Адвокат «Общественного вердикта» Ирина Бирюкова, представляющая интересы Макарова, считает, что дело — беспрецедентное: «Это первое дело в истории России, когда на скамье подсудимых такое большое количество сотрудников уголовно-исполнительной системы, в том числе два сотрудника руководящего состава».

Виктор Воронин, защитник Сипана Мамояна, бывшего старшего оперуполномоченного оперативного отдела ИК-1 (во время пыток он обливал Макарова водой, чтобы тот не терял сознание), например, считает, что важно учитывать «личность Макарова». Говорит, что у того за годы отсидки было больше 130 дисциплинарных взысканий.

— Я связываю поведение Макарова с тем, что в ИК-1 содержался один из фигурантов так называемого «болотного дела» [Иван Непомнящих], который познакомился с осужденным [Русланом] Вахаповым, а также с Макаровым, — заявляет Воронин журналистам перед началом заседания. — Для того чтобы привлечь внимание общественности к личности осужденного, полагаю по политическим мотивам, и был привлечен Макаров, который провоцировал сотрудников ФСИН, чтобы рано или поздно они применили в отношении него насилие, которое выходило бы за рамки дозволенного.

В России о пытках, действительно, можно прочитать разве что «Википедии», в уголовном кодексе такого понятия нет. Как и статьи за их применение. Поэтому судят оперативников за «превышение должностных полномочий», только с применением насилия. Наказание — до 10 лет колонии.

Но порассуждать об этом нам не дают: судья Сергей Лупанов начинает процесс. Сразу предлагает решить вопрос о фото— и видеосъемке. Спрашивает, что думают участники процесса.

«У вас мнение согласованное или у кого-то имеются свои основания?» Оказывается, согласованное. Озвучивает его Игорь Богданов, бывший замдежурного помощника начальника следственного изолятора №1 Ярославля. Богданов дубинкой и кулаками бил Макарова по ногам, но на «пыточном» видео себя не узнает. Он ходатайствует о проведении закрытого судебного заседания.

— Это связано с тем, что, как бы мы здесь ни улыбались, это эмоциональный стресс. Также родственники, близкие, которые на воле… Мы против этого всего. Просим, чтобы по минимуму было, по минимуму сокращено.

— «Общественный вердикт» все это публикует в интернете, после чего происходит самая настоящая травля, — добавляет Алексей Бровкин, мускулистый молодой человек, тоже бивший Макарова по ногам дубинкой и кулаками. — Я считаю это недопустимым. Прошу, чтобы лица наши не показывали.

— Но корреспондента от «Общественного вердикта» здесь не заявлено, — возражает судья Лупанов.

— Здесь «Новая газета»!

Несмотря на такое единодушие обвиняемых и их защитников, суд разрешил СМИ съемку, только попросил делать это тихо.

Пока стороны заявляли первоначальные ходатайства о приобщении документов, не имеющих прямого отношения к существу дела, адвокат подсудимого изучала телеграм-канал «Ярославское дело». В нем велась трансляция судебного заседания — защитницу это возмутило. Она потребовала узнать, кто ведет трансляцию и, если она не разрешена, удалить этого человека из зала.

— Ваша честь, можно ответить? Я не веду трансляцию, — говорит Ирина Бирюкова, адвокат «Общественного вердикта», представляющая интересы Евгения Макарова.

— Мы сидим рядом с вами, мы все видим! — перебивает ее собеседница.

Начавшаяся было словесная перепалка прерывается судьей: «Согласно судебному регламенту, говорить должен один человек. Не двое и не трое одновременно», — увещевает Лупанов. Поскольку на ведение текстовых трансляций никакого разрешения не требуется, суд не стал выяснять, кто ее ведет.

Во время заявления ходатайств адвокат Ивана Калашникова, державшего Макарова за руки и придавливавшего его к столу, просит выслушать своего подсудимого. Известно, что Калашников (он один из немногих под домашним арестом) — болен. Ему разрешено посещать больницу и аптеки. Вот и сейчас ему нужно на прием к врачу, а добираться до места почти час.

Судья спешно завершает судебное заседание, — на нем должны были утвердить обвинительное заключение, с которым подсудимые могли согласиться или, наоборот, не признать вину. Это случится уже через несколько дней, 26 февраля.

Процесс обещает быть долгим.