«НОС» — это название известной литературной премии, присуждение и вручение которой предваряется публичными дебатами, которые прямо в присутствии публики, прямо на сцене, прямо, как сейчас говорят, офлайн осуществляются членами жюри и командой приглашенных экспертов.

В этот раз дебаты были, прямо скажем, необычными. Во-первых, они оказались, так сказать, выездными. Во-вторых, речь в них шла не о книге прошедшего года, а о книге прошедшего десятилетия.

Таким вот несколько экзотическим образом был отмечен юбилей самой этой премии, учрежденной десять лет тому назад Фондом Михаила Прохорова.

Я как один из лауреатов премии (2012 год), а также новенький лауреат Александр Стесин были приглашены на эти дебаты. А еще меня и его попросили выступить с короткими речами о том, каким видится каждому из нас прошедшее десятилетие.

Поэтому я написал и, соответственно прочитал с помощью переводчицы свой текст по-русски.

После наших спичей начались собственно дебаты, в результате которых лауреатом «Супер-НОСа» стал роман Владимира Сорокина «Метель».

Достойное, по-моему, решение.

А моя речь — вот:

Я всегда активно, хотя и без особого успеха, стараюсь избегать двух жанров публичного коммуникативного поведения, жанров, которые обычно сами собой актуализируются в определенных календарных обстоятельствах — чаще всего в предновогодние или посленовогодние дни.

Первый, самый, пожалуй, ненавистный — это так называемые ПРОГНОЗЫ на ближайшее или тем более на отдаленное будущее. «Я вам не гадалка!» — с трудом сдерживая злобные интонации, говорю я (а чаще всего лишь думаю) в тех случаях, когда какие-нибудь медийные юноши-девушки пристают с вопросами типа «как вы думаете, что будет? ».

Второй — это так называемые ИТОГИ. «Расскажите, чем запомнился вам этот год, эти пять лет, десять, сто, пятьсот, тысяча? Чем? Ну, если в двух-трех словах буквально…»

Эти вопросы всякий раз застают меня врасплох, и я в состоянии, близком к панике, вдруг понимаю, что

Одним словом, в этих случаях я самым позорным образом не могу ничего вспомнить.

И я начинаю жалостливо мямлить: «Ну, что-то такое было, конечно. Не могло же ничего не быть, правда же? Что-то было! Точно! Было! Я только, извините, не помню, что».

И вот теперь, вот прямо здесь мне велят рассказать о том, чем мне особенно запомнилось прошедшее десятилетие.

И я сижу на крутом бережку, свесив ноги и закинув худосочную удочку в мутные воды своей дырявой памяти. Сижу и жду, когда клюнет. И главное, КТО клюнет? ЧТО клюнет? И клюнет ли вообще?

Ну хорошо, попробуем все же.

Я помню, например, что десятилетие началось с неожиданной общественной активности в нашем городе и в нашей стране, с очень симпатичной уличной активности, с многолюдных шествий и митингов, с очень осторожных, но от этого еще более дорогих и трепетных надежд. На что? Неизвестно, на что. Надежды у нас всегда самодостаточны и всегда первичны по отношению к объектам их приложения.

Я помню, что в начале этого десятилетия я робко постучался, а потом и вошел в мало мне понятное пространство фейсбука, в котором очень скоро я освоился настолько, что стал воспринимать и воспринимаю до сих пор это пространство как свое, а свое активное присутствие в этом пространстве — как собственный художественный проект.

Я помню, что в это десятилетие были многочисленные аресты, обыски, суды и приговоры. Были по этому поводу и протесты, а также множество разной степени талантливости, аргументированности и страстности текстов, в том числе и моих.

Я помню, что на эти годы пришелся необычайный расцвет такого художественного явления, как акционизм, расцвет, тоже отмеченный судебно-полицейскими последствиями, ставшими в восприятии многих как бы неотъемлемой частью или по крайней мере убедительным контекстом художественного процесса.

Помню, что разные посильные формы сочувствия и поддержки девушек из «Пусси-райот», или Петра Павленского, или авторов выдающегося художественного произведения с использованием и даже участием одного из петербургских мостов стали восприниматься мною как моя естественная обязанность.

Еще что-нибудь стараюсь вспомнить. Еще что-нибудь…

А! Вот! В один из годов прошедшего десятилетия я стал лауреатом литературной премии «НОС», каковое обстоятельство мне по сегодняшний день греет душу и наполняет ее не вполне четко формулируемыми, но, безусловно, позитивными и даже радостными ощущениями.

Короче говоря, это было не вполне потерянное десятилетие. Совсем даже не потерянное. Для меня по крайней мере.