Самые громкие «экономические» дела теперь и не экономические вовсе с точки зрения формального обвинения. Как не раз и не два рассказывала «Новая газета», комплектом к статье 159 УК «Мошенничество» и ей родственными теперь идет статья 210 УК — «Создание преступного сообщества». (См., в частности, в №26 от 11 марта 2019 года энциклопедический материал Леонида Никитинского «Ловушка №210», где упоминаются дела братьев Магомедовых, Дмитрия Михальченко, Вячеслава Гайзера, Дениса Сугробова и даже Ольги Зелениной — эксперта по «маковому делу»). Статья 210 УК позволяет криминализовать не просто отдельные эпизоды, но всю экономическую деятельность компании и поставить под удар всех причастных к ней лиц, от учредителя до бухгалтера. А сроки по ней такие, какие должны быть предусмотрены для бандитов и воров в законе — для борьбы с ними 210-я статья изначально и существовала. Соответственно, и на этапе следствия даже не рассматриваются меры пресечения, альтернативные заключению под стражу, а само это содержание в СИЗО может растягиваться на годы.
Конечно, об этом говорят не только журналисты, правозащитники и адвокаты. О необходимости перестать использовать 210-ю статью как карательный инструмент против бизнеса в Послании Федеральному собранию заявил президент — в одном ряду с горячими обедами и поправками в Конституцию. Более того, принята в третьем, окончательном чтении поправка в УК, вводящая примечание к статье 210 вот в такой редакции: «Учредители, участники, руководители, члены органов управления и работники организации, зарегистрированной в качестве юридического лица, не подлежат ответственности по данной статье только в силу организационно-штатной структуры организации и совершения какого-либо преступления в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением организацией предпринимательской или иной экономической деятельности…».
В среду изменения утвердит Совет Федерации.
Закон у нас имеет обратную силу в том случае, если он улучшает, а не ухудшает положение граждан. Значит, по идее, декриминализация 210-й статьи для предпринимателей должна привести к снятию этого обвинения для многих известных бизнесменов. Первые, кто стоит в этом ряду, — братья Магомедовы и другие фигуранты дела «Суммы», в частности Артур Максидов, о которых мы уже не раз писали (см. № 41 от 15 апреля 2019, № 84 от 6 августа 2018, № 35 от 4 апреля 2018 и др.).
В собственно экономической его части, напомню, девять эпизодов, которые следствие трактует как мошенничество, хотя, по сути, они представляют собой реализацию масштабных инвестиционных проектов. Это, в частности, автомобильный Чуйский тракт, железнодорожная ветка Кызыл—Курагино, аэропорт Храброво, намывной остров в Санкт-Петербурге… Про последние два проекта, реализованные к чемпионату мира по футболу, надо сказать отдельно. Чемпионат, как мы помним, был. Аэропорт в Калининграде принимает пассажиров до сих пор, а на намытой территории в Петербурге действует станция метро. Но с точки зрения следствия ничего этого быть не может. Потому что, как следует из экспертизы, приобщенной к делу обвинением, в первом случае было украдено 1,2 миллиарда рублей, а во втором — 2,2 миллиарда. Но ровно эти суммы компании Зиявудина Магомедова и получили от государственного заказчика.
Да, в России бывали случаи, когда деньги разворовывались подчистую, но тогда не появлялось ни аэропортов, ни станций метро. Или их бесплатно и тайком построили джинны?
Что касается железнодорожной ветки Кызыл—Курагино, то там действительно ничего построено не было. Но и не украдено при этом. Госзаказчик «Росжелдор» получил свои 5 млрд руб. аванса назад за счет гарантии Альфа-Банка, банк же вернул эти деньги через суд, и «Стройновация» Зиявудина Магомедова их выплатила. То есть все остались при своих. Не абсурдно ли видеть тут мошенничество? Кстати, «Стройновация» должна была получить компенсацию понесенных ею фактических затрат, которые суд определил в размере 3,9 млрд рублей. Эти деньги выплачены так и не были. Так кто же на самом деле потерпевший?
Подобного абсурда в деле накопилось 700 томов. Магомедовы и другие обвиняемые знакомятся с ними в СИЗО, где провели уже два года. Такой долгий срок содержания под стражей оправдывается исключительно наличием в обвинении 210-й статьи. Да и отдельные эпизоды без этой «смазки» едва ли устоят в суде.
Но если 210-ю статью придется убрать из обвинения, Магомедовых, получается, придется отпустить? Как и десятки других предпринимателей, которых следствие превратило в бандитов. Понимая такую перспективу, силовое лобби постаралось «смягчить» вполне явно озвученный президентом тезис. И в финальной редакции поправок в УК есть вот такая фраза: «…за исключением случая, когда эта организация была заведомо создана для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений».
Рациональное зерно тут, наверное, есть. Допустим, если мошенники создали финансовую пирамиду и обокрали доверившихся им людей, то их, наверное, можно считать ОПС.
Нельзя же ведь полагать, что огромный бизнес с миллиардными оборотами, десятками тысяч сотрудников по всей стране и за рубежом заведомо создавался как инструмент совершения преступлений… Впрочем, именно такую позицию и занимает следствие по делу «Суммы».
Само по себе это даже более абсурдно, чем обвинение по отдельным эпизодам. Зиявудин Магомедов регулярно попадал в различные рейтинги «Королей госзаказа», то есть его компании действительно в течение многих лет получали сотни миллиардов государственных рублей, и никогда ни к нему, ни к его компаниям у государства не было претензий. При этом следствие, если сложить все обвинения, инкриминирует мошенничество на 11 миллиардов рублей. Кстати, пока Магомедов находится в СИЗО, от бизнеса практически ничего не осталось, то есть ущерб экономике куда больше, чем формальный и недоказанный пока ущерб по уголовному делу.
Дело тут, конечно, не исключительно в Магомедове. Просто уж если в отношении него можно так повернуть 210-ю статью, то в отношении остальных предпринимателей вообще все дозволено. Потому что Магомедов не просто делал бизнес. Мало того что он после кризиса в отрасли конца 2014 года, когда «посыпались» десятки крупных игроков строительного бизнеса и многие выбрали банкротство как более легкий способ обнулить ситуацию, вложил в свои строительные компании 23 млрд рублей собственных средств и к 2018 году практически выровнял их положение. Он брался именно за те проекты, которые на тот момент были важнее всего для государства. Это, к примеру, подготовка к саммиту АТЭС во Владивостоке. Или организация работы экспертов многих стран, по итогам которой лидеры России и Китая в 2015 году подписали документы о сопряжении стратегически важного для России китайского проекта «Один пояс и один путь» с ЕАЭС. Или строительство стадиона в Казани к чемпионату мира по футболу, который Владимир Путин назвал образцовым и по цене, и по качеству. Или реставрация в кратчайшие сроки здания Большого театра, за которую никто уже не хотел браться. И это то, что было на виду у нас в стране. А ведь была еще и куча международных проектов, можете почитать про них в нашей справке. Они как раз были некоммерческие и при этом в сфере применения той самой «мягкой силы», которой России не хватает куда больше, чем денег или «величия».
