Напомним, Раджабову вменяется угроза применения насилия к представителям власти (ч. 1 ст. 318 УК) из-за броска бутылки в сторону силовиков на акции 27 июля.

Его обвиняют в том, что звук от падающей бутылки, которую он бросил в сторону полицейских, напугал сотрудников МВД. Адвокат «Правозащиты Открытки» Сергей Бадамшин отмечал, что сотрудник полиции, который раньше утверждал, что Раджабов якобы задел пластиковой бутылкой на митинге, не мог реально пострадать от действий обвиняемого. Впоследствии

Помимо этого, в конце октября один из полицейских из дела Раджабова — Виталий Максидов — отказался признать себя потерпевшим и уволился из полиции.

Заседание, назначенное на 11:00, началось с опозданием примерно на два часа. В это время коридоре на третьем этаже собирались слушатели и журналисты, их было человек 20. Однако это оказалось не самым долгим ожиданием. Мещанский суд, находящийся в одном здании с Тверским, приступил к рассмотрению по существу дела Егора Лесных, Максима Мартинцова и Александра Мыльникова с четырехчасовым опозданием. Им сначала вменяли применение неопасного насилия к представителям власти (ч. 1 ст. 318 УК) на акции 27 июля, но потом дела объединили в одно и добавили отягчающее обстоятельство — совершение преступления группой лиц. Все четверо участников акции 27 июля, заседания по которым прошли 27 ноября, отрицают свою вину.

Поддержать участников акции 27 июля в здание судов пришли бывшие фигуранты «московского дела»: Владислав Барабанов, Алексей Миняйло, Сергей Абаничев, Даниил Конон, Валерий Костенок, а также рэпер Оксимирон. В начале ноября он опубликовал трек «Ветер перемен» о «московском деле», в котором использовал записи голоса Раджабова. Рэпер объяснил, что сделал это, чтобы голос человека, «которому ни за что ломают жизнь», услышали как можно больше людей.

Оксимирона на входе в суд пристав, кажется, не узнал – вероятно, из-за бороды. Он долго рассматривал рэпера и сравнивал его с фотографией в паспорте. В конце концов Оксимирона пропустили в суд.

На заседании Самариддин Раджабов сидел в «аквариуме». Судья Мария Сизинцева, изложив суть рассматриваемого дела и задав обвиняемому необходимые вопросы, предоставила сторонам слово по поводу возвращения дела в прокуратуру. Обвинение выступило против этого. Бадамшин сказал, что защита не возражает, при условии, что Раджабову изменят меру пресечения на не связанную с заключением под стражу. Анри Цискаришвили, второй защитник из «Правозащиты Открытки», с ним согласился. Выслушав стороны, судья удалилась для принятия решения.

Она находилась в совещательной комнате около часа, слушатели и журналисты терпеливо ждали в коридоре. Примерно в половину третьего всех вновь пустили в зал. Через несколько минут в «аквариум» вернули Раджабова и сняли с него наручники. Он успел о чем-то побеседовать с Бадамшиным. После этого Сизинцева вернулась, а затем быстро и тихо начала зачитывать решение.

Сначала судья постановила вернуть дело Раджабова в прокуратуру для устранения недостатков. Они, отметила Сизинцева, не позволяют суду «принять итоговое решение по существу». Один из недостатков — то, что указанного места «совершения преступления» (броска бутылки) не существует. В обвинительном заключении указано, что это произошло возле дома №1 на Цветном бульваре.

При этом суд не нашел оснований для изменения меры пресечения — до 27 декабря он останется в СИЗО. Защита планирует обжаловать арест. «Предыдущее постановление в части меры пресечения тоже обжалуем», — отметил Бадамшин. Он затруднился сказать, как решение суда о возврате дела в прокуратуру может отразиться на дальнейших событиях, и о том, сколько оно будет находиться там. «На каждом этапе мы будем бороться и всячески, скажем так, способствовать, чтобы как можно скорее Самариддин вернулся домой», — добавил он.

На предварительном заседании по делу, которое было закрытым, защита тоже ходатайствовала о возвращении дела в прокуратуру. Тогда Сизинцева отказала, рассказывал Бадамшин «МБХ медиа». «В материалах уголовного дела и обвинительном заключении отсутствуют сведения, подтверждающие наличие у Раджабова реальной возможности осуществить какую-либо угрозу по отношению к Линнику, Комбарову, и Внукову (потерпевшим по делу – Ред.)», — указывала защита. О несуществующем доме она тоже упоминала.

Примерно в то же время, когда закончилось заседание по делу Раджабова, около 15:00, Мещанский суд только начал рассматривать дело Лесных, Мыльникова и Мартинцова, хотя начаться заседания должны были в одно время.