Максим Иванкин. Фото: Евгений Малышев
Следствие, инициированное признаниями Алексея Полтавца, которые напечатаны в «Медузе», ведется явно незаконными методами. В феврале «Медуза» опубликовала материал о причастности Максима Иванкина, Михаила Кулькова и других фигурантов дела «Сети» к гибели Артема Дорофеева и Екатерины Левченко. Вместо того чтобы допросить их в соответствии с законом (а они готовы дать показания), на них оказывают давление с единственной целью — подтвердить версию Полтавца. То есть подгоняют задачу под заранее известный ответ.
Главный в списке Полтавца — Максим Иванкин. От него и требуют слов, совпадающих с опубликованным в статье.
Константин Карташов, адвокат Иванкина, рассказал «Новой» о давлении, которое оказывают на его подзащитного. По его словам, дважды к Максиму приходили оперативные сотрудники.
В самом этом факте нет ничего незаконного. Незаконно то, что они не представились (неизвестно даже, к какой структуре они относятся — ФСБ или СК), вели беседу в отсутствие адвоката и без протокола. Именно по такой схеме и происходило дознание с применением пыток в 2017–2018 годах, о котором свидетельствуют Дмитрий Пчелинцев и Илья Шакурский. А с Иванкиным было так:
«Путем угроз они заставили его говорить. Он рассказал им о противоречиях в словах Полтавца, но их это не интересовало, поэтому угрозы продолжились. Цель была одна — Максим должен признаться в соучастии в убийстве. Они стали запугивать его, намекали на физическую расправу. С их слов, это будет выглядеть как суицид, а поскольку он состоит на учете в СИЗО-1, как склонный к суициду, другие версии произошедшего рассматриваться не будут. Пояснили, что у них есть возможность добраться до Иванкина, пока он находится в местах лишения свободы, в любом месте на территории РФ. Предлагали добровольно признаться, говоря, что в зависимости от своей позиции получит либо 6 лет, либо 15, его вина уже доказана, остались формальности».
Давили всерьез. После встречи с оперативниками Максим жаловался на потерю сознания.
К сожалению, это не единственный такой случай. Приходили и к другому фигуранту дела «Сети», Андрею Чернову. Об этом сообщает адвокат Чернова Станислав Фоменко. «К Андрею приходили оперативные работники, пытались провести опрос в связи с предполагаемым убийством под Рязанью». Все это — в отсутствие адвоката. Прямых угроз от оперативников не было, но были намеки: пока ты свидетель, но при отказе сотрудничать, может быть все что угодно.
В распоряжении редакции находится письмо Михаила Кулькова, еще одного осужденного по делу «Сети». Заканчивается оно так: «На всякий случай скажу, что несмотря ни на что, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, и если меня найдут мертвым, значит — меня убили! Почему-то чувствую, что нужно это написать». На словах Кульков передает следующее: «Если вдруг начну признаваться, не верьте. Это значит, что я пошел по Диминому маршруту». Дима — Дмитрий Пчелинцев, получивший по делу «Сети» самый большой срок — 18 лет. Он неоднократно подавал жалобы на пытки во время следствия.
Кульков не ошибся в своих предчувствиях. До пыток и убийства дело пока не дошло, но давление уже началось.
Начала его психолог СИЗО Маркина, которая решила выполнить работу следователя. По словам адвоката Кулькова Игоря Кабанова, она провела беседу, в ходе которой пыталась выяснить его причастность к убийствам Дорофеева и Левченко, причастность Иванкина и других фигурантов. Когда Кульков заявил, что к убийству непричастен, Маркина сделала из этого странный вывод: поставила его на учет как лицо, склонное к суициду, и отправила в одиночную камеру. Логика такая: если не хочешь говорить то, что нужно следствию, — значит, потенциальный самоубийца. Посидишь в камере без людей и без телевизора — может быть, это улучшит твое эмоциональное состояние.
Несколько слов о Маркиной. (Это тот самый психолог, которая работала с Пчелинцевым.) Вот что он рассказывал о ней «Новой» в декабрьском интервью:
«Меня поставили на учет как склонного к побегу и суициду, когда я рассказал психологу, что меня пытали в СИЗО. Она сказала, что такого не может быть, там везде камеры.
— Да, и там, где меня пытали, тоже была камера, а еще в коридоре. Если бы была возможность передать записи моему адвокату…
— Ну коррупцию еще никто не отменял. За деньги можно все».
К двум другим фигурантам «списка Полтавца» неопознанные помощники следствия пока не приходили, но против них развязана беспрецедентная травля на федеральных каналах и в федеральных СМИ. Слухи становятся доказательствами, подозрения — фактами, ложь — правдой. Ответить на все это, сидя за решеткой, они не могут.
текст обращения
Председателю СК, главе Генпрокуратуры
Мы, фигуранты так называемого дела «Сети», обращаемся к вам в связи с прямыми обвинениями в наш адрес Алексея Полтавца и Ильи Хесина, опубликованными 21.02.2020 г.на интернет-ресурсе Meduzaи распространенными в дальнейшем в иных средствах массовой информации, включая федеральные каналы: «НТВ», «Россия 1», «Первый канал» и др.
С экранов телевизоров, на страницах газет и новостных лент в интернете, в социальных сетях нас напрямую называют причастными к убийствам Артёма Дорофеева и Екатерины Левченко.
Окружающим навязывается мнение о нас, как о террористах, наркоманах и убийцах.
Мы осознаём, что целью данных публикаций, сюжетов, негативных комментариев в СМИ и социальных сетях является не что иное, как дискредитация каждого из нас, создание иллюзии, что мы преступники, вина которых уже не требует доказательств.
Никто не ожидал такого широкого народного возмущения и волны поддержки вызванных вынесением абсолютно необоснованного и незаконного, бездоказательного и немотивированного приговора по нашему делу. Но этот резонанс был крайне невыгоден заинтересованным силовым структурам.
Появление так называемой версии А. Полтавца о причастности нас к убийствам отвернуло общественность от этой поддержки, чего и добивались инициаторы публикации.
Мы неоднократно заявляли через наших защитников о своей невиновности и полной готовности ответить на выдвинутые против нас обвинения.
Однако, в настоящее время, несмотря на возбуждение уголовного дела по факту гибели А. Дорофеева и Е. Левченко, никакие следственные действия с нашим участием не проводятся.
Это позволяет сделать только один вывод - наша позиция следствию не интересна и не нужна. Им нужно только признание.
Заявляем: к смерти Екатерины Левченко и Артёма Дорофеева ни один из нас не причастен!
Мы настаиваем на открытом, полном, всестороннем, объективном и серьёзном расследовании смертей этих ребят.
Нам бесконечно жаль родителей, потерявших своих детей. Мы им искренне сочувствуем и очень надеемся, что тайна гибели Кати и Артёма в конечном итоге будет раскрыта.
Намного проще и выгоднее назначить нас виновными в их смерти. Ведь обществу уже преподнесена «официальная» версия случившегося, без проведения следствия.
А это несправедливо.
И именно эта несправедливость прослужила причиной нашего обращения к вам.
Практически ежедневно к некоторым из нас приходят неизвестные сотрудники силовых структур, проводят «душеспасительные беседы», склоняя к признанию вины в причастности к убийствам.
То есть следственные органы со всей очевидностью демонстрируют предвзятость и своё нежелание расследовать должным образом уголовные дела о смерти Е. Левченко и А. Дорофеева, придерживаясь только «версии Полтавца».
Поскольку нас не допрашивают по делу, мы лишены возможности защищаться законными способами от выдвинутых «заочных» обвинений.
Фактически, в настоящее время мы находимся вне рамок расследования, что не может не влиять на его эффективность. Отсутствие процессуального статуса по возбужденным делам не дает нам возможности пользоваться своими процессуальными правами и позволяет следственным органам избегать обязанности соблюдать их.
Нас просто напросто лишают права на защиту!
Мы в очередной раз заявляем о своей непричастности к гибели Артема Дорофеева и Екатерины Левченко и требуем допросить нас в рамках возбужденных, по этим фактам, уголовных дел.
Максим Иванкин,Илья Шакурский,Андрей Чернов,Михаил Кульков,Дмитрий Пчелинцев
*Организация «Сеть» признана в РФ террористической и запрещена
Делаем честную журналистику
вместе с вами
В стране, где власти постоянно хотят что-то запретить, в том числе - запретить говорить правду, должны быть издания, которые продолжают заниматься настоящей журналистикой.
Ваша поддержка поможет нам, «Новой газете», и дальше быть таким изданием. Сделайте свой вклад в независимость журналистики в России прямо сейчас.