РепортажиОбщество

Протесты на родине Греты

Уличная активность в Швеции: от спасения планеты до борьбы против закрытия школ

Протесты на родине Греты
Шведская полиция на митинге. Фото: Reuters

У здания Королевского дворца в Стокгольме днем во вторник, 10 декабря, группа людей расставляет фотографии с прикрепленными к ним небольшими иранскими флагами. Фотографий, по моим подсчетам, около 50. Активисты притащили с собой и установили дерево, на которое тоже повесили изображения. Рядом — большой стенд, одна из надписей на нем гласит: «10 декабря — День прав человека, но не в Иране». На других вывесках на двух языках — персидском и английском — рассказывается об акции. В ней участвуют около 40 человек.

Активистка Роя Абди — невысокая темноволосая девушка лет шестнадцати — говорит, что только в этом году за две недели в ходе протестов в Иране убили больше тысячи человек. В 1981 году, по ее словам, репрессиям подверглись 90 тысяч, семью годами позже — 30 тысяч. «Мы видим, что они делают одни и те же вещи на протяжении 40 лет, и это не меняется. Мы хотим, чтобы шведские власти и международное сообщество узнало об этом и начало бороться. Они пробуют поговорить с [иранскими властями] и найти решение, но это не помогает, все больше и больше людей убивают», — рассказывает Роя.

«Идите за мной», — говорит она, и мы подходим к полной женщине лет пятидесяти, которая на персидском несколько минут переговаривается с Роей. После этого девушка уточняет: «Это Национальный комитет сопротивления Ирана (National Council of Resistance of Iranред.) и группы других организаций».

Акция возле Королевского дворца в Стокгольме против репрессий в Иране. Фото: Мария Ефимова / «Новая газета»
Акция возле Королевского дворца в Стокгольме против репрессий в Иране. Фото: Мария Ефимова / «Новая газета»

Полиции рядом нет: на переходе к острову, где находится здание парламента Швеции (Риксдага), стоят регулировщики, пропускающие машины и пешеходов из-за ремонта дороги на переходе. У здания дворца есть и несколько человек охраны — мужчины в кислотных куртках с интересом смотрят на протестующих, но, кажется, не удивляются: создается впечатление, что такие акции здесь, в центре Стокгольма, не редкость.

По словам Рои, местные власти и полиция не препятствуют таким акциям.

Акция длится несколько часов. Активисты встают с плакатами на ступеньки Королевского дворца, а за маленькой трибуной оказывается та самая женщина, у которой Роя уточняла информацию про организаторов акции. Она начинает громко говорить на шведском. Стоящие с плакатами активисты периодически вторят ей. Все заканчивается в районе половины пятого вечера, когда в Стокгольме уже практически стемнело. При этом с другой стороны Королевского дворца стоят и военные, однако протестам это не мешает.

Это не единственная локация, где иранцы в тот день проводили подобные акции. Через пару часов у одного из городских садов несколько иранских активистов сворачивали атрибутику, похожу на ту, что была у их соратников рядом с Королевским дворцом.

На следующий день уже у Риксдага проходит климатический протест: около двадцати пожилых людей встают на ступеньки, развернув большой плакат: Rädda klimatet («Сохранить климат»). В руках у активистов таблички с такими же надписями. Кале Карнвуд — пожилой мужчина в очках — раздает прохожим листовки, в которых рассказывается об акции и организации Grand Panthers («Великие пантеры»). Некоторые прохожие останавливаются и с интересом смотрят на людей, скандирующих что-то на шведском, или читают листовку, чтобы узнать, что это за акция.

Экоактивисты у здания парламента Швеции. Фото: Мария Ефимова / «Новая газета»
Экоактивисты у здания парламента Швеции. Фото: Мария Ефимова / «Новая газета»

В листовке написано, что активисты проводят протесты каждый месяц. «Мы гуляем туда-сюда перед зданием парламента, неся плакаты. Иногда мы встречаем политиков. Многие из нас несут плакаты своих внуков. Добро пожаловать!», — сказано в листовке. Там есть и требования «обеспокоенных дедушек и бабушек» к политикам:

  • слушать ученых,
  • соблюдать и совершенствовать закон о климате,
  • принимать решения, необходимые для будущего внуков.

«Мы встречаемся с членами парламента, обсуждаем с ними [требования]. Иногда они слушают, но еще много всего предстоит сделать», — рассказывает Кале. По его словам, никаких реальных проблем с проведениями акций нет. «Мы не обязаны получать какого-то разрешения на то, чтобы стоять здесь», — отмечает он, добавляя, что «это не реальная демонстрация». Помимо разных акций, Grand Partners пишут статьи и проводят кампании в социальных сетях. Эти активисты стоят с плакатами тоже до темноты. Ни одного полицейского рядом с ними, пока я была там, не заметила.

Крупнейшие акции

Самыми масштабными протестами с 80-х годов прошлого столетия были климатические протесты в сентябре этого года. Как писала шведская газета Dagens Nyheter, только в Стокгольме в акции приняли участие 60 тысяч человек. Всего протесты прошли тогда в 200 населенных пунктах страны.

В руках протестующих были плакаты с надписями: All you need is love & system change («Все, что тебе нужно — это любовь и изменение системы»), Rädda vår planet! («Спасем нашу планету!») и другими. Протестующие вышли с лозунгом «Пятницы ради будущего» (Fridays for Future). Он стал известен благодаря экоактивистке Грете Тунберг, организовавшей «Школьную забастовку за климат». В прошлом году она перестала посещать школу по пятницам и вместо этого стала выходить с одиночными пикетами к зданию Риксдага, требуя обратить внимание на изменения климата. Благодаря Грете Тунберг климатические протесты стали проходить по всему миру.

Грета Тунберг протестует возле здания Риксдага. Фото: Reuters
Грета Тунберг протестует возле здания Риксдага. Фото: Reuters

В сентябре этого года активистка выступала в Нью-Йорке на саммите ООН по климату. «Вы украли мои мечты и детство своими пустыми словами. Но я еще одна из самых удачливых. Люди страдают. Люди умирают. Целые экосистемы разрушаются», — восклицала 16-летняя Грета.

«Мы находимся на пороге массового вымирания, и все, о чем вы можете говорить — деньги и сказки о вечном экономическом росте. Как вы смеете!», — упрекала она.

В речи она подчеркнула, что ситуация с ухудшением климата из-за выбросов ясна на протяжении 30 лет, но политики закрывают на это глаза. Речь Тунберг широко обсуждалась, а впоследствии ее номинировали на Нобелевскую премию мира. Активистка также стала человеком года по версии американского журнала Time.

Тунберг не летает на самолетах, так как считает, что этот вид транспорта наносит гигантский вред окружающей среде. Даже на Конференцию ООН по изменению климату, которую перенесли в Мадрид из Чили уже после того, как Грета прибыла на американский континент, она добиралась на катамаране, ей помогли сторонники из Великобритании и Австралии.

Неужели никого не задерживают?

Аресты активистов и задержания на протестах в Швеции — явление очень редкое, отмечает доцент кафедры политологии Уппсальского университета Катрин Уба. Акции редко перерастают в насильственные протесты и массовые беспорядки, а почти любой человек, который подает уведомление об акции, получает разрешение на ее проведение. «Но, конечно, есть случаи, когда полиция арестовывает либо активистов, либо контр-активистов (например, когда радикальные правые активисты сталкиваются с анархистскими или антифашистскими движениями <…>). Они по-прежнему составляют очень маленькую часть от всех протестов, проходящих в Швеции», — объясняет политолог. Данные о том, задерживали ли в последнее время кого-то на протестах, полиция не предоставила.

Примерами протестов, переросших в массовые беспорядки, могут быть события мая 2013-го года в пригородах Стокгольма. Они вспыхнули после того, как полиция застрелила в Хусбю, одном из районов на окраине шведской столицы, пожилого человека, который угрожал правоохранителям ножом. Эксперты, с которыми разговаривало издание Aftonbladet, среди причин беспорядков называли в том числе растущее неравенство доходов населения. Протестующие поджигали машины и устраивали погромы. Беспорядки длились около двух недель.

Еще один пример насильственных протестов в современной Швеции —беспорядки во втором по величине городе Швеции Гетеборге в 2001 году. В Швецию на саммит Европейского союза приехал занимавший тогда пост президента США Джордж Буш-младший. Некоторые активисты возмутились этому, протестующие закидывали полицию камнями и бутылками.

Кто протестует и чего добиваются?

Пожарные устраняют последствия протестов в столичном районе Хусбю в 2013 году. Фото: EPA
Пожарные устраняют последствия протестов в столичном районе Хусбю в 2013 году. Фото: EPA

Катрин Уба рассказывает, что, по данным с 1980-го по 2011-й гг., социальной базой протеста были рабочие. «В последнее время также проходят акции различных групп по месту жительства, экологических движений, а также родителей и учителей, протестующих по поводу политики образования и школ», — отмечает она.

Одно из исследований политолога посвящено протестам, связанным с закрытиями школ в разных регионах Швеции. Она отмечает, что активисты использовали разные методы протеста: некоторые писали письма региональным властям, в которых аргументировали свои требования, а некоторые — устраивали демонстрации.

Уба отмечает, что выступающие против закрытия школ зачастую достигали своих целей с помощью писем, так как в них была использована убедительная аргументация. Она проанализировала более ста историй в 11 шведских муниципалитетах на протяжении 2000-2010-х годов. Региональные власти хотели закрыть одну или несколько начальных школ из-за того, что там было мало учеников или не хватало ресурсов для работы учебного заведения. Подобные протесты в Швеции не были новыми, они имели место и в других странах, например, в США, Великобритании, Канаде и Германии.

Основными участниками акций становились в основном родители и ученики, реже — различные местные организации. При этом в 32% школ никаких протестов не было, однако в четырех учебных заведениях, оказавшихся под угрозой закрытия, их прошло более шести.

При этом ни одна политическая партия не объявляла себя союзником активистов, выступающих против закрытия школ в шведских муниципалитетах.

Находясь в оппозиции, некоторые партии критиковали закрытие школ, но, приходя к власти, с неодобрением высказывались уже о протестах.

Уба приводит пример: социал-демократы предложили закрыть школу в одном муниципалитете, но выступали против этого в другом, так как там их партия была в оппозиции.

Уба приходит к выводу, что одну из определяющих ролей в протестах играет то, как претензии сформулированы. При этом в исследовании отмечается, что демонстрации имеют большое политическое влияние. В ряде случаев активистам действительно удалось отстоять школы и их не закрыли.

«В представительской демократии один только протест не должен играть большую роль в политическом процессе. Конечно, бывают моменты, когда массовая мобилизация граждан и подкрепленные аргументами заявления активистов помогают достичь цели», — объясняет Катрин. Она добавляет, что ее исследование это показало, но зачастую все зависит от контекста и каждый случай нужно рассматривать индивидуально.

Стокгольм

Благодарим Ru.sweden.se за информационную поддержку при подготовке материала
Изображение
shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow