Ольге Калиновской 42 года, она закончила Волгоградский колледж искусств и Московский университет культуры. Работала музыкальным педагогом, дирижером хора, преподавателем вокала и фортепьяно. В 2008 году переехала в Харьков.

«В 2012 году моя подруга, педагог по работе с детьми с СДВГ, ДЦП и аутизмом, посоветовала обратиться к ее знакомому в Норвегии. И он через своего психиатра передал мне тесты, чтобы понять, есть у меня СДВГ или нет. Это были большие тесты, нужно было написать свое семейное древо, какие были болезни в семье, кто страдал алкоголизмом, что со мной было в детстве, что сейчас со мной происходит. Часть тестов заполнял мой тогда еще будущий муж. И эти тесты мы передали психиатру через моего знакомого. И получилось, что у меня диагноз СДВГ. Одновременно у меня было депрессивное расстройство.

И мой знакомый заказывал лекарство через Индию на мой адрес в Украине. По две таблетки в день. В упаковке 300 штук, на полгода мне хватало. Лекарство меня успокаивало, помогало нормально думать, а не на эмоциях принимать решения, потому что это всегда моя проблема была».

Муж Ольги Валерий Калиновский вспоминает, что «Бупропион» помогал ей справляться с нервозностью: «Она часто была раздражительная, плохо контролировала эмоции, быстро заводилась, когда что-то было не так, легко ссорилась и со мной, и с чужими людьми. Она очень чувствительная, она не могла смотреть новости и фильмы, где что-то страшное, убийства, кровь, — она очень хорошо себе все представляла и пугалась. Когда начала принимать "Бупропион", она стала поспокойнее. В обычных ситуациях, где была вспыльчивая, стала более ровной. И я привык, что чуть что — будет буря гнева, как будто жду, что граната взорвется, а она не взрывается. Где-то год Ольга их принимала, и это был период ровного настроения».

В 2013 году Валерий и Ольга поженились, в 2014-м у них родился сын. А в 2017-м им пришлось вернуться на родину Ольги — в Волгоград.

«Умер мой брат, который страдал алкоголизмом, и мама осталась одна. Ей 82 года, у нее сосудистая деменция, это старческое слабоумие, проще говоря. Мы приехали, отсудили часть квартиры, которые обманом забрали родственники. Вылечили маму от алкоголизма, вычистили квартиру. Еще у нее обширный остеохондроз и межпозвоночная грыжа. Она не выходит из дома, не может сама помыться. Она требует ухода, потому что однажды она поставила чайник электрический на плиту и спалила его, расплавила весь. Она ничего не помнит, забывает факты, имена.

Она абсолютно беспомощна. Сейчас я официально за ней ухаживаю и не работаю.

Еще на мне сын, которому пять лет и он не ходит в сад, потому что неврологические нарушения. Диагноз — «невроз» и «аритмия сердца». Он ко мне очень привязан, и, когда на таможне меня задержали на четыре часа, я боялась больше всего за ребенка, а не за себя. И сейчас очень за него боюсь. Он был со мной во время обыска квартиры, ездил со мной на допрос».

В России Ольга получила «Бупропион» тоже от знакомого из Норвегии. В 2017 году он выслал на ее адрес упаковку из Индии. «Он знал, что я в стрессе, и выслал мне лекарства. Я спросила у него: тебе выслать деньги? Он сказал: нет, не надо. Таможня без проблем в 2017 году пропустила это лекарство». Потом Ольга перестала принимать таблетки — решила попробовать справляться сама. А 16 декабря 2019 получила извещение о посылке. «Мы с ним год не общались. Он никак не предупредил и не сообщил, что вышлет их мне. Я пошла на почту, и там эта посылка в красивой подарочной упаковке. И, конечно, он не знал, что в России заводятся уголовные дела по "Бупропиону"».

Через несколько дней в ее доме прошел обыск. Астраханская таможня завела дело на Ольгу Калиновскую по ч. 3 ст. 229.1 УК РФ («Контрабанда наркотиков в особо крупном размере»).

«Когда все началось, — добавляет Валерий Калиновский — мы много это обсуждали: и обыск, и возможную тюрьму. Сын все время был рядом. И через три-четыре дня он начал моргать, как при нервном тике. Я его спросил, чего он боится. Он сказал, что боится, что маму в тюрьму посадят. Нам все это дается очень тяжело».

«Это не может быть контрабанда, потому что я не заказывала эту посылку, — говорит Ольга. — И это не может быть наркотиком, потому что в официальной инструкции у «Бупропиона» написано, что эффект наступает только через две недели приема».

Сейчас Ольга лечится у российского психиатра в Волгограде. Он поставил ей новый диагноз и выписал литий и «Рисперидон». «Я не хочу озвучивать этот диагноз. Мне его поставили, потому что взрослым людям в России СДВГ не ставят. И не могут выписать «Бупропион».

Адвокат Ольги Иван Хрусталев говорит, что дело против Ольги «было поспешно возбуждено» и «не всесторонне изучено».

С 2010 по 2016 год «Бупропион» продавался в российских аптеках, а в 2016 году производитель не получил лицензию для «Государственного реестра лекарственных средств». Весной 2019 года было заведено несколько уголовных дел в отношении людей, которые заказывали и получали антидепрессант из-за границы. Российские правоохранительные органы считают «Бупропион» «производным наркотического средства» из-за его схожести с запрещенным препаратом «Эфедрон».

В мире «Бупропион» зарегистрирован как медицинский препарат для пациентов с депрессией и табачной зависимостью. Его выписывают в США, странах Европы и Юго-Восточной Азии.

В «Перечне наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации» «Бупропиона» нет. Но в текст «Перечня» в ходе законодательных поправок 2011-2012 годов было добавлено слово «производные», что значит, что вещества, полученные из тех же химических соединений, но с другой структурой, также должны быть запрещены.

Российское общество психиатров в августе 2019 года в ответ на действия правоохранительных органов опубликовало заявление «О наркогенном потенциале "Бупропиона"». В нем психиатры заявили, что «"Бупропион" не вызывает эйфории, синдрома зависимости и не является объектом массового злоупотребления». А также, что «с позиций клинической фармакологии и наркологии «Бупропион» не может быть отнесен к наркотическим средствам из-за структурного химического сродства со стимулятором эфедроном/меткатиноном». Один из авторов этого письма, врач-психиатр Павел Алфимов, говорит о том, что невозможность назначить пациентам «Бупропион» усложняет его работу.

— "Бупропион" нужен людям с биполярным расстройством, людям с атипичной депрессией и людям, которые отказываются от курения. Особо уязвимая группа — это пациенты с атипичной депрессией, у которых есть гиперфагия (переедание), а также гиперсомния (чрезмерная сонливость) и высокий уровень тревоги — им подходит «Бупропион», в том числе из-за своего стимулирующего эффекта. Также это пациенты, которым нежелательны сексуальные побочные эффекты, потому что «Бупропион» — один из редких препаратов, который их не дает. Назвать его жизненно необходимым и поставить в одну параллель с противосудорожными препаратами нельзя, альтернативы есть. Но с ним было бы лучше.

Иногда бывают случаи, когда мы не можем использовать ничего, кроме «Бупропиона», из-за плохой переносимости других препаратов. Но из-за его недоступности нам приходится выписывать пациенту другие препараты в небольших дозах и наблюдать. Если бы «Бупропион» был зарегистрирован и доступен в аптеках, это улучшило бы качество оказания помощи у некоторых пациентов, полагаю, процентов у 10–20.