Былинный герой Садко — ​внешне человек современный — ​оказывается в историческом зазеркалье, попадая в «Парк исполнения желаний». Римский-Корсаков хотел, чтобы действие происходило в полусказочные, полуисторические времена, и Садко отправляется в странное, очаровывающее и пугающее путешествие по знаковым постановкам этой оперы.

В центральном эпизоде — ​«Торжище» — ​Черняков, который, по традиции почти всех своих работ, и режиссер, и сценограф в одном лице, воспроизводит декорацию мировой премьеры «Садко» в 1897 году на сцене частной оперы Солодовникова, что десять лет спустя в Большом оформлял Константин Коровин. Декорации для премьеры в Мариинском театре (1901) создавал Аполлинарий Васнецов (брат знаменитого живописца). «Хоромы братчины» в теперешнем спектакле — ​оттуда. В частной опере Зимина (1912) «Садко» делали в декорациях Владимира Егорова. Именно его эскиз использован в самом сказочном фрагменте оперы — ​сцены в подводном царстве. Правда, тут Черняков подпускает немного «футуризма» в виде дискотечного сверкания светодиодов. Соседство монстрообразных «ископаемых» и сказочной нечисти получается эффектным и наивным, как в детском представлении. По пейзажному эскизу Ивана Билибина для постановки 1914 года на подмостках Народного дома Черняков оформляет сцену «Берег Ильмень-озера». В 1920 году Сергей Дягилев задумал постановку «Садко» в лондонском «Ковент-Гардене» в оформлении Николая Рериха, но до премьеры тогда дело не дошло. Теперь один из эскизов Рериха — ​«Горница в доме Садко» — ​использован в нынешнем спектакле. Однако везде, кроме билибинского «Берега Ильмень-озера», декорации из стародавних расписных полотнищ превратились в сложные трехмерные композиции монументальных масштабов, сотворенные при помощи современных технологий.

Явно для удовлетворения любви публики к традиционным зрелищам Черняков всех персонажей, кроме Садко и Любавы, до финала оперы одевает в избыточно роскошные, стилизованные под старорусские костюмы (художник — ​Елена Зайцева). Ощущается насмешливое: хотите дорого-богато — ​получите! А вот Садко (Нажмиддин Мавлянов/Иван Гынгазов), его жена-брошенка Любава Буслаевна (Екатерина Семенчук/Ксения Дудникова) и его возлюбленная Волхова (Аида Гарифуллина/Надежда Павлова) — ​у режиссера образы совсем не сказочные. И типажно исполнители первого состава, где Садко — ​воплощение нездешнего, заблудшего человека, метущегося духа; Любава — ​немолодая женщина за гранью нервного срыва; и Волхова — ​девушка «брендированная», уверенная в своей красоте и провокативная в своем поведении, гораздо точнее соответствуют язвительному режиссерскому замыслу. Впрочем, и второй состав очень старается, особенно дебютирующий в Большом Иван Гынгазов из «Геликона». Нельзя не заметить, что для исполнителей партии Садко и Волховы, находящихся на сцене все четыре часа физически тяжелейшего спектакля, выходить на представление через день, как того требует афиша, — ​труд каторжный и опасный для будущего певческих голосов.

Выход на свет рампы современных людей, а не только героев исторической реконструкции, предполагал, казалось, прямой разговор с залом. Но режиссер явно избегает (боится?) открытых эмоций, поэтому вся искренняя чувственность оказывается сосредоточенной в музыке.

Однако с дирижером-постановщиком «Садко» у Большого театра возникла загвоздка. Еще весной прошлого года, в момент оглашения планов на грядущий сезон, было сообщено, что «дирижер-постановщик будет объявлен особо», так как отношения музыкального руководителя коллектива Тугана Сохиева и Дмитрия Чернякова не предполагают творческого сотрудничества. Огромная и очень важная в истории мировой культуры партитура оказалась взвалена на плечи 26-летнего Тимура Зангиева. Оркестр звучал прилежно, но не претендуя на откровения и тем более открытия. Не обошлось и без брака: расхождений с хором и солистами случалось немало. Но в целом солисты, кроме красавицы Аиды Гарифуллиной, которой партия откровенно не по голосу, поют достойно. И совсем чуть-чуть свободы в исполнении не хватает Нажмиддину Мавлянову, чтобы признать его выступление сенсационным.

Всех певцов подбирал лично Черняков. В результате ни одному штатному солисту Большого не досталось ключевой позиции. Из приглашенных интересны были гости: Алексей Неклюдов (Индейский — ​именно так писал автор), Андрей Жилиховский (Веденецкий) и особенно хорош Дмитрий Ульянов (Варяжский). Также запомнились Станислав Трофимов (Морской Царь), Сергей Мурзаев (Старчище) и Юрий Миненко (гусляр Нежата).

Опера звучит не в модном лапидарном варианте, а почти без купюр, в редакции знаменитого дирижера Николая Голованова, визуально и музыкально апеллируя к великой эпохе Большого театра. Но все же легендарные исполнения Владимира Атлантова (Садко), Ирины Архиповой (Любава), Тамары Милашкиной (Волхова), как всякий идеал, остаются недосягаемыми. И будто четко это осознавая, Черняков в финале резко обрывает сказочно-историческое повествование — ​все герои оперы (кроме Садко и его жены) оказываются сотрудниками «Парка исполнения желаний», сменившими яркие исторические наряды на мрачные рабочие комбинезоны. Неужто это саркастический намек от режиссера на сегодняшние серые будни Большого театра?

Мария Бабалова — специально для «Новой»