Вечером в воскресенье после напряженных трехдневных переговоров состоялась «историческая сделка» ОПЕК+: крупнейшие нефтедобывающие страны договорились сократить добычу на 9,7 млн баррелей в день (мбд) в ближайшие два месяца с постепенным увеличением квот вплоть до апреля 2022 года.
К картелю присоединились США, Канада и Бразилия, где сокращение уже происходит естественным путем (сланцевые месторождения в США и битуминозные пески в Канаде отличаются высокой себестоимостью добычи и первыми страдают от обвала нефтяных котировок). В результате всех формальных и кулуарных договоренностей, а также действия рыночных сил предложение нефти может сократиться на 20 мбд.
На фоне этой новости на сайте «Ведомостей» появилась колонка известного экономиста из Чикагского университета Константина Сонина, подводящая промежуточные итоги работы Игоря Сечина на посту топ-менеджера «Роснефти». Колонка продержалась на сайте газеты всего несколько часов, после чего была снята по указанию и.о. главного редактора «Ведомостей» Андрея Шмарова (того самого, который не читал знаменитую «Догму», где описаны этические и профессиональные стандарты сотрудников издания). Утром текст вновь появился на сайте и снова был удален по приказу Шмарова.
Парадоксально, но основная мысль Сонина состоит в том, что шквал критики, обрушившийся на Сечина в последнее время, по большей части не оправдан. Это не Сечин обвалил нефть до $20 за баррель и потратил $9 млрд на поддержку режима Мадуро. Просто сейчас наступили сложные времена,
«граждане внимательнее следят за государственным кошельком» и ищут козла отпущения.
Тем не менее новые владельцы «Ведомостей» (которых, по слухам, активно «консультируют» менеджеры «Роснефти») решили перестраховаться. Некогда ведущему деловому изданию страны навязывают «Догму 2.0»:
об Игоре Ивановиче либо хорошо, либо ничего.
Впрочем, не факт, что последние достижения Сечина достойны столь сочувственного комментария, как в колонке профессора Сонина. Глава «Лукойла» Леонид Федун, например, назвал новое соглашение ОПЕК+ «унизительной и тяжелой сделкой», сравнив ее с Брестским миром 1918 года. Чтобы снова заслужить статус союзника Саудовской Аравии, России придётся в течение месяца сократить добычу на 2,5 мбд, то есть почти на четверть от сегодняшних значений.
Неизвестно, осуществимо ли такое резкое сокращение в принципе: консервация скважин (если речь идет не про сланцевые породы) — это технологически сложная и дорогостоящая процедура. Часть российских месторождений могут быть навсегда утрачены. Главный вопрос — как именно новые квоты распределят между российскими компаниями. И не возьмет ли «Роснефть» как главный инициатор «ценовой войны» эти обязательства на себя?
Со сделкой, даже на таких суровых условиях, все же лучше, чем без нее.
Если бы Россия продолжала гнуть свою антисланцевую линию, через 1-2 месяца мировые хранилища нефти были бы заполнены.
А судя по напору, с которым Саудовская Аравия принялась выдавливать Россию с европейского рынка, обнуление экспортных доходов бюджета случилось бы еще раньше.
Ни доктора экономических наук, ни сам Игорь Сечин не в состоянии объяснить стратегический смысл конфликта с саудитами в момент жесточайшего шока на рынке, как и последующую стремительную капитуляцию России. Как всего за один месяц гениальный план по переделу мирового энергетического рынка превратился в унизительный договор, грозящий катастрофой российской добывающей отрасли?
Возможно, Игорь Сечин, вернувшись из затяжной венесуэльской экспедиции и списав убытки на государство, решил предложить начальству новую грандиозную авантюру: полную и окончательную победу над ненавистным сланцем. То, что такие эксперименты ставятся в разгар пандемии и мировой рецессии, говорит о полной утрате чувства реальности среди российских управленцев. Как бы после Брестского мира не пришлось капитулировать еще и перед печенегами.
