Сегодня внимание российского общества направлено на Москву. Столица пострадала от COVID-19 в наибольшей мере с точки зрения абсолютных значений как инфицированных индивидов, так и умерших в результате пандемии людей.

Некоторым секторам московской экономики нанесен значительный урон. Это, в частности, различные отрасли услуг — фитнес-клубы, рестораны, парикмахерские, кинотеатры, магазины и т. д.

Однако с точки зрения как доходов, так и сбережений московские власти и многие жители города в большей мере готовы к тому, чтобы защитить себя от экономических последствий пандемии. Чего нельзя сказать о многих региональных экономиках.

В частности, в Москве доходы местных властей позволили отреагировать на риск снижения заработков горожан увеличением уровня пособия по безработице до 19,5 тыс. рублей. Судя по опросам, москвичи, а также жители нескольких крупных городов в лучшей мере обеспечены собственными сбережениями, которые позволят им более длительное время обходиться без заработков.

В случае потери заработка им остается полагаться на свои приусадебные участки, помощь ближайших родственников и друзей или систему кредитования.

Многие региональные экономики главным образом состоят из секторов услуг. Туризм, торговля, транспорт, другие простые услуги являются главными их отраслями. Малые предприятия и индивидуальные предприниматели, нередко находящиеся в теневом секторе, составляют значительную часть их экономик. Режим самоизоляции — необходимая мера для сдерживания распространения эпидемии — приостанавливает работу этих секторов и таким образом лишает доходов значительную часть экономических агентов в этих регионах.

Власти постепенно делают небольшие шаги к увеличению помощи попавшим в затруднительную ситуацию наемным работникам и бизнесу, но все еще и близко не оказывают необходимой поддержки. Возникает такое явление, как «невозможная дилемма». При недостаточной поддержке властей невозможно одновременно и сдерживать эпидемию, и бороться с ее экономическими последствиями. Необходимо выбирать что-то одно: или, игнорируя эпидемиологические предписания, население продолжает работать, спасаясь от личного банкротства, или люди самоизолируются, оберегая себя от COVID-19, но надолго прощаются с относительно нормальной экономической жизнью, которая у них сложилась до пандемии.

— потому что не может решить проблему экономического выживания в условиях пандемии. Там же, где применяются строгие меры самоизоляции, возникает риск распространения нищеты и связанных с ней явлений. В частности, массовой вынужденной преступности, которая может стать ответом индивидов на отсутствие заработков, а также достаточных сбережений, позволяющих компенсировать снижение доходов.

Региональные бюджеты, которые могли бы прийти людям на помощь, находятся в тяжелом состоянии: подавляющее большинство из них получают дотации из федерального центра. Но сегодня необходимо не только сбалансировать региональные бюджеты — такое распоряжение уже давно сделано, — но и направить их значительную часть на развитие региональных систем социального страхования. Об этом российский президент говорил в своем последнем послании.

Однако пособие по безработице должно приблизиться к медианному по региону заработку и выдаваться каждому, кто потерял работу, вне зависимости от того, работал ли индивид формально или нет. Доказательством утраты занятости в неформальном секторе могут служить данные банковского счета, а также ведение неформальной бухгалтерии, учет клиентов — все, что так или иначе описывает деловую деятельность и ее состояние.

Французский экономист Тома Пикетти, автор двух бестселлеров о неравенстве доходов и богатства — «Капитализм в XXI веке» и «Капитал и идеология» — утверждает, что различные катаклизмы, среди которых также упоминаются и эпидемии, приводят к сокращению неравенства. Богатые теряют свои доходы и состояния (или состояния теряют своих хозяев), в результате чего неравенства становится меньше.

— у них попросту нет активов, которые позволили бы смягчить удар. Задача общества и властей сегодня — помочь тем, кто оказался беззащитным как перед эпидемиологическими, так и экономическими последствиями пандемии.