Парк «Каменный бор». Вырубленный участок размером с футбольное поле. Посреди участка — разрушенный памятник защитнику Петрозаводска Яше Степанову, убитому на этом месте снайперской пулей в 1941 году. К памятнику спускается 85-летняя Валентина Пантелеева.

— Где этот памятник? — спрашивает она.

— Так памятник снесли, — отвечает ее спутник.

— Когда?!

— Недели две назад.

— Вы присутствовали?

— Нет, варвары снесли.

— Так варваров нужно судить!

Около 300 жителей города 9 марта провели акцию в защиту парка «Каменный бор» в Петрозаводске. За людьми с возвышенности присматривали люди в штатском, один бубнил в телефон:

Ребенок, который грустно сидел на пеньке, вытянул руку, показал пальцем на молодого парня:

— А этот не пел! — пробормотал он.

Люди возложили цветы к разрушенному памятнику, выстроились в форме сердца, их сфотографировали с квадрокоптера. Защитники парка к вечеру выложили ролик с красивыми планами.

На кадрах с квадрокоптера хорошо виден большой парк с двумя проплешинами. Первая — площадью 1,1 га — деревья под строительство детского сада здесь вырубили подчистую. Вырубки на втором участке остановила предприниматель Ирина Созончук, которая, как в анекдоте, «вовремя» вернулась из командировки.

За акцией 9 марта она тоже наблюдала со стороны — участвовать в гражданском протесте против строительства детского сада она не стала, хотя в самом начале возглавила борьбу за сохранение парка.

Это немножко странно

Утром 10 марта в чате защитников парка тревога:

На общественные слушания в городскую администрацию пришли больше 130 человек — для Петрозаводска это редкость. Перед голосованием защитник парка «Каменный бор» Илья Шкварин обратился к людям:

— Вопрос непростой, и администрация не предлагает никаких альтернатив. Нас знакомят уже с каким-то готовым и единственным результатом — должно быть как минимум два варианта. Мы видим много пустырей на Ключевой, какие-то бывшие промзоны, там ветер свистит и гуляет, полно каких-то непонятных зданий — стройте. Это сложный вопрос, и вот так прийти и проголосовать за вырубку, вообще-то, многолетних елок, которые там растут, некоторые обхватить нельзя — это немножко странно, особенно когда была вырублена территория под детский сад, которую мы сейчас отстаиваем,— сказал Шкварин. — Просьба проявить гражданскую позицию — если вы не разбираетесь в вопросе, наверное, не надо голосовать «за».

— А детей в сад мы будем водить в промзону?! — возмутилась беременная девушка в зале.

Две трети собравшихся одобрили строительство школы в рекреационной зоне в микрорайоне Ключевая — через дорогу от парка «Каменный бор», который неслучайно упомянул в своем выступлении Шкварин.

В 2012 году на общественных слушаниях люди тоже проголосовали за внесение изменений в городской генплан и фактически разрешили строительство детского сада и физкультурно-оздоровительного комплекса в парке. В 2020 году начали рубить деревья, и жители домов рядом с парком очень удивились — про общественные слушания, про изменения в генплане и о планах по строительству они не знали.

Вместо того чтобы объяснить

— Ошибок у администрации вагон с первого дня. Когда люди стали звонить, а им стали врать, а не объяснять — с этого момента вся ситуация пошла не туда. Если бы у них было все ровно, были бы все бумаги, не был бы никто заинтересован, все было бы по-другому. А выходит: тут рыбу заворачивали, а здесь немножечко не то, а тут надо пролистнуть три странички, а вот сюда не смотреть, смотреть туда, — рассуждает Ирина Созончук. — Это какой-то коммунально-бытовой спор, когда власть, вместо того чтобы объяснить, пытается с народом воевать.

Ирина из Петрозаводска, последние восемнадцать лет живет в доме рядом с парком «Каменный бор». Когда 11 февраля в парке начали рубить деревья, она создала группу в социальной сети «ВКонтакте», начала собирать подписи против строительства, вместе с жителями написала заявления в прокуратуру, обратилась в правительство Карелии и к президенту.

Сначала жителям сказали, что на участке построят мотокросс. Потом из Министерства спорта Карелии Ирине сообщили, что землю отдали в аренду под строительство физкультурно-оздоровительного комплекса компании «СУ-149» в 2017 году. Компания-застройщик входит в группу строительных компаний «Нова» и принадлежит Александру Шмаенику, сыну известного в Петрозаводске бизнесмена Анатолия Шмаеника, связанного с группой компаний «Сана+», о которой уже писала «Новая».

— Проводятся слушания, поднимаются вроде как руки, из рекреационной зоны спортсооружений переводят в рекреационную зону жилой застройки. И рекреация пропадает, становится просто участок под застройку. Таких участков в городе не один, не два и даже не пять, — сказала Созончук.

С защитниками парка 21 февраля встретились депутаты городского совета — заверили, что в администрации не знали о сделке, сказали, что вопрос уже решают на уровне правительства, пообещали, что договор с застройщиком будет расторгнут. Глава Карелии Артур Парфенчиков написал 25 февраля на своей официальной странице в социальной сети «ВКонтакте», что застройщик отказался от земли, но строительство детского сада на другом участке продолжится.

Защитники парка решили не отступать. Ирина Созончук перспектив в борьбе за второй участок не увидела.

— Если воевать за оба участка, можно вообще все потерять, — продолжает Созончук. — Здесь было что спасать, а там уже все выкосили к тому моменту, и никто из местных жителей, никто из активистов нигде не появился. Они все появились, после того как мы стали подписи собирать под петицией против строительства в парке. До этого момента все сидели и молча смотрели, как падают елки. Если нужна какая-то юридическая консультация, я готова документы почитать, но бегать по баррикадам я не буду, это не мое, я уже набегалась два дня, когда полицию вызывала.

За живое задели

Про «Каменный бор» юрист Ольга Тужикова узнала случайно — пришла 23 февраля на встречу с жителями, предложила подать иск на действия администрации, пришлось самой его и подавать, а 27 февраля она вызвала на участок сотрудников отдела экономической безопасности — сообщила полиции, что застройщики вырубили больше деревьев, чем было указано в плане, и вместе с геодезистами считала пеньки.

— Я действительно стараюсь помогать людям, по мере возможности, конечно, периодически я берусь бесплатно вести дела, но в данной ситуации другое — сейчас за живое задели меня саму. Я не остановлюсь. Будут иски, будут суды, вплоть до ЕСПЧ, будут обращения в международные организации по правам человека, — объяснила Ольга.

Проект строительства прошел государственную экспертизу, но люди считают, что участок не подходит для детского сада, — ищут любой повод, чтобы остановить стройку, и дежурят в парке с утра до вечера.

— Не нужно быть специалистом, чтобы понимать всю абсурдность ситуации: вырубить гектар зеленых насаждений в исторически значимом месте, вдоль железнодорожного и автодорожного полотна, оставить прилежащий жилой район фактически без его «зеленых легких» ради того, чтобы на скале над обрывом в трудоемких, по сравнению с обычными, условиях вести строительство! [Евгений Перов, замглавы администрации — прим. ред.] на наш вопрос, почему здесь решили строить детский сад, отвечает: это экономически целесообразно. А вот теперь я, как экономист с высшим образованием и оконченной аспирантурой по специальности «экономика народного хозяйства», совершенно точно говорю: нет, это экономически нецелесообразно, — комментирует Тужикова.

Еще у Тужиковой есть красный диплом эколога. Суд уже начал рассматривать ее иск о признании незаконным разрешения на вырубку деревьев. Защитники хотят признать незаконным и строительство садика, будут просить суд назначить судебную экспертизу проекта — они нашли в нем много «опечаток»: по проекту железная дорога находится на расстоянии 700 метров от будущего детсада, на самом деле чуть более ста, на участке неправильно сделаны замеры шума, в парке могут быть краснокнижные деревья.

— Остальные моменты, к сожалению, сейчас огласить не могу, так как опасаюсь, что это может негативно отразиться на рассмотрении дела, — сказала Тужикова.

На вопрос корреспондента «Новой» о планах администрации по поводу участка представитель пресс-службы мэрии ответил: «Тут не о чем говорить, это вопрос к Управлению капитального строительства РК — у них заключен контракт на строительство детсада, они его и строят. Других планов нет».

Я же говорю, лес люблю

В бардачке в машине Ильи Шкварина напиленные кругляшки можжевельника, кусок чаги, в полке на торпеде — ветка пихты.

— Я же говорю, лес люблю, — улыбается Илья.

Илья работал в управлении капитального строительства, теперь зарабатывает на ремонтах. Живет в соседнем микрорайоне, в борьбу за парк включился, потому что давно был возмущен тем, как «пилят» его любимый город, — теперь, говорит, и жена понемногу ворчит, и деньги заканчиваются.

— Уже фанатиком меня начинают называть. Но я объясняю, что сейчас важно этот момент дожать, нам сейчас надо найти веский аргумент, чтобы остановить строительство. И желательно не за свои деньги, потому что денег нет, — говорит Илья. — Я уже третью неделю не работаю, у меня уже ресурсы исчерпаны.

Пока мы разговариваем, к участку подъезжает белый «лексус», из машины выходит представитель московской фирмы «Техэксперт» Артур Баскаков. Вместе с Ильей они идут на участок — Баскаков хочет показать, где будет установлен забор. Рядом с обрывом кусок забора оторван — Баскаков его поправляет:

— Наркоманы ходят, закладки делают. Прям под вагончик даже, внаглую, — возмущается он.

Мимо идет женщина с собакой, у женщины в руках пакет с мусором.

— Вы мусор собрали? — спрашивает Илья.

— Собрала немного.

— А то разбрасывают тут, чтобы нас опорочить, — продолжает он. — То мусор, то закладки.

Илья Шкварин рассказывает Баскакову про нарушения — Баскаков нарушений не видит и советует защитникам:

— Шум, железная дорога — это все слова. Я, например, не глуховатый, но могу сказать, что вообще ничего не слышу, ни дороги, ни машин, — это субъективное мнение, а нужно лабораторное. Скинулись бы, это недорого, вызвали независимых лаборантов, которые замерили бы шумность, радиацию, — говорит Баскаков. — И когда в администрацию пойдете, чтобы не быть голословными, покажете им документы.

— Это будет, но мы сейчас хотим, чтобы вы вовремя остановились, — отвечает Шкварин.

— Мы сейчас никак не можем остановиться, нет оснований.

— Я понял, у вас нет бумаг.

— Никаких. Никто ничего не дает.

— Но мы пользуемся вашей небрежностью по отношению к временным вашим сооружениям.

— Этот забор соответствует. В Москве везде этим ограждают и баннер вешают.

Илья говорит, что защитники «Каменного бора» не хотят выходить на пикеты или митинги — они хотят, чтобы все было по справедливости и по закону. Защитники «Каменного бора» — это простые люди, у которых дома скандалы и закончились деньги, говорит Илья.

— Бороться дальше или не бороться? Я думаю, надо бороться, но вести бумажную, юридическую борьбу, появляться в нужное время и в нужном месте, нужные бумаги предъявлять и говорить им: «Мы знаем, что вы тут творите, гады». Благо, что сейчас уже компаха такая собралась, хорошие люди, и если люди будут дальше гореть этим, то я тоже готов дальше участвовать, — рассуждает он.

***

После разговора в парке Артур Баскаков разговаривает с защитниками на парковке:

— На этом садике уже не заработаешь. Мы три месяца стоим, уже в минусе. Выгоды нет здесь. Выиграли — работать надо, семью кормить надо. Иначе мы пять лет потом не сможем нигде участвовать, — делится Баскаков.

— Неужели законы начинают работать? — спрашивает Илья.

— Почему, сейчас время просто такое.

— Было время, когда поменял букву одну в названии и дальше работаешь.

— Это раньше было, когда нефть по 150 долларов стоила, и никто ничего не считал, — объяснил Баскаков.

Петрозаводск