КолонкаОбщество

История трех лягушек

О вещдоке, Чернобыле и таинственной связи вещей

Этот материал вышел в номере № 145 от 25 декабря 2019

Сергей Жуков , общественный деятель, космонавт, отец Егора Жукова

Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая»

От редакции

Видеоблогер Егор Жуков ставил на стол перед собой фигурки, изображающие семью лягушек. Во время обысков лягушки были изъяты следствием: ими потом в суде и доказывали «призывы к экстремизму». Мол, раз Жуков не отрицает, что он снимал видео, раз лягушки его, значит, виновен. К тому же прокурор допытывался, в чем тайный смысл лягушек: в какой-то момент показалось, что следствие и обвинение всерьез считает, что Жуков через них подавал знак каким-нибудь таинственным «заокеанским покровителям». В завершении трагифарса судья Ухналева, вынесшая Жукову условный срок, заодно постановила лягушек уничтожить — фактически назначила им высшую меру наказания. Сам Егор считает, что следствие просто потеряло этот «вещдок», а журналист Ольга Романова предположила, что Ухналева таким образом продемонстрировала свое настоящее отношение к следствию — повысив градус абсурда. Защита Жукова обжаловала приговор и отдельно потребовала помиловать фигурку. А тем временем лягушки и правда оказались непростыми. Вот что написал о них Сергей Александрович Жуков, отец Егора.

– Лягушек нам с Таней подарил мой однокашник Юра Багдасаров в канун Нового, 2004 года. Однако по порядку.

Юра, талантливый, веселый и вихрастый выпускник кафедры Э‑7 Бауманки, попал на Чернобыль по распределению. К 1986 году он вырос до начальника смены третьего энергоблока. В трагическую ночь на 26 апреля, когда реактор четвертого блока взорвался, Юра со своей сменой работал за стеной того же здания АЭС. Он совершил подвиг: разобравшись в ситуации, сам принял решение об остановке «своего» реактора. Так как водопровод разорвало, заставил подчиненных развести йод в воде из туалетного бачка и выпить, защитив тем самым щитовидные железы людей от попадания радиоактивного йода.

Четыре года спустя, в апреле 1990 года, я принес свой первый долларовый журналистский гонорар на телемарафон, посвященный Чернобылю. Это был первый такой проект в СССР. Марафон вела Тамара Максимова из киноконцертного зала гостиницы «Россия». Я не подозревал тогда, что несколькими зелеными бумажками оплачиваю пропуск в свою новую жизнь.

Меня увидела по ТВ хорошенькая студентка Университета дружбы народов и захотела познакомиться. Знакомство состоялось девять месяцев спустя, а еще через семь лет у нас родился первенец. Кто первым назвал сына Егором, мы спорим с женой до сих пор.

Юра Багдасаров стал ликвидатором последствий аварии на ЧАЭС, потом вернулся в Москву, занялся бизнесом. Жесточайшим режимом восстановил пошатнувшееся от радиации здоровье.

Лягушки возникли у нас в момент домашнего торжества у Багдасаровых, когда в суматохе перед боем курантов все дарили друг другу подарки. Они простояли на полке в комнате Егора несколько лет, пока не пришла их минута славы.

Сын просто прикрывал ими телефон, на который записывал свою речь, снимая видео для блога.

Я часто задумываюсь над таинственной связью вещей, «Пролетающей, Мгновенно Тающей» (выражение шестидесятников). Не пойди я тогда на телемарафон, чтобы поприветствовать своих товарищей, мы вряд ли встретились бы с Таней и не случилось бы Егора и того, что связано теперь уже с его персональной историей. И историей веселых лягушек.