Основная исламистская группировка «Хайат Тахрир аш-Шам» (запрещенная в РФ) еще 7 марта объявила, что не будет выполнять условия сделки Путина с Эрдоганом, но пока и она не лезет на рожон. Турецкие беспилотники, что совсем недавно сеяли смерть и панику в рядах Сирийской Арабской Армии (САА), теперь летают только на разведку. Молчат гаубицы. Стоят на занятых позициях турецкие военные, ведомые российскими советниками части САА, шиитские ополчения и боевики оппозиции. Боевые самолеты ВКС РФ облетают Идлиб, но никого не бомбят. Видно так навоевались, что мочи нет. 12 марта Эрдоган с Путиным переговорили по телефону и, согласно заявлению кремлевской пресс-службы, «отметили существенное снижение напряженности».

В сочинском меморандуме еще прописано, что с 15 марта должно начаться совместное турецко-российское патрулирование трассы М4 (из Латакии в Алеппо) в той части провинции Идлиб, что до сих пор контролирует сирийская оппозиция. Предусмотрена зона безопасности в 6 км к югу и к северу от М4. Турецкие и российские военные разработали протокол патрулирования М4 и даже создали совместный российско-турецкий координационный центр. 10 марта российская военная полиция обеспечила проход семи турецких колонн через позиции САА к турецким наблюдательным постам, которые после наступления правительственных сил и их союзников остались в тылу и фактически в осаде. Ранее российские официальные лица требовали вывода этих постов, а Минобороны обвиняло турок в том, что они дают убежище бойцам сирийской оппозиции под их прикрытием. Но все же позволили провести колонны с припасами и подкреплением.

В качестве ответной турецкой любезности 15 марта первый совместный патруль из нескольких легких турецких и российских бронеавтомобилей собрался на окраине города Саракиба, где М4 пересекается с трассой М5 из Дамаска. Саракиб несколько раз переходил из рук в руки в последнее время, и до начала перемирия в городе и вокруг шли бои. Впрочем, первая попытка провести патрулирование вышла комом: удалось проехать всего несколько километров, чтобы упереться в толпу протестующего местного населения, которое перекрыло М4 в нескольких местах. Было принято решение развернуть колонну и отменить совместное патрулирование в Идлибе на неопределенный срок.

Российская сторона обвинила исламистов («террористов» и «бандформирования») в провокации и в том, что они использовали в качестве «живого щита» мирных жителей, «в том числе женщин и детей». Российское командование объявило, что готово ждать, пока турки «нейтрализуют террористические группировки» и обеспечат безопасность совместного патрулирования трассы М4.

Среди протестующих, которые остановили совместную колонну на М4, было немало крепких молодых мужчин призывного возраста. Но они были без оружия и размахивали флагами Сирийской национальной армии (СНА), которую турки сформировали на основе так называемой Свободной сирийской армии (ССА) и которая числится «умеренной» и полностью подконтрольной Турции. У идейных исламистов, кстати, не принято размахивать чужими флагами, а турки вряд ли станут всерьез разгонять своих союзников из CНA.

Совместные русско-турецкие патрули появились в прошлом году в результате сделки Путина с Эрдоганом в Сочи 22 октября по разделу бывшей курдской автономной области на северо-востоке Сирии на зоны влияния после турецкого вторжения 9 октября, которое Эрдоган назвал операцией «Источник мира». Турки заняли участок примерно 120 км длиной вдоль своей границы между городами Тель-Абьядом и Рас-эль-Айном и 32 км вглубь. Остальную часть границы с сирийской стороны к западу от Тель-Абьяда и к востоку от Рас-эль-Айна заняли сирийские пограничники с САА и российские контингенты. Именно эти пограничные с Турцией районы стали совместно патрулировать российская военная полиция и турецкие пограничники, чтобы удостовериться, что оттуда ушли отряды курдской народной самообороны или YPG, которую Анкара считает террористической организацией. Первый патруль состоялся 1 ноября. Патрулирования продолжаются сегодня на регулярной основе, хотя во время резкого обострения российско-турецких противоречий в Идлибе турецкие военные свое участие приостановили.

Чтобы убедиться, что YPG действительно отступило от турецкой границы, проще и надежнее использовать беспилотники, которые могут наблюдать постоянно днем и ночью в отличие от совместного патруля, который бывает раз–другой в неделю. Но наземный патруль важен символически, он публично утверждает наличие турецкой зоны особых интересов на территории бывшей курдской автономии, и в обмен Эрдоган отказался от дальнейших наступательных действий в рамках операции «Источник мира», которую осудили в Вашингтоне и во многих других западных столицах.

Теперь в Москве Путин и Эрдоган договорились о зеркальном варианте в Идлибе: наступательная операция по зачистке последней сирийской зоны деэскалации силами САА и союзников, разработанная нашими советниками и поддержанная непрерывными бомбежками ВКС, была остановлена на полдороги в обмен на совместное с турками патрулирование М4 российской военной полицией, которую формируют из мусульман-суннитов (чеченцев-кадыровцев и ингушей) под общим руководством русских офицеров, чтобы местное население относилось к ним лояльно. Вербуются на службу в Сирию охотно из-за солидных валютных суточных, тем более что не имеющая тяжелого вооружения военная полиция собственно в боевых действиях практически не участвует.

В курдском регионе северо-восточной Сирии совместные патрули сталкивались с протестами местного населения. Но этот район ВКС не бомбили, так что гнев курдов был направлен прежде всего против турок.

Возможно, «провокацию» с блокированием колонны совместного патруля 15 марта в Идлибе и вправду организовали исламисты, но вряд так уж сложно было завлечь гражданское население, для которого российский триколор — это символ беды.

15 марта — 9 лет со дня начала так называемой сирийской революции. В этот день в 2011 году массовые уличные протесты против диктатуры Башара Асада перекинулись с юга страны в Дамаск и в другие регионы. Это исходно мирное движение протеста суннитского большинства населения потом переросло в продолжающуюся сегодня гражданскую войну, последняя глава которой вроде как разыгрывалась в Идлибе. Пару недель назад казалось: еще одно усилие, и остатки оппозиции будут окончательно разбиты, а миллионы беженцев-суннитов (противников Асада) будут изгнаны, станут беженцами в Турции. Но не вышло. И в результате турецкого вторжения в Идлиб установился новый баланс сил.

Россия увязает все глубже в трясине бесконечного сирийского конфликта. Ресурсов перемалывается все больше, а результат все менее очевиден. Еще одно патрулирование в еще одной далекой сирийской провинции, еще одна попытка удержаться на краю и не скатиться в большую войну с Турцией или с НАТО, непонятно за что. Основное достижение сирийской кампании — провозглашенное в Москве доминирование в Ближневосточном регионе, где, мол, теперь без РФ нельзя решить ни один серьезный вопрос, — свелось к неприятной обязанности встревать каждый раз в каждую местную свару, теряя деньги, людей и технику.