Подсудимый — журналист Максим Верников, экс-координатор сетевого движения «Открытая Россия» в Екатеринбурге. Последнее заседание по его делу состоялось 31 января.
Приговор прозвучит 12 дней спустя. Фактически судья должен создать прецедент, на который будут ориентироваться его коллеги.
Как следует из обвинительного заключения, деятельность «Открытой России» и Максима Верникова «представляет угрозу безопасности и обороноспособности страны», «подрывает основы государственности», «создает угрозу гражданам» и т.д.
Во время прений обвинитель уже не использовал громких фраз вроде «в целях конспирации», «угроза обороноспособности страны»: после заслушивания свидетелей и изучения материалов дела эти обвинения звучали странно. И хотя уголовная статья Верникова предусматривает до пяти лет лишения свободы, прокурор запросил куда более мягкую меру — 300 часов общественных работ.
Самого журналиста требования прокурора все равно возмутили, он назвал доказательства по своему делу «халявными». На что прокурор ответил, что мог запросить и пять лет лишения свободы. А так, получается, сделал «хорошее предложение».
Фактически все обвинение экс-координатору «Открытки» строится на двух решениях мировых судов, оштрафовавших Верникова за участие в нежелательной организации, и показаниях оперативных сотрудников Центра «Э». Особенно показательным стало выступление засекреченного свидетеля «Иванова А.».
Допрашивали этого свидетеля по скайпу. Голос был изменен. На вопросы, откуда у него та или иная информация, он отвечал:
«Об этом говорили многие», «это обсуждалось в соцсетях», но не смог назвать ни одной фамилии.
Свидетель утверждал, что Open Russia Ходорковского и российское сетевое движение «Открытая Россия» — одна организация, целью которой является «дискредитация действующей власти» путем «очернения власти в глазах общества». При этом признался, что незнаком ни с одним документом организации, включая ее устав.
По словам свидетеля, он присутствовал на заседании «Открытой России» 11 марта 2019 года, начавшемся в 19.00. При этом судья зачитал протокол его допроса, состоявшегося в тот же день с 18.30 до 20.10. На вопрос, как он умудрился быть в одно и то же время в двух разных местах, «Иванов А.» не смог ответить.
На все вопросы ключевой свидетель обвинения отвечал «не помню» или «не помню точно». В конце концов, Максим Верников спросил, все ли у свидетеля в порядке с памятью? На это «Иванов А.» ответил: «Я устал». Можно было бы смеяться, если бы его показания не стали основой для обвинительного заключения.
— То, что прокуратура постоянно ссылается на решения мировых судов, напоминает мне одну ситуацию, — рассказал подсудимый. — Когда меня задержали на митинге, я спросил, почему, если я не участвую в нем? Мне ответили, что в отделении разберутся. В отделении полиции же сказали, мол, раз тебя привезли, значит, есть за что… А дальше — по накатанной. Так и здесь — никто не собирался разбираться в истории добросовестно.
Адвокаты Верникова, как и прежде, уверены в невиновности своего подзащитного, так как еще до возбуждения уголовного дела он вышел из состава «Открытой России» и занимался исключительно журналистской деятельностью. На их аргументы прокурор Паникаров философски заметил: «Если вы видите нечто, похожее на утку, которое крякает, как утка, двигается, как утка, то это и есть утка»…
