Вадим Остапов, известный, кажется, доброй половине российских граждан (в прямом смысле доброй), как Омский Мимино, уже пять месяцев пребывает под стражей. Азовский районный суд продлевал арест ему дважды, а три недели назад направил в Екатеринбург на проведение стационарной психиатрической экспертизы. Эти решения были ожидаемыми. Неожиданным стало то, что в ходе следствия обвиняемый отказался от данных им ранее признательных показаний. Как сказал Вадим «Новой газете», дал он их под психологическим давлением, которое относилось к его семье (подробности опускаем пока — они требуют доказательств).
Люди, знающие самого бескорыстного в стране «газелиста» заочно и лично (трудно определить общее их количество: только на сайте change.org за него подписались 232 тысячи), судя по их комментариям под новостями и в соцсетях, больше верят ему, чем его обвинителям.
И не только потому, что не хотят «расставаться с мифом», как полагают правоохранители, активно участвующие в дискуссиях на тех же ресурсах: слишком много в официальных данных противоречий, нестыковок и странностей. Из пресс-релизов СУ СК и УМВД, опубликованных на сегодняшний день, картина преступления никак не складывается.
«Мимино за правду»
Полтора года назад об Омском Мимино подробно рассказывала «Новая». Он, напомним, возил в своей Газели бесплатно из села Трубецкое в Омск и обратно местных жителей. Не всех подряд, а особо нуждающихся — малоимущих, больных, стариков и детей в порядке поощрения за хорошие оценки… Чем навлек на себя недовольство дорожной мафии: благотворительность его сильно не нравилась НП «Безопасный город», считающему себя «хозяином трассы». Посланцы этой организации (по крайней мере, так они представлялись) вылавливали Остапова несколько раз на дороге и остановках, избивали. Он не сдавался — стали штрафовать: дружественное некоммерческому партнерству Управление государственного автодорожного надзора (УГАДН) по Омской области находила поводы для составления на Мимино административных протоколов.
Налоговики стали с пристрастием проверять бизнес его супруги — пекарню в Омске, которую, в итоге пришлось закрыть.
Изгнание с маршрутной сети его «Газели», разорение семейного бизнеса вовлекли Вадима в политику. Остапов завел в ютубе и в соцсетях группы «Омский Мимино», «Мимино за правду». Этот образ, примеренный им на себя уже давно, для Вадима не только киношный: детство его прошло в Грузии. «Про меня этот фильм. Только он на вертолете, а я — на «Газели». Какая разница» — говорил журналистам Остапов.
«Граждане, объединяйтесь»
Публиковал призывы на пикеты и митинги — за свободу в интернете, против мусорной мафии, пенсионной реформы. И сам приходил на эти акции, иногда на них выступал. Говорил: надо объединяться, какие между нами политические разногласия — кто левый, кто правый это не важно, нам надо отстаивать свои права, создавать народную власть.
Герой фильма Данелия так бы примерно и рассуждал в наше время. И, возможно, организовывал бы в родном селе местное самоуправление. Вадим делал это не без успеха в Трубецком: в январе 2019-го здесь состоялся сход граждан, решивший не допускать на территорию села мусорного регоператора, потому как отходы свои селяне много лет утилизируют сами в компостной яме, а с их вывозом бесплатно справляется местный предприниматель.
«Народовластие» под присмотром
Центром гражданского сопротивления в Омске два года назад стал санаторий «Рассвет». Его возглавляет бывшая сноха бывшего губернатора Натела Полежаева, открывшая пять лет назад в «Рассвете» реабилитационный центр, где лечатся инвалиды (в основном дети), на которых поставило крест областное здравоохранение. Уйдя из главной омской семьи, Полежаева попала в государственную опалу. Защита «Рассвета» от рейдеров — влиятельных в регионе чиновников и правоохранителей (интересуют их, понятно, не инвалиды, а парковая зона в центре города на берегу Иртыша) стала политикой: к защите «Рассвета» присоединились практически все омские правозащитники и гражданские активисты. 30–31 марта этого года здесь прошел первый Всероссийский съезд гражданского общества, в котором участвовали (живьем и по скайпу) более 40 регионов. Там же Вадим Остапов рассказал о «первой омской ласточке» народовластия, проклевывавшейся с его участием в Трубецком.
За его деятельностью присматривали люди в штатском. Режиссер-документалист Светлана Стасенко, снимающая фильм про Омского Мимино вспоминает: «Вадим мне рассказывал, что они с ним беседовали, угрожали:
если не перестанет «баламутить народ», то не поздоровиться его сыну от первого брака, который в то время был у них в руках — отбывал наказание.
Вадим организовывал в своем селе реальное общественное самоуправление — по сути альтернативу действующей власти. У нас сняты его разговоры с односельчанами: там все по делу он говорит».
Убийство до выстрела
10 июля утром на трассе Азово — Щербакуль случилась трагедия: в салоне своей «Газели» из обреза (по первоначальной версии следствия; в дальнейшем добавилось еще «не менее пяти ударов тупым предметом по голове» с переломом черепа) был убит 50 летний водитель Алексей Чернышов — сосед и друг Вадима Остапова. Через несколько часов сам Остапов написал в Фейсбуке: «Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал (убийство): если получится чем- то поддержать, очень буду благодарен, вся инфа у моей жены».
Однако уже на следующий день Вадим «сознался в содеянном» — после исследования на полиграфе, которое он прошел по собственному желанию. Данные были обработаны моментально (хотя, как правило, на расшифровку теста полиграфологам требуется 2-3 дня), и следователям сразу все стало ясно: как сообщало СУ СК, проверка на детекторе лжи не только «показала причастность к убийству Остапова», но и навела на «неопровержимое доказательство», найденное в тот же день в его доме при обыске. Улика оказалась настолько убийственной, что отпираться не было смысла. Вадима задержали, он дал признательные показания и 12 июля решением Азовского райсуда его заключили под стражу.
Как рассказала «Новой» супруга обвиняемого Татьяна, искали следователь и опера (их было шестеро) отрезок ствола, который выстрелил в голову убитого, а также окровавленную одежду, поскольку убийца, сидевший в маршрутке рядом с жертвой, должен был неизбежно кровью забрызгаться.
В пресс-релизе Омской полиции говорилось, что одежда с пятнами крови была обнаружена рядом с домом в кустах: злоумышленник, вернувшийся с места преступления, переодевшись, собирался ее сжечь, но, видимо, не успел (хотя времени было у него предостаточно — задержали Остапова только на следующий день, опросили в качестве подозреваемого и отпустили домой).
На самом деле, по словам супруги Вадима, «ничего из одежды они не нашли». А судя по протоколам обыска, говорит адвокат Ольга Якушева, и не искали: во дворе и за его пределами по одежде следственных действий не было.
— Весь его гардероб, — говорит Татьяна, — я знаю наперечет. Да у него и вещей немного: майки, рубашки, штаны… Все на месте, все чистое, и на обуви не было даже следов грязи в тот день, вся стояла с утра на месте, нетронутая. По двору, по дому он ходил в шлепанцах. Что у них там фигурирует в деле, не знаю.
Главная улика, и по сей день единственная — обрезанный ствол — была «найдена» в самой ограде, в одной из ее опорных металлических труб.
«Обнаружил» его старший оперативной группы — следователь СУ СК.
По версии следствия, убийство Вадим Остапов «готовил долго и тщательно»: купил ружье, сделал из него обрез, ходил пристреливать его в лес, спланировал имитацию самоубийства. Накануне договорился с Чернышовым, который с утра шел в рейс, что он подбросит его до города. Выехали в 6:10. Проехали до трассы около трех километров, и по ней — около двух.
Обрез у него был в пакете, достал его незаметно по ходу движения. Как показал Остапов на следственном эксперименте, выстрелил он сразу, не целясь.
Уже после эксперимента появились данные экспертизы: выяснилось, что кроме огнестрельного ранения у потерпевшего множество повреждений черепа — перелом, трещины. Еще до выстрела ему были нанесены 6 ударов тяжелым, тупым предметом по голове. Когда Вадим признавался в убийстве, он о них ничего не знал: удары приписали ему пресс-релизы. При первой же встрече с адвокатом он ей сказал: «Я никаких ударов не наносил». В этих словах читалось: «Так мы с ними не договаривались».
Кто мог их наносить, если не убийца? Или убийца был не один? А если бил потерпевшего прикладом обреза (другого «тупого твердого предмета» в деле не фигурирует) тот же Вадим, как полагает следствие, то зачем оставил его на месте преступления? По мысли следователей, для того, чтобы «сымитировать самоубийство».
Совсем непонятно: какая может быть имитация после ударов с такой силой по голове. Готовясь «долго и тщательно» к преступлению, оставить в салоне «Газели» обрез можно было с единственной целью — чтобы облегчить задачу расследователям. Чтобы они легко совместили его со стволом, найденным дома у Мимино. В дискуссии на Фейсбуке начальник пресс-службы областного
УМВД объяснил эти странности просто: «Не все преступники — семи пядей во лбу».
Недавно появились данные молекулярной экспертизы: биологических следов (ДНК) Вадима Остапова в салоне «Газели», где совершено убийство, не обнаружено. Нет их и на обрезе, оставленном в машине, и на обрезанном стволе, найденном во дворе дома обвиняемого.
Время в обрез
Предполагаемый временной интервал, в котором произошло убийство — от 6:20 до 7:40. Возьмем нижнюю границу: допустим, Остапов вышел из «Газели» (после выстрела и ударов прикладом по голове) в 6:20. Сколько понадобилось бы ему времени, чтобы вернуться домой с места преступления?
Если идти по прямой (той же дорогой, какой они ехали) со среднепешеходной скоростью, прошел бы 5 километров примерно за час. Но шел он, как утверждает в своем видеосюжете областное УМВД обходным путем — «лесами, полями, чтоб никому из знакомых не попасться на глаза». Какое он прошел расстояние, мы не знаем, но определенно больше пяти км. Идти по пересеченной местности — пахоте, канавам, рвам с большой скоростью он не мог — сердце у него слабое, говорит Татьяна, к тому же перенес недавно туберкулез, и с учета его по этому заболеванию еще не сняли. «С его здоровьем быстро пройти такое расстояние он не мог».
Преодолел же он его, получается, менее, чем за час: как утверждает Татьяна, Вадим разбудил ее в 7:25, сказав, что утренний кофе готов. А до того успел переодеться, спрятав в кустах, если верить следствию, то, что было на нем.
Роман в прослушках
Мотив убийства, по версии следствия — ревность. У его супруги Татьяны действительно был с погибшим краткосрочный роман, о котором, как ей казалось, никто не знал. Вадим понял это из сообщений, пришедших со скрытого телефонного номера на его смартфон. Неизвестный «доброжелатель» дважды послал ему второй номер Алексея Чернышова, которым тот публично не пользовался — то был намек, чтобы Остапов поискал этот номер в телефоне своей жены.
Получается, что осведомитель был в курсе тайных отношений супруги Мимино с его другом, их переписку и разговоры просматривал и прослушивал. Также он знал, что Вадим хорошо разбирается в цифровой технике и легко доберется по номеру до их общения в мессенджере. Понятно, что слал смс c неопределенного телефона не обычный селянин, а кто-то из специальных людей, наблюдавших за Вадимом Остаповым и его семьей, не только следивший за событиями его жизни, но и пытавшийся их режиссировать.
Тот, кто ставил Мимино в известность о «супружеской измене», знал, конечно, что в его прошлом есть преступление на почве ревности.
Оно случилось около 20 лет назад в его первом браке. У Вадима уже было двое сыновей и свой бизнес — продажа автопокрышек. Но отношения с женой дали трещину. Договорились, что Остапов поживет отдельно — он оплатил аренду квартиры, сыновья остались с ним. Через месяц, в день ее рождения, решили устроить женщине сюрприз: приготовили праздничный стол, но она не приехала. Остапов поехал к супруге сам, и застал в квартире незнакомого мужчину. Тот достал пистолет…
«Любовник», оказавшийся капитаном полиции, к счастью выжил. Вадиму дали 12 лет колонии строгого режима за «причинение тяжкого вреда здоровью» (ст. 111 ч.3). Потом дело переквалифицировали на «превышение необходимой обороны в состоянии аффекта» и по УДО он вышел на свободу через 7 лет.
Понятно, что в жизни бывает всякое. О романе супруги с тем, кого он считал своим другом, Вадим Остапов узнал 25 мая. Тогда же в нем была поставлена точка, рассказывает Татьяна: они с мужем выяснили отношения и договорились обо всем забыть.
Слухи о том, что у супруги Мимино была интрига с его другом-«газелистом», в один миг разошлись по селу сразу после его убийства, чему способствовали пресс-релизы. Я звонил Татьяне в день, когда мужа арестовали. Говорить она не могла, только плакала: «Не понимаю, что происходит». Оставаться им с сыном в Трубецком после того, что произошло, было тяжело — от «придирчивых глаз» односельчан никуда не скрыться. Плюс к тому «крутились возле дома» сотрудники полиции, «что-то высматривали, фотографировали».
В разговоре с «Новой» Остапов заявил, что признаваясь в несовершенном им злодеянии, он защищал честь своей семьи. Так, без сомнения, поступил бы на его месте и настоящий Мимино. Если кто помнит фильм, так он и поступил: готов был отсидеть, сколько назначат, за честь сестры. Но советское правосудие разобралось в ситуации. На правосудие нынешнее надежд меньше.
Омск
