В Москве зафиксирован первый случай коронавируса. Город, и до того занявший жесткую позицию в отношении профилактических и ограничительных мер, не намерен снижать их интенсивность.

В частности, госпитализированы сразу 24 человека, контактировавшие с заболевшим Давидом Беровым (он вернулся из Италии, которая в последние дни стала основным очагом распространения инфекции в Европе). Притом что сам он чувствует себя вполне нормально и, как пишет в Instagram, градусник показывает 36,6.

Хотя высокая температура действительно не является единственным и даже основным симптомом COVID19, именно на выявление «слишком горячих» граждан направлены основные усилия. Измерение температуры тела проводится у всех пассажиров международных рейсов во всех аэропортах (кроме того, там действуют постоянные медицинские посты). Особое внимание уделяется прилетевшим из Китая, Южной Кореи и Ирана.

Тепловизоры уже стоят при входе на многие станции московского метро.

Для тех, кто на карантине, выделяют новую (еще не открытую официально) огромную больницу в Коммунарке.

«Продолжаются ежедневные обходы мест массового посещения и проживания граждан Китая, а также россиян и граждан других стран, прилетевших из Китая в Москву, до введения сплошного контроля на границах», — пишет в своем Instagram Сергей Собянин.

Регулярно измеряют температуру и московским школьникам.

Как показывает практика Китая, который ценой еще более суровых карантинных мер переломил динамику распространения вируса, потребуется еще несколько недель, а может, и месяцев.

Но 22 апреля все школы Москвы должны превратиться в избирательные участки, потому что в России должно пройти всенародное голосование по поправкам в Конституцию, предложенным президентом.

Трудно, нет — решительно невозможно представить себе мероприятие, входящее в большее противоречие с логикой всех действий московских властей.

В школы, где сейчас отменяют мало-мальски массовые мероприятия, должны прийти миллионы людей. Конечно, нет и не существует возможности проверить их на коронавирус или любое другое заболевание.

И это будет выходной день посреди учебной недели.

Очевидно, что расположить избирательные участки для всенародного голосования где-то еще, кроме школ, не получится. Конечно, если это не виртуальные избирательные участки.

Пока у нас нет официального подтверждения информации о проработке такого варианта, но он позволил бы снять избыточные риски.

В конце концов, всенародное голосование — это, с юридической точки зрения, не выборы, а соцопрос, пусть и особо значимый.

В Москве есть опыт проведения электронного голосования (на выборах в Мосгордуму). Не говоря уж о системе «Активный гражданин» и прочих инструментах цифрового взаимодействия города и граждан, которыми московское правительство любит гордиться.

Кстати, на явке это отразилось бы лучше, чем попытки загнать на непонятное мероприятие людей, которых те же самые чиновники день и ночь пугают эпидемией.

Нет, конечно, если бы на голосование выставлялась в том числе предложенная «Новой газетой» поправка о государственных гарантиях для детей, страдающих редкими и тяжелыми заболеваниями, я, конечно, пошел бы на участок. Но рисковать ради того, чтобы в Конституции появилось слово «Бог» (или чтобы оно там не появилось) я точно не буду.

Думаю, что я такой не один.