Андерлехт известен в мире не только футбольным фанатам как название клуба, но всем, кто приезжает в Брюссель на поезде: вокзал Midi (Южный). Через пару кварталов от него, на месте старого торжища скотом и боен Кюрегем находится главный брюссельский рынок, где три дня в неделю погружаешься в атмосферу восточного базара. Рынок — место работы и источник дохода для многих сотен, если не тысяч, жителей Андерлехта. Сейчас в связи с карантином он закрыт. Вокруг него, на набережной канала и в квартале Клемансо около одноименного метро и происходили описываемые события.

Судя по топонимике, в Андерлехте изначально жили фламандцы, но очень давно поселились евреи. Там жил великий гуманист Эразм, о чем свидетельствует его дом-музей. Там находится мемориал евреям, угнанным в нацистские лагеря смерти. Мало кто вернулся. После войны Андерлехт опустел. Его заселили послевоенные гастарбайтеры — итальянцы, греки и другие, но с 60-х — марокканцы и прочие магрибяне. Они также ковали индустриальное возрождение Бельгии. Сейчас их дети, внуки и правнуки составляют основное население коммуны.

Коронавирус прошелся по Бельгии, как и по другим странам Западной Европы. На данный момент легче, чем в Италии, Испании, Франции, но тяжелее, чем, скажем, в Ирландии или в Польше и Венгрии и тем более в России. Правительство подумывает, как поскорее выйти из губительного для экономики режима социальной изоляции, готовится, но осторожничает, продлевая ограничительные меры до 3 мая.

По сравнению с соседней Францией, режим изоляции здесь, можно сказать, щадящий. В выходные праздновали католическую Пасху. Церкви и синагоги были закрыты, но летняя погода вывела людей на улицу.

В воскресенье проехал по Юкклю, Форе, Сен-Жиллю, тому же Андерлехту, по центру Брюсселя. На улицах народу полно, мало кто в масках. Тем не менее полиция следит, чтобы относительно соблюдали дистанцию, группами не собирались и вообще слишком много без дела не шатались.

В пятницу полицейский патруль стал преследовать двух парней, которые гоняли по улицам на скутерах. Видимо, от угнетающей скуки карантина и назло звучащим из каждого утюга инструкциям властей. Один оторвался на узкой набережной, попытался обогнать грузовик и врезался во встречную полицейскую машину, вызванную первым патрулем. 19-летний Адиль погиб на месте.

Молодежные банды Андерлехта спаяны чувством солидарности и своим пониманием справедливости. Всякий раз, когда чувствуют себя обиженными, бунтуют. А когда кто-то из своих оказывается жертвой властей, поднимают восстание. Молодежь и подростки по первому свисту в соцсетях вышли на улицы:

«В субботу мы хотели дать им шанс достойно выразить скорбь и возмущение, пройти мирным маршем, — сказал в воскресенье вечером бургомистр Андерлехта Фабрис Кюмс. — Поэтому мы не вмешивались. Но как только в полицейских полетели камни из брусчатки, мы стали действовать».

Конституция Бельгии дает право собираться на митинги протеста, проводить шествия и марши. Но только мирные и без оружия. А это был совсем не тот случай. Тем более в условиях эпидемии, карантина, когда вообще больше двух лучше не собираться.

Десятки людей напали на полицейский участок и мэрию Андерлехта, забросали их камнями. Полиция подогнала водометы, получила подкрепление, задержала более полусотни тинейджеров. После некоторого затишья в ночь на воскресенье (пасхальную!) беспорядки вспыхнули с новой силой. Градус агрессии рос, ожесточенные молодые люди сожгли пять припаркованных частных машин, разбили витрины частных магазинов и даже штурмом захватили полицейскую машину и похитили табельный ствол.

Всего за субботу и воскресенье полиция задержала около ста человек. Большинство сразу после составления протокола отпускали. Треть задержанных были несовершеннолетними. Большинство протоколов административные, но расследование продолжается, некоторых бунтарей может ждать суд. Двоих несовершеннолетних уже допрашивали в брюссельской прокуратуре, и скоро они предстанут перед судом по делам молодежи. Бургомистр Кюмс в своем выступлении по телевидению сказал, что власти собираются также подать гражданские иски, поскольку нанесен ущерб муниципальной и частной собственности.

В разгар событий бургомистр пришел в дом к семье погибшего парня, выразил соболезнование в связи с трагическим несчастным случаем, обещал тщательно расследовать обстоятельства. Отец и брат Адиля сказали, что они скорбят, но не имеют отношения к провокационным призывам и молодежному бунту.

Андерлехт взрывается не в первый раз, это происходит периодически по разным поводам. Мне запомнился эпизод конца 90-х. Вечером на площади Бара полицейские пытались арестовать местного наркодилера. Когда его окружили, он вскочил в свой BMW и рванул с места прямо на вооруженных стражей порядка, те открыли огонь по ветровому стеклу и убили подозреваемого. Тот оказался большим авторитетом среди местной молодежи, и она взбунтовалась. Только обещания властей расследовать и передать дело в суд умерили накал. Полицейских судили, но оправдали, сочтя их действия необходимой самообороной. Ведь погибший использовал свой мощный BMW в качестве оружия.

В 2005 и 2007 годах Андерлехт бунтовал просто за компанию с «черным поясом» Парижа. Внуки и правнуки трудолюбивых гастарбайтеров 60-х и 70-х, точнее, те из них, кто не нашел себя в постиндустриальном мире, находятся в состоянии перманентной революции. Они ищут справедливости в радикальном исламе, из них пополнял свои ряды ИГИЛ (запрещенная в РФ организация), в этой недовольной среде скрывались террористы.

Недоверие. Непонимание. Откровенная ненависть к полиции. Причем взаимная. Но для многих и крик отчаяния — способ привлечь внимание. Это социальная проблема, ее надо решать. Простых решений не предлагать. Их нет.

Статс-секретарь правительства Брюссельского столичного региона социалист Паскаль Смет, вызвав гнев профсоюза полицейских, рекомендовал разобраться, правильно ли действовали силовики. Но и вообще решать проблему неблагополучных коммун.

«После того как полоса коронавируса закончится, Андерлехт, другие муниципалитеты и регион в целом должны провести настоящий самоанализ и спросить себя: что мы будем с этим делать?» — посоветовал он. Но сам пока не предложил ничего оригинального, кроме как усилить работу участковых, «укрепить местные структуры, вести постоянный диалог с населением, проявлять участие и вселять надежду».

Случись трагическое ДТП, скажем, в Юккле, коммуне, где я живу, и возникни сомнение в правомерности действий полиции, местные жители наверняка нашли бы другие способы поиска правды и воздействия на власть. Я с трудом представляю себе, чтобы дело дошло до массового выхода на улицы. Есть более цивилизованные инструменты.

Министр внутренних дел Бельгии, христианский демократ Петер де Крем назвал беспорядки пасхального уик-энда в Андерлехте «абсолютно неприемлемыми». На передаче телеканала VTM Nieuws он сказал, что эти беспорядки не имеют ничего общего ни с мерами против коронавируса, ни с трагической смертью Адиля. Бунтовщики воспользовались случаем.

«Они просто смутьяны, которые использовали драматический инцидент, чтобы создать хаос. Ничего общего с трауром и горем», — сказал он и добавил: «Это молодые люди, которые не могут функционировать в соответствии с нашими нормами и ценностями».

Брюссель