— Ярмарка «Нон-фикшн» в этом году вынужденно изменила локацию: после 20 лет в ЦДХ переехала в Гостиный двор на Ильинке. Какие перемены в связи с этим грядут?

— Чисто внешние. Гостиный двор — гигантское пространство, оно больше, чем ЦДХ процентов на тридцать. Это один огромный зал, в отличие от трех этажей ЦДХ, что подразумевает более демократичное размещение. Все издательства, большие и маленькие, находятся на одном уровне, занимают примерно равные по размеру стенды. Вот главное издательство, вот второе по главности, а это третье, а это четвертое — такого точно не будет.

— Можно выделить главные книги, которые в этом году представлены?

— Главные — нет.

Здесь представлен книжный рынок России во всем его многообразии. Лучшая книга — та, которая нужна именно вам. Поэтому принципиально — никаких хит-парадов. Могу в хаотическом порядке назвать книжки, которые нравятся лично мне. Они, кстати, не всегда новые. Например, переиздание книги о советском городе-призраке «Молога: до, во время и после затопления» рыбинского издательства «Медиарост». Издательство «НЛО» представит дико интересную, на мой взгляд, книгу «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР» — о том, как люди выискивали на спичечных коробках профиль Троцкого.

Выйдет в «Ад Маргинеме» роскошная «Машинерия портрета» Виктора Меламеда, книжка Роджера Криттендена «Интервью о практике европейского монтажа». Издательство «Альпина нон-фикшн» выпустит книжку научного журналиста Карла Циммера с лирическим названием «Она смеется, как мать» — о наследственности.

— Довольно сложные книжки.

— А книжки не должны быть простыми. «Нон-фикшн» — не место простых ответов. Это сложное место, и вы сами выбираете тот уровень сложности, который вам нужен.

— А что с мероприятиями? Круглые столы, лекции, презентации…

— Их более 200. Кого-то заинтересуют мероприятия, связанные с Русским Севером, кого-то — с научпопом, кого-то — уникальная израильская программа. Израиль в этом году — официальный гость ярмарки. Будут звезды, которые всегда участвуют в ярмарках — Познер, Бильжо, Быков. Будет презентация нового романа Андрея Геласимова — о рэпе на этот раз. Лекция Александра Кушнира о книге «100 магнитальбомов советского рока», которую переиздали сейчас. Полно «круглых столов» — о великой крафтовой революции, о феминизме. Длинный список неочевидных и интересных тем.

— «Нон-фикшн» — итоговая ярмарка года, книжный Новый год. Какие, на твой взгляд, самые важные тенденции 2019-го?

— Это год переизданий. Те же «100 магнитальбомов» были выключены из жизни страны, их на рынке просто физически не было, и вот опять появились. «Блаженные похабы» Сергея Иванова, история юродства — тоже переиздание. Она вышла 10 лет назад, была молниеносно распродана, стала хитом в определенных кругах, потом ее не было 10 лет. «Эра Меркурия» Слезкина — переиздание. Долинин о Набокове — переиздание.

— И о чем это говорит?

— О том, что мы перестаем жить в логике коммерческих новинок и дефицита.

Был период, несколько лет назад, когда в России нельзя было купить роман «Моби Дик», он был только у букинистов. Вышел Хайдеггер «Бытие и время», был быстро распродан и потом на протяжении восьми лет — пожалуйста, к букинистам. Сейчас мы входим в другую историю, европейскую, когда есть книжки, которые доступны всегда.

— Еще тенденции?

— Востребованными становятся книги, которые формально не относятся к массовой литературе. «Дом правительства» Слезкина продан огромным тиражом, а книжка толстенная, сложная. О чем это говорит? О том, что люди вовсе не простые. Время простых людей закончилось. И о том, что нон-фикшн успешно конкурирует с художественной литературой. Постулат о том, что хит продаж — обязательно художка, устарел, это уже явно не так. Книжка жены Обамы в Америке продана тиражом, недостижимым для романов. Книжка Зыгаря «Империя должна умереть» продавалась лучше, чем художественные книги. «Пастернак» Быкова был и продолжает оставаться хитом, хотя книжка толстая и, мягко говоря, непростая.

— Ты много лет говоришь о том, что издательства с трудом выживают. В этом году тоже так?

— Да, улучшений не вижу. Это связано с монополизацией и с тяжелой системой распространения, которая сложилась в России. Плюс состояние экономики в целом.

Я сталкивался с этим в Тобольске, в Иркутске, в Красноярске. Стали больше ходить в библиотеки, а это показатель того, что люди меньше могут тратить на книги.

— Что будет дальше?

— Ничего хорошего. Я уверен, что в ближайшее время мы придем к серьезному кризису розничной книжной торговли. Сетевые книжные и сейчас многих не устраивают, а скоро перестанут устраивать большинство. Два года назад был в Тобольске. Оттуда рукой подать до Ханты-Мансийска, где живет большой, может быть, самый большой хантыйский писатель Еремей Айпин. Так вот, в тобольской «Читай городе» или «Новом книжном» книг Айпина не было. Там ассортимент точно такой же, как в любом другом городе.

Мировой опыт показывает, что в этом бизнесе происходят серьезнейшие изменения, которые докатятся и до нас. Так случилось, например, с умирающей книжной сетью Waterstone’s в Великобритании. В критический момент ее возглавил Джеймс Донт, который сделал так, чтобы магазины стали разными, непохожими друг на друга. Магазин на центральной площади Глазго отличался от магазина на Трафальгарской площади, магазин на Трафальгарской отличался от магазина на Пикадилли. И умирающая торговая сеть ожила, стала успешным коммерческим предприятием. Магазины без собственного лица никому не интересны.

— Это понимают в России?

— Удивительно, что наш главный книжный монстр — концерн «АСТ-ЭКСМО» — понимает необходимость конкуренции и разнообразия в издательской политике, ведь не просто так они создали кучу дочерних предприятий с разными направлениями, но совершенно не понимает этого на уровне книжной торговли. Их магазины — одинаковы, бездушны. Но я надеюсь, они поймут. У них просто не будет выхода.

— А что происходит с маленькими книжными? С тем же «Фаланстером», которым ты занимаешься?

— Мы уже не такие маленькие — в декабре переезжаем в новое помещение, побольше. Это вынужденная мера. За последние два-три года появился новый читатель, он совершенно другой, и чтобы его удовлетворить, приходится расширяться. Мы должны выставить больше книг по разделам, к которым раньше не проявляли интереса. У нас никогда не было комиксов, например, мы к этому жанру относились скептически. А сейчас понятно, что происходят какие-то новые процессы в интеллектуальном сегменте комиксов, дико интересные. И мы не можем своим покупателям этого не давать. Кстати, специализированных магазинов комиксов в стране больше, чем независимых книжных.

— Серьезно?

— Вполне. В Тюмени три магазина комиксов и один магазин «Никто не спит», классический независимый, еще один — копия «Республики», он у них называется «Демократия», по-моему. И все. Остальное — сети. Магазинов вообще мало. Именно магазинов, а не супермаркетов книжных. А ведь это интеллектуальная ткань города. В Европе таких мест больше, чем у нас, на порядок. Но бог с ней, с Европой. Давай съездим в Тегеран и посмотрим, сколько там книжных, их больше, чем в Москве. На главной улице три-четыре магазина, а у нас, как мы помним, один.

Книжная ярмарка«Нон-Фикшн»пройдет в Гостином дворе (ул. Ильинка, 4) с 5 по 9 декабря.