3 февраля в Париже пройдет презентация книги «Перманентная революция. Современное искусство Украины и его корни» киевского искусствоведа и куратора Алисы Ложкиной.
Впервые в истории украинского искусствоведения предпринята попытка не просто описать некий период развития искусства и культуры от одной даты до другой, а проследить закономерности, связать в единое целое такие разные по истории и культуре области и регионы Украины, как Закарпатье и Донбасс, Одесса и Львов. И доказать — в первую очередь, вероятно, себе, а еще и всему миру, что государство Украина едино в своем разнообразии, что его культура и искусство, формировавшиеся под перекрестными ветрами Европы, России, Балкан и Востока, уникальны, что они имеют право самостоятельного голоса в мировой культуре. «Иностранцам современная Украина иногда до сих пор представляется уменьшенной репликой России, — пишет в предисловии к своей книге Алиса Ложкина. — По факту же это радикально иной культурный и политический контекст со своими особенностями и своей историей».
Книга появилась на свет в том числе по инициативе Игоря Сокологорского, доктора философских наук, руководителя русского отдела лаборатории Labex COMOD при Национальном центре научных исследований (CNRS, Lyon), с 2003 по 2014 год работавшего в посольстве Франции в Москве. Инициативу поддержало издательство Nouvelles Éditions Place, и в конце 2019 года книга вышла на украинском языке. Сейчас она опубликована на французском.
На обложке книги указаны две даты — 1880 и 2020 годы. Конец XIX века принес модернизм, который на территорию тогда еще Российской империи появился именно со стороны Украины, из областей, граничивших с Австро-Венгрией. Многие будущие мастера украинского модерна учились в Кракове, входившем тогда в состав Австро-Венгрии, в Мюнхене и Вене. И самые первые выставки авангарда, отечественного и европейского, которые на своих знаменитых Салонах представлял Владимир Издебский, тоже проходили сначала в Одессе и Киеве, и только потом — в Риге и Петербурге. Именно тогда российский зритель увидел одновременно работы Матисса, Дерена, Боннара, Руо, Кандинского, Явленского, Бурлюков (Бурлюка?), Экстера, Машкова, Матюшина, Лентулова.
Это была первая попытка соединить в единое пространство (не только в залах, но и в умах зрителей) Запад и Восток, Европу и Россию.
Современники отнеслись к этой попытке отрицательно, но она, несомненно, оставила глубокий след в истории искусства.
Ложкина не педалирует тему «украинского искусства», а использует термин «искусство Украины», который позволяет без идеологических штампов и шор говорить о самых разных явлениях и связях между разнообразными стилями, авторами, направлениями. Она не называет Малевича «украинским», «русским» или «польским» художником, не играет в перетягивание каната национальности, она говорит о нем как о художнике мира, разработавшем универсальный язык искусства. Под несомненным влиянием польской, украинской, русской, европейской культур.
— У меня в процессе написания книги не было ни желания, ни задачи разделить пространство искусства по национальному признаку, — рассказала Алиса Ложкина корреспонденту «Новой газеты». — Я пишу уже из независимой Украины, пытаюсь рассказать историю страны с ее новой реальностью, и мне важно соединить все части в единое целое — это, по-моему, сейчас самая главная задача и для нашего государства, и для нашей культуры.
Ложкина подробно и детально пишет о художниках, происходивших из еврейских местечек, украинских сел, южнорусских усадеб и северных городов, живших и творивших в Киеве, Харькове, Одессе, Львове, Петербурге, Москве, Варшаве. Кем был Александр Богомазов, выдающийся представитель авангарда, этнический русский, живший в Киеве? Или Виктор Пальмов, выдающийся художник-футурист. Сын преподавателя Самарской духовной академии, воспитанник Московского училища живописи, он в 20-е годы переезжает в Киев и остается там — жить и заниматься творчеством. Как и Василий Ермилов, которого тоже можно включить в русский авангард, но который всю жизнь прожил в Харькове, входил в проукраински настроенную группу художников, и где сложился совсем другой конструктивизм, не холодный и рациональный, а яркий, бурлескный.
Сегодня на постсоветском пространстве только из книги Алисы Ложкиной можно узнать, как в период между Первой и Второй мировыми войнами формировалось и развивалось западно-украинское искусство. Она подробно пишет, как во Львове 20–30-х годов бок о бок жили украинцы, поляки, русские, евреи, белорусы, венгры, как все они создавали неповторимую культуру этих мест. Которую советские идеологи и историки одним махом вычеркнули из книг и учебников, пытаясь доказать, что культура и цивилизация пришли в эти места лишь с присоединением к Советскому Союзу, с воцарением коммунистов.
И, несомненно, один из самых интересных разделов книги посвящен искусству Украины последних трех десятилетий после провозглашения независимости, когда актуальная политика и актуальное искусство сплелись в неразрывном клубке мощных социальных пертурбаций.
Ложкина рассказывает, как буквально с первых недель драматических событий на Майдане, за которыми пришли революция, смена власти, аннексия Крыма, военные действия в Донбассе, участники этих событий начали объединяться в творческие инициативы.
Как женщины встали перед рядами «Беркута» с зеркалами и надписью «Боже, неужели это я?» Или как пианист Маркиян Мацеха играл на рояле Шопена перед стеной силовиков. Да и сам стихийный городок на Майдане был настоящей тотальной инсталляцией — страшной и эстетичной одновременно.
Рассказывается в книге и об излюбленных российских страшилках, в частности, о последствиях Закона о декоммунизации. О сносе памятников Ленину, о том, как нередко драматично и с большими потерями для искусства в целом происходит процесс изживания психологической травмы разрыва с советским прошлым, когда жертвой становится искусство. Но Ложкина рассказывает и о том, как ведущие украинские художники протестовали против варварского уничтожения предметов культуры советского периода, о том, как критика этого варварства в художественном сообществе вызвала большую дискуссию и позволила вернуть в художественное пространство многое из того, что после распада СССР пылилось по забытым углам в пространство музеев.
Например, о группе художников, активистов и кураторов ДеНеДе, которая ездила по прифронтовым территориям и говорила с населением на языке искусства. А потом объединилась вокруг Кмиторского музея — созданного в 70-е годы в селе неподалеку от Киева музея советского искусства. Сейчас участники ДеНеДе делают различные проекты, посвященные осмыслению искусства советского времени. И о Львовском мемориальном музее тоталитарных режимов «Территория террора», в котором молодые искусствоведы спасают памятники советского периода.
Чтобы вырвать век из плена, Чтобы новый мир начать, Узловатых дней колена Нужно флейтою связать…
— писал в 1922 году Осип Мандельштам. Украине, чтобы вырваться из плена прошлого и начать новый мир, тоже нужно найти свою флейту для скрепления частей в единое целое. Искусство может сыграть в этом процессе солирующую партию.
