Игры патриотов

Никому до этого не известный мужчина возрастом под сорок по имени Георгий Левин появился в протестном петербургском движении летом 2017 года. Пришел в местный штаб Навального, предложил помощь. Ничем, правда, не помог, но примелькался. Затем свел знакомство с членами «Открытой России», сторонниками «Артподготовки» (ныне в России запрещенной), членами «Антивоенного комитета» — иногда это были одни и те же люди, ибо круг радикальных (но сугубо мирных) оппозиционеров в Петербурге не так широк. О себе много не рассказывал. Говорил, что раньше работал в милиции (что правда), а теперь подрабатывает юристом на вольных хлебах. И все время, как рассказывают собеседники «Новой газеты», не хватало Георгию драйва, как-то скучен ему был мирный протест, и постоянно он заводил разговор о переходе к более активным действиям, об организации каких-нибудь силовых групп, якобы даже упоминал о возможности достать оружие.

и Левину, по их воспоминаниям, стало скучно. Но он был настойчив.

Заметной личностью среди оппозиционеров был Владимир Иванютенко — он запомнился маской Путина, которую надевал на протестные акции (а его повседневным нарядом была футболка с принтом «Путин — …»). 27 декабря 2017 года двое мужчин напали на Иванютенко на улице недалеко от его дома. Два ножевых удара в печень и в область сердца могли стать смертельными, окажись Иванютенко на столе хирурга чуть позже.

Кто совершил нападение, официально так и не установлено, подозреваемых в деле нет до сих пор. Но, прочитав в ноябре 2018 года расследование «Новой газеты» о наемных боевиках, предположительно связанных со структурами Евгения Пригожина, Иванютенко по фотографиям опознал одного из персонажей — Валерия Амельченко. Как утверждает Иванютенко, именно Амельченко нанес ему два удара ножом. Следствие возобновили, провели допросы и очную ставку между Иванютенко и Амельченко, и дело вновь приостановили «ввиду неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого» — следователь не счел доказательства достаточно серьезными.

Но при чем здесь Георгий Левин? А Георгий Левин в это время, как рассказывает Иванютенко, стал его постоянным наперсником и настойчиво отговаривал от дачи показаний официальному следствию, убеждая решить вопрос самостоятельно, но радикально — и не с Амельченко, а с Евгением Пригожиным, которого Иванютенко считает заказчиком нападения на себя:

27 декабря 2018 года, в годовщину покушения, «второй день рождения», Георгий Левин, по словам Иванютенко, передал ему некий пакет со словами: «Для нашего общего дела». В пакете было нечто, похожее на пластичную взрывчатку (или на замазку), два предмета, похожих на электродетонаторы, и полтора метра огнепроводного шнура.

Иванютенко говорит, что посчитал «подарок» провокацией, о чем рассказал своим знакомым по оппозиционному движению Шахназ и Эдуарду Шитикам.

В январе 2019 года Иванютенко на месяц уезжал к родственникам в Молдавию. Вернувшись, еще пару раз встречался с Левиным. Иванютенко утверждает, что именно по просьбе Левина он оставил в камере хранения магазина «Пятерочка» на улице Дыбенко пакет с той самой «замазкой», которую от Левина же и получил.

Вскоре после этого Иванютенко был задержан, ему вменили статью 222.1 УК России (незаконный сбыт взрывчатых веществ) и закрыли в СИЗО до суда.

Как поймали «террориста с бомбой»

Дознавателю, а затем следователю и суду были представлены результаты оперативной работы. Никакого Георгия Левина в протоколах нет — только засекреченный свидетель под псевдонимом «Георгий Петрович Иванов».

Если верить рассекреченным документам столичного Главного управления по противодействию экстремизму (ГУПЭ) МВД, это Иванютенко где-то раздобыл взрывчатку и детонаторы и обсуждал со своим знакомым «Ивановым», как лучше изготовить взрывное устройство — беседы проходили под контролем оперативников и были зафиксированы. Сначала агент попросил у Иванютенко образцы вещества, а после того как эксперты ФСБ установили, что это действительно пластит, договорился о передаче всей имеющейся взрывчатки для некоего неназванного специалиста, который якобы должен был собрать взрывное устройство.

Передача происходила 18 декабря 2019 года через камеру хранения магазина «Пятерочка» на улице Дыбенко в Петербурге. Пакет, в котором (по версии обвинения) находились детонаторы, пластит и огнепроводный шнур забрал агент «Иванов» и передал полицейским, а Иванютенко был задержан.

Несмотря на громкие заявления о готовящемся покушении на столь значимую личность, как Евгений Пригожин, уголовное дело было возбуждено по первой части статьи 222.1 УК РФ, предусматривающей ответственность «лишь» за незаконный сбыт взрывчатых веществ. Эта формулировка дошла до суда, она же значится в приговоре, оглашенном 7 февраля 2020 г. заместителем председателя Невского районного суда Петербурга Александром Максимовым.

Секретный Левин

Ключевой свидетель обвинения, тайный агент ГУПЭ «Григорий Петрович Иванов» давал показания, находясь вне зала судебного заседания, его голос был изменен.

Сцена отдавала абсурдом: обвиняемый Иванютенко в своих показаниях неоднократно утверждал, что разговоры, на которые ссылается «Иванов», он вел с Георгием Левиным, что именно Левин передал ему взрывчатку и детонаторы (или нечто похожее на взрывчатку и детонаторы), что именно Левину по его же просьбе он через камеру хранения «Пятерочки» возвращал эти предметы. Но «Иванов» остался секретным. Абсурд окончательно победил на заседании 6 февраля, когда суд прослушал аудиозаписи бесед Иванютенко с «Ивановым»: на этих записях голоса изменены не были, и голос Левина (под псевдонимом «Иванов») узнал не только Иванютенко, но и некоторые слушатели, с ним неплохо знакомые. Но никакого Левина в материалах дела так и не появилось.

Полтора года охоты за оппозицией

Георгию Левину 40 лет. После учебы в Санкт-Петербургском университете МВД России в начале двухтысячных он служил в уголовном розыске 73-го отдела милиции УВД по Фрунзенскому району Петербурга, пока в 2004 г. не был приговорен к условному сроку за превышение служебных полномочий. Чем занимался далее, неизвестно, но с лета 2017 г. он настырно пытается примкнуть к петербургским оппозиционерам.

Левин участвовал в пикетах с карикатурами на Владимира Путина, любил позировать на фото с флагами Украины и Правого сектора (запрещенного в России). «ВКонтакте» на странице для новых знакомых у него всего дюжина друзей, все как один — ярые оппозиционеры (после ареста Иванютенко страница удалена). На «настоящей», закрытой от посторонних странице друзей больше. Там подписка на группу «Русские онлайн» и любимая видеозапись —

В разговоре с «Новой газетой» Левин не согласился, что он «Иванов», заметив, что мало ли кто что услышал. О причинах своего участия в оппозиционном движении предпочел не отвечать. Был занят, обещал перезвонить. Не перезвонил.

Происхождение взрывчатки никому не интересно

Со дня задержания Владимир Иванютенко на допросах сообщал, что пакет с веществом, похожим на взрывчатку, и предметами, похожими на детонаторы, ему передал Левин 27 декабря 2018 г. Ходатайство о вызове на допрос Левина неоднократно заявляла защита. Следствие в удовлетворении ходатайства отказало. В судебном заседании гособвинитель ходатайство адвокатов не поддержал, видимо, вполне удовлетворившись формулировкой «из неустановленного источника». Судья Александр Максимов предложил защите самостоятельно обеспечить явку свидетеля в суд. Что отдавало издевкой.

Экспертиза взорвала всё

Происхождение взрывчатки, похоже, вообще никого не интересовало. Настолько, что суд остался без вещественных доказательств.

Заключение эксперта, проводившего исследование изъятых из камеры хранения «Пятерочки» предметов, — безусловно, шедевр и новое слово в криминалистике. Старший эксперт с высшим техническим образованием и стажем экспертной работы 12 лет, установив, что вещество, направленное ему следователем, является «пластичным взрывчатым веществом на основе гексогена массой 364,8 г», пригодным для производства взрыва, детонаторы — детонаторами, а огнепроводный шнур — огнепроводным шнуром, продолжил опыты. Один детонатор он просто подорвал, подав на него электрический ток. Второй детонатор вставил в пластит и взорвал все на полигоне. Затем зачем-то сжег все полтора метра огнепроводного шнура. Резюмировав:

Собеседники «Новой газеты» из числа практикующих правоохранителей такого не припомнят. После того как состав взрывчатого вещества был установлен методами тонкослойной хроматографии и аналитических капельных реакций, взрывать его до рассмотрения дела в суде не было никакой необходимости — и так было установлено, что это пригодное для взрыва вещество. Кроме того, после уничтожения взрывчатки уже никогда не удастся экспертными методами установить, было ли это вещество изготовленным кустарно или промышленно, а если промышленно — то на каком предприятии и когда.

Потерявшаяся бомба

Объяснение необъяснимому поступку эксперта предлагает защитник Иванютенко Ксения Михайлова. Как она указала в судебных прениях, фактически наличие какого-либо взрывчатого вещества у Иванютенко вообще не доказано. Согласно показаниям «Иванова», сразу после того как он забрал пакет из «Пятерочки», он тут же передал его оперуполномоченному ГУПЭ Попову, тогда как оперуполномоченный 75-го отдела полиции Морозов утверждал, что пакет забирал он. Акт об изъятии пакета и вовсе составил сотрудник по фамилии Комаров, спустя примерно четыре часа после того, как сверток с «пластитом и детонаторами» забрали из камеры хранения. То есть основное вещественное доказательство несколько часов находилось неизвестно где, неизвестно в чьем распоряжении.

У защиты есть серьезные сомнения в том, что взрывчатка вообще существовала, это вполне мог быть муляж. Иначе придется признать, что оперативники проявили редкую безответственность: вместо того чтобы задержать Иванютенко с опасным пакетом на улице, позволили ему принести взрывчатку в одном свертке с детонаторами в магазин, после чего доверили его изъятие не имеющему специальной взрывотехнической подготовки агенту, да еще и потащили самостоятельно в отдел полиции. При этом никаких мер по обеспечению безопасности посетителей и персонала магазина явно не предпринималось, эвакуация не проводилась.

Серьезные сомнения у защиты Иванютенко вызывает и организация «оперативного эксперимента» с участием «Иванова» (опознанного Иванютенко как Левин). Если поводом, как указано в рассекреченных документах, явилась некая информация (неизвестно кем, когда и как полученная) о намерении Иванютенко «совершить убийство особо опасным способом» в декабре 2018 г., то как это согласуется с показаниями самого «Иванова» (Левина) о его работе на ГУПЭ с лета 2017 года и знакомстве в этот же период с Иванютенко?

Но самое интересное — «представители общественности», которые при оперативно-разыскных мероприятиях исполняю ту же роль, что понятые при уголовно-процессуальных действиях.

Понятые от повара

В течение февраля 2018 г. секретный «Иванов» (с голосом Левина) дважды под контролем оперативников встречался с Иванютенко. Если верить актам, составленным сотрудниками ГУПЭ, каждый раз «Иванову» в присутствии свидетелей перед встречей вручалось специальное звукозаписывающее устройство, а после встречи также в присутствии свидетелей изымалось. Всего таких свидетелей было четверо. И минимум трое из них оказались так или иначе связаны со структурами Евгения Пригожина. Конечно, на «кремлевского повара» работает немало людей, но вероятность такого совпадения в пятимиллионном Петербурге невелика.

В суд были вызваны для дачи показаний все четверо. Несколько раз заседания переносились из-за неявки свидетелей, но двоих все же удалось увидеть. Еще двоих судебные приставы так и не смогли найти, и государственный обвинитель просто отказался от их допроса, посчитав, что их показания будут идентичными и неинтересными для суда.

Итак, Александр Калицкий. Единственный, у кого мы не нашли никакой связи с делом. Его показания интересны другим. Стоя на свидетельском месте, он уверенно заявил, что встречался с оперативниками один раз, когда его попросили поприсутствовать при вручении кому-то диктофона, и обстоятельства он точно не помнит. Но Калицкий уверенно заявлял, что встреча была единственной и в следующий раз он общался с полицией уже на допросе в отделе полиции. Незадача, так как, согласно актам, встречи было две: первая — когда диктофон вручали, и вторая — когда забирали. Только после оглашения «ранее данных показаний» с помощью прокурора и судьи Калицкий вспомнил — конечно, встречи было две:

Второй допрошенный в суде свидетель — Владимир Белов — отвечал более уверенно. Интересно, что кандидат политических наук, социолог, автор научных работ в суде представился электриком. Между тем, по информации «Новой газеты», Белов хорошо знаком и имеет давние прочные деловые контакты с другими петербургскими социологами — Александром Прокофьевым и Максимом Шугалеем, которых издание «Проект» связывает с ливийским проектом Евгения Пригожина.

Двое не явившихся — Сергей Губанов и Александр Кузнецов. О Сергее Губанове «Новая газета» уже рассказывала: учредитель «Лиги защиты интересов ветеранов локальных войн и военных конфликтов», той самой, у которой эмблема совпадает с известным брендом группы Вагнера. Тот самый Губанов, который вместе с Валерием Амельченко в феврале 2017 г. вылетал в командировку в Сирию. Кстати, сам Амельченко в суде подтвердил, что в Ливию летал, хотя и отрицал свое знакомство с Губановым и другими попутчиками. Однако информированный источник «Новой газеты» заверил, что в информационных базах сохранились данные о приобретении авиабилетов на эти даты — билеты Амельченко и Губанова приобретались одним лицом и одним чеком.

Последний свидетель — Денис Кузнецов. Он в августе-сентябре 2018 года успел побывать зицпредседателем ООО «Петербургская гарантия», которое, по данным «Новой», находится в сфере интересов Евгения Пригожина. Но это не самое важное. В нашем распоряжении оказался нотариальный документ, подписанный Денисом Кузнецовым. Его подпись в этом документе совпадает с подписью в паспорте. Но подпись и почерк в нотариально заверенной бумаге разительно отличаются от его подписи и почерка в актах, составленных оперативниками ГУПЭ и в полученном ими объяснении. Разница очевидна без специалиста-графолога.

Но не для судьи Максимова. В удовлетворении ходатайства о назначении почерковедческой экспертизы защите Иванютенко было отказано. Видимо, Александр Максимов разницы не увидел.

Апофеоз правосудия

Процесс в Невском суде тянулся с сентября, и судья Максимов изо дня в день переносил заседания из-за неявки свидетелей обвинения. Всё вдруг изменилось в начале февраля, когда до правосудия, видимо, дошло, что если не выйти на приговор немедленно, то Иванютенко придется выпускать под подписку о невыезде — истекали 12 месяцев ареста, максимально допустимый законом срок содержания под стражей для обвиняемых в преступлениях средней тяжести. И Александр Максимов дал спринт.

Заранее запланированное на 18 февраля заседание было перенесено на 7 февраля. В тот же день отказано в ряде ходатайств защиты и объявлено об окончании судебного следствия и переходе к прениям. Защитники Леонид Крикун и Ксения Михайлова попросили время для подготовки к прениям — хотя бы 6 дней.

Несмотря на то что рабочее время закончилось, прения состоялись. Прокурор попросил для Иванютенко 4,5 года колонии общего режима, заявив, что иначе подсудимого не исправить. Защита попросила об оправдании, а уж если приговор будет обвинительным, то ограничиться условным сроком. Затем было заслушано последнее слово Владимира Иванютенко, и судья удалился для вынесеения приговора.

На то, чтобы оценить представленные в суде доказательства, ответить на аргументы защиты в прениях и просто физически написать текст приговора (а это страниц двадцать, не меньше), профессионал Максимов отвел себе 20 минут. Уложился за 18, но, кажется, слукавил.

На том основании, что суд в закрытом режиме рассматривал медицинские документы Иванютенко и эта информация отражена в приговоре, судья позволил себе зачитать только вводную и резолютивную часть.

С учетом года в СИЗО, который засчитается день за два, при неудаче в апелляции у Иванютенко впереди полтора года несвободы.