— Какие позиции занимают стороны конфликта?

— На стороне Фаиза Сараджа находятся Евросоюз, ООН и США. Они создатели компромиссного ПНС (так называемого «ополчения»), в котором присутствуют все основные политические игроки, включая мягких исламистов — «Братьев-мусульман» (организация запрещена в России —прим. ред.)

Из арабских стран Египет и ОАЭ — достаточно активные сторонники Хафтара, поскольку они, как и он, решительно выступают против «Братьев-мусульман». Хафтар поднимает лозунг борьбы с терроризмом, имея в виду именно «Братьев», хотя это, конечно, в известной степени спекуляция. Напротив, именно учитывая участие в ПНС «Братьев-мусульман», Сараджа поддерживает Катар.

Ее присутствие в Ливии уже не отрицают, хотя, по словам Владимира Путина, вагнеровцы не отражают интересов России. На самом деле появление ЧВК Вагнера стало во многом решающим, и в военном плане обозначилось преимущество Хафтара, усиленного вагнеровцами и наемниками из арабских стран.

— Как выглядят позиции президента Франции Эммануэля Макрона и премьер-министра Италии Джузеппе Конте?

— Позиция Италии и Франции несколько отличается от позиции Евросоюза в целом. И Эммануэль Макрон, и итальянские лидеры стараются поддерживать контакты с Хафтаром. По факту — раскладывая яйца в разные корзины. Из-за этого Франция, Италия, в меньшей степени Германия сейчас по ливийскому вопросу сближаются с Россией. Стоит заметить, что и США не отвергают Хафтара полностью, желая найти варианты какого-то соприкосновения.

— Какую роль в процессе играет Турция?

— Турция активно поддерживает ПНС Сараджа. В последнее время ситуация существенно изменилась. Сначала внешняя военная помощь появилась в рядах Хафтара. Теперь по призыву правительства Сараджа появились турецкие вооруженные силы, которые поддерживают ПНС. Формально Турция и Россия — участники политического примирительного процесса, но у них есть и военные рычаги воздействия на ситуацию.

— Как шла подготовка к переговорам?

— Переговоры назначали второпях. После встречи Путина и Эрдогана был обозначен маршрут на перемирие, потому что и для Путина, и для Эрдогана значимо сохранение добрых отношений между Москвой и Анкарой. Это гораздо важнее, чем расхождения по Сирии или по Ливии. Была разработана «дорожная карта», была согласована стратегия — сделать все, чтобы избежать возможного столкновения россиян и турецких военнослужащих на территории Ливии в районе Триполи.

— Как проходили непрямые переговоры?

— За столом были зарезервированы места и для Сараджа, и для Хафтара, но друг с другом они не встречались. Это были переговоры через посредников, которые вели министры иностранных дел России и Турции. Это известная «Родосская формула». По такой схеме проводились первые переговоры между израильтянами и арабами в 1949 году, когда общение между сторонами обеспечивали посредники, бегавшие с одного этажа на другой. Сейчас эта формула была применена в Москве.

— Почему в итоге Халифа Хафтар не подписал договор?

— С его точки зрения, вариантов для компромисса не было. Для Хафтара любой компромисс означал бы резкое изменение его планов, делая бесполезными все текущие достижения. Из-за того что в конфликте он является наступающей стороной, любой компромисс должен идти за его счет.

В это же время Сарадж и его правительство готовы на все, лишь бы предотвратить наступление на Триполи и его захват. Для этого он пригласил турецкие войска и был готов подписать любое соглашение, что мы и видели в Москве.

— Были ли шансы на успех у встречи в Москве?

— Шансов практически не было, потому что запросы Хафтара оказались неприемлемыми. Он настаивал на роспуске военных формирований ПНС. На условия Хафтара правительство Сараджа в Триполи пойти не может, по крайней мере до полного решения проблемы. На этой стадии компромисс был невозможен.

— Как будет развиваться ситуация дальше?

— Хафтар снова раскручивает наступление на Триполи. В ближайшие дни все будет развиваться по прежней схеме, но уже в новой ситуации, когда наступательная операция Хафтара осложнена присутствием с другой стороны турецких войск.

19 января предполагается широкая конференция в Берлине, где может быть проработан другой план. Однако изначально считалось, что конференция станет развитием встречи в Москве, которая должна была обеспечить прекращение огня и начало политических процессов. Этого, похоже, не произошло, поэтому и встреча в Берлине тоже пока под вопросом.