Амурской области). 13 апреля в Москве из-за коронавируса остановили все строительные и ремонтные работы, за исключением строительства объектов медицинского назначения, метро, наземного общественного транспорта, железнодорожного транспорта и аэропортов. В лучшем случае их продолжат в начале мая.
К другим важным областям, где используется труд мигрантов, эксперты относят сферу услуг, туристический бизнес и торговлю. «Дальше зависит от регионов: где-то значительная часть мигрантов работает в лесном хозяйстве, где-то в обрабатывающих производствах», объясняет ведущий научный сотрудник РАНХиГС Юлия Флоринская. Все эти отрасли также существенно пострадали в период пандемии. Значительной проблемой стала и девальвация рубля, из-за которой «заработок теряют даже те мигранты, которые продолжают работать. Это произошло еще до начала эпидемии в России», добавляет эксперт.
Логично было бы предположить, что из-за финансовых трудностей и пандемии многие могут захотеть вернуться на родину, однако, еще 20 марта было прекращено регулярное авиасообщение с Киргизией и Таджикистаном. 27 марта Россия закрыла все виды пассажирского сообщения с другими государствами. До этого момента значительного статистического оттока мигрантов не произошло. Как говорит Флоринская, мигранты в целом не так быстро реагируют на изменения, кроме того, по опыту прошлых кризисов они предпочитают пережидать бурю. Заведующая лабораторией экономики народонаселения и демографии экономического факультета МГУ Ольга Чудиновских добавляет, что нахождение многих мигрантов в России связано с карантинными мерами. Отсутствие оттока пока обусловлено лишь техническими причинами. Сейчас помощь им необходима, как и всем остальным.
— Большинство мигрантов работает без разрешительных документов. Помимо того, что они лишились работы, проблемы вызывает отсутствие правового статуса, который хотя бы гипотетически может гарантировать материальную помощь, — говорит Ольга Чудиновских.
В прошлую пятницу президент Владимир Путин подписал указ, по которому трудовые мигранты могут находиться в России, не продлевая визу, вид на жительство и другие документы, если их пребывание на территории страны было законно на 15 марта 2020 года. Без новых документов они смогут работать до 15 июня. Вместе с этим отменили оплату патентов, объяснил позже глава Федерации мигрантов России Вадим Коженов. Кроме того, теперь не нужно продлевать регистрацию. Однако, как замечает Флоринская, из текста указа такого вывода сделать нельзя.
— Мигранты, у которых закончился патент, смогут продолжить работать дальше без него. Если за патент перестанут платить остальные, то он станет недействительным. После 15 июня им придется оформлять новый, даже если у них не закончился срок патента, — объясняет эксперт.
Срок действия трудового патента составляет (.pdf) от одного до двенадцати месяцев. В Москве ежемесячный размер выплат за него составляет 5350 руб., Московской области — 5200 руб., Санкт-Петербурге — 4000 руб. Мигрантов, которые работают по трудовому патенту, больше 90%, так как по разрешению на работу трудоустроены только мигранты из стран с визовым порядком въезда, которых довольно мало, отмечает Ольга Чудиновских.
— В наших условиях любая помощь важна. Если патент стоит в месяц 5350 рублей, а зарплата у человека двадцать пять тысяч, это существенно облегчает ему жизнь. Но главное, чтобы эта зарплата была, потому что без нее экономить пять тысяч смысла особого нет, — указывает эксперт.
Как считает Флоринская, пособиями по безработице стоило бы обеспечить мигрантов, которые были официально трудоустроены: ведь работодатель уже платил за него все налоги. Остальным предоставить льготы на оплату патента:
— Есть мигранты, которые ежемесячно оплачивают патент, но договоры с работодателями у них не заключены. Какой-то минимальный налог государству они платят в виде НДФЛ за оплату патентом. Но доказать, что он действительно работал или не работал [нельзя]. Включить его в постановку в качестве безработного сложно.
Помощь другим мигрантам может быть организована через посольства и НКО, которые реально понимают [ситуацию] и которым доверяют сами мигранты. Их необходимо снабдить средствами для помощи. Впоследствии, после открытия границ, надо дать возможность уехать тем, кто считает, что в ближайшее время не найдет работу. Более того, такие страны, как Таджикистан и Узбекистан, надо активно привлекать к участию в помощи мигрантам, ведь за их счет в государства идет большая часть денежных поступлений, считают эксперты.
— Они [АСИ — «Новая»] вбросили в медийное пространство очень гуманную мысль, но могли бы еще конкретней написать, как ее реализовывать. У них есть ссылка на нацпроект, но все это очень эфемерно. Пока я не понимаю, как можно технологически организовать помощь адресным людям, которые оказались в такой трудной жизненной ситуации. Есть мигранты, которые работают легально, они обозначены, и их можно найти. Как можно поддержать мигрантов, работающих нелегально, я не представляю, — резюмирует Чудиновских.
