В апреле прошлого года чиновники были признаны виновными в превышении должностных полномочий. По версии, отраженной в приговоре суда, они наладили схему по взысканию с бизнеса оброка, который с помощью подложных договоров расходовался на увеселения тогдашнего губернатора лично, а также на дорогие презенты гостям области, от патриарха Кирилла до бывшего премьера Медведева. Договор с поставщиком на всякий случай заключался, скажем, на покупку канцтоваров или аренду автобуса, а покупалась на самом деле медвежья шапка для Рогозина.

Реальные суммы этих трат были неизмеримо больше вошедших в материалы дела 8 миллионов, о чем свидетельствует «черная бухгалтерия», переданная следствию одним из подсудимых — Благодельским. Он вел ее, понимая рискованность и незаконность схемы, а также понимая, что рано или поздно за ним придут. Тогда он надеялся доказать, куда в реальности шли деньги, которых требовала глава региона. Именно требовала: об этом в суде говорил Игорь Бабенко — единственный из четверых получивший реальный срок 3,5 года лишения свободы. Остальные отделались условкой.

Бабенко говорил — а другие подсудимые утверждали — что Ковтун лично определяла уровень развлечений и подарков для гостей региона, лично давала ему и другим сотрудникам указания собирать мзду с бизнеса, а деньги тратить на увеселения, покупку рыболовного снаряжения и спиртного.

Суд отдельно указал в приговоре, что не согласен со следствием, которое вменяло всем четверым корыстный мотив совершения преступления. Никакой корысти не было — была трусость и готовность следовать неписаным правилам гнилой системы. Потому что «все делают так». Это признавал Бабенко в последнем слове, сказав, что осознает свою вину — именно в соглашательстве. Никто из четверых не обогатился ни на грош — так что в обвинении появился экзотический пассаж, будто бы корысть для них выражалась в «желании стабильно получать заработную плату». Больше ничего не придумали.

Гнусная схема, при которой за подписью Ковтун и Бабенко на крупные предприятия сыпались бумажки с просьбой подать на пропитание многодетным и ветеранам, а взамен приходили круглые суммы на цацки и банкеты, конечно, преступна. Это не «злоупотребление», это чистой воды коррупция, потому что обе стороны прекрасно понимали: так покупается лояльность власти. А власть, в свою очередь, подарками и подношениями покупала лояльность чиновников рангом повыше. Между прочим, должностные лица федерального уровня не вправе принимать подарки дороже трех тысяч рублей. А тут доходило до 60 тысяч. Любопытно, уплачивались ли с этих подарков налоги?

Но расследовать коррупцию сложнее, чем посадить тех, кто слил саму схему. Эдак, чего доброго, придется брать показания у руководителей металлургических гигантов, которые были в списке спонсоров регионального правительства. Да, пожалуй, и у тех, кому доставались ценные подарки, — повторю, от предстоятеля РПЦ до главы «Роскосмоса».

Это дело, расследуй его по-настоящему, могло бы стать одним из самых громких в стране — такой точный портрет власти всех уровней мог бы получиться.

Мог бы. Но вместо этого предсказуемо осудили мелких исполнителей.

В небольшом по нынешним меркам сроке Бабенко — 3,5 года общего режима — особая жестокость. Потому что за полгода до того Бабенко задержали в Мурманске и отвезли в Москву, в «Матросскую Тишину». Чтобы потом оттуда два месяца везти этапом обратно в Мурманск. На этапе у него остановилось сердце. Реанимация, операция — и снова СИЗО. Там он заработал второй смертельный диагноз. Тогда отпустили под домашний арест, к ребенку-инвалиду. А потом — снова по этапу, отбывать.

Повторю вновь: не убийца, не насильник и даже не «политический», а просто человек, в силу обстоятельств не проявивший характера и моральных качеств. Такой же, как многие. Не борец и не злодей. Нет в Уголовном кодексе за это наказания в форме мучительной медленной смерти.

К моменту прибытия в Карелию, в сегежскую колонию состояние Бабенко было таким, что не склонный к особой мягкости тамошний суд принял решение, аналогов которому трудно сыскать в российской практике: заменить лишение свободы на домашний арест без права покидать квартиру.

Во время рассмотрения дела прокуратура так и не решилась подать на возмещение ущерба: неясно было, кому он причинен, да и выгодоприобретатель остался явно за стенами суда. Деньги были не бюджетные, дарители никаких претензий не предъявляли, найти пострадавшего — задача сложная. Не могу предположить, как справятся с ней прокуроры в новом процессе. В предыдущем силы воли для вызова на допрос реальных бенефициаров у них не нашлось.

Любопытно, что начался новый суд лишь спустя полгода после приговора, когда Ковтун уже перестала быть губернатором — и, казалось бы, выпала из властной обоймы, потеряв «неприкасаемость». Но никакого дела против нее так и не возбудили. А значит, и ущерб выплатит не она, а все те же стрелочники.

Что до Марины Ковтун, с нынешней осени она президент НП «Русский Лосось». Учредителем некоммерческого партнерства, согласно данным налоговой службы, является Владимир Рыбальченко, владелец ЗАО «Северные Реки», которому принадлежат рыболовные лагеря на четырех самых богатых лососем реках Кольского полуострова (Харловка, Рында, Восточная Лица и Золотая). Когда-то эти реки обманом забрали у местного коренного народа саами, пообещав взамен право беспрепятственного лова. Сейчас доступ туда закрыт не только саами, но и просто купившим лицензию рыбакам. Это тщательно охраняемая территория исключительно для своих.

Рыбальченко стал владельцем «Северных Рек» в конце 2012 года, вскоре после назначения Ковтун губернатором Мурманской области. Сейчас неделя рыбалки там стоит от 10 до 15 тысяч долларов.