Информационным поводом для праздничной колядки послужил вневременной фейк, всплывший в канун Нового года на просторах Рунета. И хоть сама «новость» была датирована еще сентябрем 2018 года, для цифрового информационного пространства баян — не помеха: любую чушь можно репродуцировать ad infinitum, лишь бы в ней содержался намек на сенсацию.

В данном случае «сенсация» была намазана толстым слоем бреда. Оказывается, цитирую:

Сравнение знания многих иностранных языков с алкоголизмом, разумеется, не могло оставить меня равнодушным. Хотя бы потому, что последние 40 лет своей жизни я большую часть времени провожу как раз за этим греховным занятием. Однако еще больше задела меня вся эта ментальная конструкция, которую неведомый недалекий акулёнок пера зачем-то приписал митрополиту Клименту.

Впрочем, ясно зачем: чтобы в очередной раз «доставить». Доставить праздной тусовке удовольствие от созерцания (мнимого) церковного мракобесия: вот, поди ж ты! Православная церковь у нас против изучения иностранных языков, которые страшнее пьянства.

А всё почему? Тут же память услужливо подсказывает больной псевдолиберальный силлогизм:

1. наша власть в очередной раз взяла курс на цивилизационное и культурное обособление, а изучение иностранных языков — самый короткий путь к пониманию помыслов и обычаев других народов;
2. русская церковь, как нам рассказали, последние 300 лет — исправная служанка власти;
3. ergo: попы нам навязывают в интересах власти чувство греховности изучения иностранных языков, кои хуже пьянства, ибо сродни гордыне любомудрия.

Читатель пока даже не представляет, до какой степени фейк с «цитатой» из проповеди Климента, как и все притянутые к ней ментальные конструкции далеки от истины! Да что там «далеки» — бесконечно лживы в каждой своей детали.

Во-первых, достаточно поднять исходный текст проповеди митрополита Климента, чтобы удостовериться: никаких противопоставлений, тем более — уподоблений! — изучения иностранных языков пьянству в первоисточнике нет. Есть традиционный для христианства дискурс о важности личных усилий в борьбе со своими слабостями и прегрешениями. Часть этих слабостей мы развиваем сами, часть наследуем от родителей. Соответственно, усилия потомственного пьяницы, направленные на преодоление своего недуга, несопоставимо ценнее в глазах бога, чем усилия потомственного полиглота, направленные на изучение шестого языка.

И да, по себе знаю: идущее от гордыни.

Во-вторых, величайшая нелепость подозревать православную церковь в борьбе с изучением языков, поскольку истоки знаний иностранных языков в России с этой самой церковью и связаны. На протяжении столетий сколько-нибудь серьезное освоение языков только и велось в стране, что при монастырях.

Есть, однако, в-третьих, ради которого я и затеял весь разговор. Поскольку и первый контраргумент, и второй лежат на поверхности — было бы желание не поверить очередной подтасовке эпохи Post Truth и провести банальный факт-чекинг. Зато третье обстоятельство неочевидно и требует эмпирических знаний. Желательно из первых рук.

Речь идет о расхожем заблуждении, что изучение иностранных языков способствует лучшему пониманию традиций и мышления других народов и, как следствие, ведет к преодолению страха перед чужим и неизвестным, а в итоге — к более терпимому отношению к инаковости.

Это заблуждение тем опасно, что распространено повсеместно и подает себя в виде непререкаемой истины. В реальности всё гораздо сложнее и совсем не так однозначно, как кажется на уровне здравого смысла.

До какой степени ваши родные традиции, предрассудки, поведенческие клише, иллюзии, фобии, идеалы не похожи на то, что переживают, чувствуют и практикуют другие народы.

Допускаю, что сейчас я транслирую лишь собственный опыт, и у кого-то изучение иностранных языков вызывает совершенно иные эмоции, однако рискну предположить, что эмоции эти — лишь элемент сознания неофита. Поясню мысль на личном примере.

Первым языком, который я выучил, был румынский. Я провел детство в Молдавии, ходил в Кишинёве в школу до 6-го класса и с детского сада был вынужден изучать язык титульной нации. На улице, по телевидению и радио — отовсюду лилась незнакомая речь, которую я поначалу не то, что не мог освоить, но даже почти ненавидел. Не думаю, что для кого-то будет великим откровением, если скажу, что всё русскоязычное население Молдавской ССР разделяло схожие чувства. Догадываюсь, что в других национальных республиках отношения русскоговорящих с языками титульных нации складывались аналогично.

Румынский язык по-настоящему я стал изучать лишь на филфаке МГУ. Причем, изучать зверски: 28 часов еженедельных занятий, постоянная практика с делегациями на линиях, синхронный перевод на международных конференциях и кинофестивалях. Меня довели до такого состояния, что я не только говорил, но и думал на румынском. Неудивительно, что с таким тотальным глубинным погружением пришло и тотальное очарование. Подобно всем своим коллегам я влюбился в язык, в культуру, в традиции и менталитет другого народа.

Именно на этом этапе и рождается миф о том мостике, который, якобы, прокладывает к взаимопониманию и дружбе народов изучение иностранного языка. На самом деле речь идет не о взаимопонимании, а просто о понимании. Иными словами, профессиональное знание иностранного языка рождает адекватное понимание носителей языка. Не более того.

Эта эмпирика не имеет ни малейшего отношения ни к дружбе народов, ни к терпимости. Потому что и дружба народов, и терпимость — это атрибуты внутренней культуры и национальных традиций, а не продукт каких бы то ни было знаний.

Там же на филологическом факультете МГУ я выучил португальский, французский и немецкий языки. То есть выучил в прямом смысле слова: с академической подготовкой и интенсивной практикой перевода — литературного, линейного и синхронного.

Могу сказать, что сложно было изучать только второй — португальский — язык, и то лишь потому, что он похож на румынский и это иногда вызывало путаницу. Дальше алгоритмы изучения достигают автоматизма, так что добавление новых языков превращается в рутинное занятие. За немецким последовал хинди, затем иврит, потом греческий, потом венгерский.

Выбор всякий раз определялся исключительно желанием поближе узнать тот или иной народ. Мое глубокое убеждение: учить нужно языки только тех народов, которые вам интересны. Необязательно нравятся, а именно интересны. У вас непременно должно быть желание общаться с носителями языка, который вы взялись изучать, что-то должно притягивать в культуре, истории, в традициях. Без такого априорного любопытства любые усилия обречены на провал.

И тем сильнее отдалялся от всех тех народов, чьи языки так упорно, настойчиво и обстоятельно изучал. Да что там изучал — продолжаю изучать и сегодня: не проходит и дня, чтобы я не читал информационной ленты на всех «своих» языках, и чем дальше, тем сильнее осознаю безбрежность и безграничность процесса их освоения.

Как бы там ни было, но анализируя греческую реакцию на маневры турецких кораблей в Эгейском море, израильскую критику очередной выходки депутатов, нескончаемое венгерское причитание по поводу ужасной исторической судьбы своей нации, бравурную и сумбурную беспомощность ходов индийских политиков, метаморфозы бразильской прессы, сумевшей всего за год эволюционировать от ненависти к Жаиру Болсонару к чуть ли не обожанию, понимаешь, насколько всё это курьезно и… далеко от меня, от нас, от моей и нашей вселенной.

В сухом остатке после изучения девяти (надеюсь, не последних!) языков у меня сохраняется лишь одно чувство: обожания собственного языка и собственного национального космоса.

Под занавес вопрос на засыпку: помогают ли изученные языки понимать другие народы? Наверное, помогают. Повышают ли языки терпимость и доброжелательное отношение? Нисколько!

Почему тогда языки мешают? Потому что с помощью языков ты узнаешь много того, что не предназначалось для посторонних глаз и ушей. Люди на родном языке во всем мире пишут совсем не то, что выдают на экспорт. Не скажу, что открываются какие-то страшные тайны, но море неведомых комплексов узнаешь точно. Иногда смешных, иногда неприятных, иногда откровенно враждебных.

Короче говоря, изучайте иностранные языки! Не столько потому, что это отдалит вас от болезни Альцгеймера и углубит знакомство с чужими культурами, сколько потому, что это заставит полюбить вас родной язык и культуру так, как не мечталось ни одному пропагандисту.

Ну и конечно же не нужно читать большевистских газет по утрам: рекомендация профессора Преображенского в эпоху интернета нисколько не утратила актуальности. Тем более, что клеймение попов — прямо-таки сквозная традиция шариковых.