«Новая»: Что произошло с Сурковым? Это его личное «выгорание» или его попросили на выход? Если второе, то почему?
Глеб Павловский: Я, честно говоря, не вижу здесь особой интриги. Способ функционирования нашей власти таков, что всегда приходится выбирать между двумя одинаково возможными вариантами: замаскированное увольнение или каприз. Причем если каприз, то тоже приходится выбирать: это каприз шефа или подчиненного. Если судить по стилю — это абсолютно стиль Славы.
Примерно таким же образом он сообщал о своем уходе в 2011 году, это такая поэзия и правда. О факте сообщается так, что он немного припрятывается. А дальше думайте что хотите.
И он, кажется, получает от этого удовольствие. Я не исключаю, что он сам ушел. Я думаю, что он рассматривал такую возможность уже некоторое время: он не видел для себя дальше достойной роли и просто ждал удобного момента. Потому что просто так уйти в этих краях нельзя — Улюкаев это хорошо испытал на себе. Тотальная реорганизация в верхах, особенно такая хаотическая, дала ему вполне пристойный повод уйти. Разумеется, ни о каком несогласии с курсом Козака нет, потому что никакой концепции и никакого курса у Козака нет.
С другой стороны, я думаю, что и Путин не против. Он уже нащупал новую модель личных отношений с Зеленским — они ему понятны и удобны. И ему для этих отношений никто не нужен, кроме функционеров, которым он дает поручения.
Есть два варианта, оба равновероятные: либо Путин дал Суркову понять, что он не очень ему нужен, либо Слава дал понять Путину, что он хочет уйти. Я между ними выбрать не могу, я просто не знаю. Во всяком случае, Путин возражать не будет, я в этом почти уверен.
Донбасс тоже рыдать не будет.
Полевые командиры, с которыми он за это время установил связи, не были его фан-клубом, потому что время от времени кто-то из них взрывался в лифте, а потому большой любви с их стороны не могло быть.
Вообще-то главным объектом его заботы были Минские соглашения, а сейчас Путин не знает, как из них выбраться.
Подготовил Андрей Липский
