Суд начался в одиннадцать утра, с небольшой задержкой. Адвокат Илья Новиков поздравил участников процесса с Днем юриста, а обвиняемый студент, войдя в зал, встретил государственных обвинителей фразой: «Рады вас видеть, соскучились».

Его допрашивали первым. Во время допроса Жуков рассказал детали своего задержания, а также подробности обысков, в частности, обыска 31 августа, который произошел до того, как его начали обвинять в экстремизме. По заявлению подсудимого, обыск проводился в сговоре с экспертом ФСБ Александром Коршиковым, поэтому оперативники уже заранее знали, что изымать.

— Допрос эксперта Коршикова является одной из самых главных вещей, которые должны произойти на этом процессе, — заявил Жуков.

Первым свидетелем выступил сотрудник института криминалистики СК Кирилл Хмелевский, один из экспертов, которые участвовали в осмотре видео из «Блога Жукова». На допросе Хмелевский рассказал, что для экспертизы занимался нетипичной для него задачей: ему было необходимо скачать 132 видео с YouTube и сделать скриншоты. Все это за один день, потому что «иначе они могли быть утрачены». После вопросов от государственного обвинения их продолжил задавать один из адвокатов Жукова Илья Новиков. Во время допроса адвокату удалось выяснить, что такую задачу Хмелевский получил от следователя, а руководство рекомендовало ему сотрудничать. Когда Новиков поинтересовался, почему в протоколе сказано, что установлены видеозаписи, в которых Егор Жуков осуществляет активную политическую агитацию, Хмелевский ответил: «Эти формулировки также внес следователь».

Следующим выступил Александр Коршиков. Он один из авторов одиозной экспертизы, о которой подробно рассказывала «Новая газета». Стоит сказать, что он же выступал экспертом в деле Варвары Карауловой (осужденной за попытку присоединиться к запрещенному в России «Исламскому государству»).

Допрос защита начала с подробного оглашения экспертизы. Все это время Коршиков сидит с безразличным лицом, периодически поправляя адвоката Новикова. После окончания оглашения он начал проявлять неожиданную активность, в том числе язвить (эту интонацию он сохранит во время всего допроса). Вопросы сначала задает Илья Новиков.

— Дата окончания вписана от руки. Почему так произошло?

— Я не знаю, в какое время экспертизу закончили, поэтому вписана от руки. Мы так всегда делаем.

— Вы окончательные выводы сформировали до первого сентября?

— Нет, первого сентября

— Это воскресенье, почему пришлось проводить экспертизу в выходной день?

— Это у вас выходной, а у нас рабочий.

Последующие несколько часов защита последовательно пытается узнать, почему Александр Коршиков сделал в экспертизе именно такие выводы. Сначала выясняется, что специального образования у него нет, подготовку он проходил в 2016 году в неизвестном учреждении. Потом Коршиков начинает рассказывать о том, как он проводит лингвистические экспертизы. Выясняется, что эксперт берет анализируемый текст и сравнивает его с Уголовным кодексом. Примерно так в тексте его экспертизы появились и «фальшивые документы», и «приостановка работы учреждений (в частности, избирательной комиссии)», которых не было в речи самого Жукова. Коршиков выступает уверенно, говорит много, часто неразборчиво. В своей экспертизе он уверен абсолютно, даже принес видеоматериал, который мог бы стать иллюстрацией для некоторых положений.

Суд в изучения видео отказал, но, судя по всему, оно должно было пояснить, что существует единственная верная трактовка слова «протесты». Разбор значения этого слова занял больше всего времени. Эксперт не отрицал, что существуют как насильственные формы протеста, так и ненасильственные. Однако, по его словам, в современном политическом дискурсе и риторике Егора Жукова их интерпретация очевидна. Она явно насильственная.

Когда защита пытается выяснить, почему же в одном из четырех видео Жуков через слово повторяет «ненасильственный», Коршиков заявляет, что в этом видео «в творчестве Жукова произошел перелом», который мог быть продиктован влиянием извне.

— Егора нашего завербовали, значит? — уточняет Новиков.

— Меня это не интересует. Лингвистическая композиция в первых двадцати пяти роликах отличается от последующих, она намного сложнее, — равнодушно отвечает Коршиков.

Помимо Ильи Новикова, вопросы Коршикову задает и адвокат Мурад Мусаев. Он более эмоционален.

— У меня возникло нетерпимое отношение к вашим ответам моему коллеге. Но это же не ненависть.

— Нет.

— Я мог бы употребить даже крепкое словцо.

— Это характеризует вас не с лучшей стороны.

— Но не дает ведь оснований считать меня преступником?

— Нет.

— Моего подзащитного пытаются сделать преступником именно на таком основании, — резюмирует адвокат.

После суд отклонил ходатайства защиты о выступлении лингвистов Анны Левинзон и Нины Добрушиной, заявляя, что они не доказали свою компетентность. В половине шестого вечера судья объявляет часовый перерыв, отклоняя ходатайство защиты об отложении заседания. Но возобновлению процесса помешала эвакуация, которая в последнее время частенько случается в московских судах.

Заседание продолжилось через час после эвакуации, несмотря на ходатайства защиты об отложении дела. Одним из аргументов адвокатов было отсутствие Ильи Новикова, который к тому моменту покинул здание суда. Тем не менее, суд счел, что право подсудимого на защиту не нарушается, ведь на заседании остались два других его адвоката.

На вечерней части заседания отсмотрели видеозаписи из «Блога Жукова», которые следствие посчитало экстремистскими. Просмотр каждого ролика заканчивался комментариями адвокатов. Они просили обратить внимание на то, что их подзащитный в видео не призывает к насилию, более того, указывает насколько оно «неэффективно».

После этого защита и обвинение провели допрос Егора Жукова, во время которого стремились выяснить, что именно он имел в виду той или иной формулировкой. Обвинение пыталось сделать это и раньше, в самом начале заседания, однако тогда Жуков сказал, что не будет комментировать видео до допросов экспертов, оглашения экспертизы и отсмотра самих видео. В начале заседания он отказался давать комментарии по формулировкам в своем блоге десять раз.

На допросе Жуков рассказал о том, что ни в одном из видео не призывал к насилию, зачастую при этом был просто экспрессивен.

— Когда Владимир Владимирович говорит о борьбе с коррупционерами, он же не призывает к насилию над ними? — заявил Жуков на заседании.

Некоторые заявления Жукова судью заинтересовали не очень сильно. К примеру, подсудимый несколько раз пытался обратиться к альтернативным экспертизам по его делу или к анализу экспертизы Коршикова.

— Нигде Коршиков не ссылается в экспертизе на словари. В то же время, в словарях слово «протест» не носит в себе насильственную коннотацию, — заявил Жуков.

— Вы сейчас как лингвист или как политолог говорите?

— Как подсудимый.

В итоге заседание закончилось в десять часов вечера. Продолжение — утром следующего дня.