Уголовные дела против участников несанкционированных акций прошлого лета продолжают возникать в недрах Следственного комитета и поступать в суды. Последний «букет» СК собрал в середине октября, предъявив обвинения по ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношение представителей власти) пяти новым фигурантам. Обвинения против Андрея Баршая, Владимира Емельянова, Егора Лесных, Максима Мартинцова и Александра Мыльникова опираются в качестве доказательств на видеозаписи, сделанные в одном месте и в одно и то же время: около 18 часов 27 июля на пересечении улицы Рождественка и Театрального проезда. Ранее на том же пятачке выросли также дела Евгения Коваленко (осужден), Валерия Костенка (дело прекращено) и Айдара Губайдуллина (в розыске).

Весьма ограниченное пространство возле «Детского мира» в промежутке не более 10 минут принесло «урожай» в виде 7-ми как бы разрозненных дел из 14-ти, составляющих на сегодняшний день весь «куст» так называемого «московского дела». На языке уголовно-правовой практики это называется «эпизод». В процессе предварительного и судебного следствия эпизод должен быть оценен целиком, а не в той или иной части, выхваченной так, как удобно одной из сторон.

Между тем друзья обвиняемых и активисты также изучают те видеозаписи, которые оказались в их распоряжении. К собранным из рук в руки и из социальных сетей позже добавились и кадры оперативной съемки, которые адвокаты смогли скопировать из материалов дел. Эта та же самая картина, то же самое время и место, и от доказательств обвинения эти записи отличают только ракурс (в некоторых случаях) и порядок их соединения. Конечно, друзья обвиняемых предвзяты (хотя бы на уровне своих убеждений), но, к сожалению, то же самое мы можем говорить и о следствии. Монтаж есть и там, и там.

Инициативная группа «Арестанты дела 212» (по номеру статьи о «массовых беспорядках») выложила на одноименном сайте 5 видеосюжетов, скомпилированных из различных записей с места событий. Судя по ним, они развивались примерно следующим образом.

Сотрудники Росгвардии Максим Косов и Александр Козлов (они представились, только когда давали показания в суде) вели задержанного Максима Долинского со стороны Детского мира вниз по Театральному проезду. Протестующие передвигались там же в режиме броуновского движения без определенной цели. Судя по записям, активисты были возбуждены, но признаки того, что они замышляли какое бы то ни было насилие, отсутствуют. Далее произошел какой-то контакт двух указанных стражей порядка с встречной группой протестантов. Слышны крики «Позор!», но самое начало конфликта в сюжетах отсутствует (оно может оказаться на других записях). А далее Косов, Козлов и подоспевшие им на помощь сотрудники спецслужб в черной и камуфляжной форме без каких-либо команд или предупреждений просто лупят протестующих. Первой их жертвой стал активист Борис Канторович, а следом и все, кто попытался прийти ему на помощь.

Сцена на записи оставляет впечатление, что Косов и Козлов просто испугались, преувеличив угрозы со стороны окружившей их кричащей группы (но не «толпы»). В течение нескольких секунд у них сработали какие-то усвоенные установки и навыки, а дальше они крушат безоружных демонстрантов так, как если бы оказались в каком-то фантастическом боевике на чужой планете, с обитателями которой у них нет общего языка, и их можно только убивать, чтобы самим остаться в живых. Бросившиеся им на подмогу сотрудники в форме и в штатском лишь усугубляют побоище, а прекратить избиение, напротив, пытаются только демонстранты и случайные прохожие, в том числе женщины, — и за это тоже получают дубинками.

Эти записи, доступные на сайте «Арестанты дела 212», в любом случае надо смотреть. Хотя там остаются вопросы, надо постараться представить в качестве прохожего в том месте и в тех обстоятельствах и себя тоже. В зависимости от возраста и темперамента любой из тех, кто там оказался, наверное, действовал бы сходным образом: кричал на «терминаторов», хватал их за руки и за плечи, а то бы и кинул в них, что под руку попало.

Так и сделал Евгений Коваленко, бросивший в гущу свалки нетяжелую урну — она не долетела, но стоявший рядом сотрудник в штатском в спринтерском темпе сразу же его догнал и поволок удушающим приемом за шею сзади. За бросок урны и за то, что он толкнул одного полицейского, а второго пытался удержать, Коваленко приговорен к 3,5 годам лишения свободы. На суде он так объяснил свои действия: «Находясь рядом с эпицентром творимого беззакония, я был поражен… мирных безоружных людей били руками и дубинками вне зависимости от того, мужчина это или женщина, когда те уже лежали на земле и не могли оказать сопротивления…».

Коваленко, как и большинство других обвиняемых и осужденных в связи с эпизодом у Детского мира, ранее в протестном движении замечен не был, и, судя по записям, нет оснований не верить им в том, что их действия были спонтанной реакцией на «беспредел».

Мы вовсе не утверждаем, что на этот эпизод надо смотреть только с той точки зрения, которая предложена группой «Арестанты дела 212». Но закон требует смотреть и с нее тоже — а в противном случае ни следствие, ни суд не могут считаться объективными.

все как один соответствующие вопросы к свидетелям – сотрудникам силовых ведомств судьи отвели как не имеющие отношения к делу.

Действия всех задержанных должны быть переоценены – вплоть до прекращения дел – с поправкой на аффект, вызванный непрофессионализмом и жестокостью «сил правопорядка». Но больше вопросов, на самом деле, возникает даже не к условным рядовым Косову и Козлову, а к руководству правоохранительных органов и Росгвардии. Кто их готовил, если они так испугались безоружных соотечественников? Если они не были подготовлены, то кто их направил работать в гуще людей? Кто их инструктировал, посылая на «враждебную планету»? И –желательно: было ли это сделано в силу обычной некомпетентности или с целью провокации?..

А к московским судьям вопросов больше уже нет.

В СПЧ (где этим вопросом занимается Игорь Каляпин) сейчас известно о 24 заявлениях от граждан, также так или иначе пострадавших в столкновениях с полицией и Росгвардией в ходе летних событий. Ни одно из них вопреки требованиям закона не было надлежащих образом принято и процессуально оформлено, обращения в суды с жалобами на бездействие органов СК тоже пока результатов не дали. Самому Каляпину пришел ответ почему-то из ОМОНа, что якобы никаких сведений о его задержании (в ходе акции 3 августа) нигде нет.

Все права у «силовых структур», у граждан только обязанности (в основном молчать и не жаловаться) – это и есть ключ к пониманию так называемого «московского дела» (оно вовсе не только «московское» – точно так же этот механизм работает и в регионах). Ранее такая методика оценки только с одной стороны была апробирована в «болотном деле». Что ж, это позиция. Мы надеемся, что на встрече президента Путина с СПЧ членам совета удастся уточнить у него, чья.