Вот так мама всегда ее называла, в глаза, — Зойка. А за глаза — только Зоечка. Я работаю в мамином кабинете, поэтому с Зоей (как и с родителями, и с Галей) я здороваюсь, советуюсь, ссорюсь, делюсь новостями. Я с ними живу. И не собираюсь расставаться.

Я вообще не понимаю, зачем расставаться с дорогими людьми. Ну как мне расстаться с Зоей, с ее вниманием к хоспису («Нюточка, надо поговорить, давно ничего не писала о хосписе, о «Вере», а надо убедиться, что у Верочки там все как надо, как раз скоро ее день рождения, давай напишем»); с ее рассказами обо всех («Вчера сидели с Михаилом Сергеевичем, и тут Муратов такой говорит…»). Половину времени интервью я слушала ее байки и впитывала и запоминала все что могла. Она никогда не доверяла диктофону во время интервью («Эта техника обязательно подведет»), и я до сих пор не расстаюсь с ее размашистым почерком в крупных тетрадях. Я и сейчас покупаю в книжных красивые блокноты и откладываю их — для Зои. И еще я совсем не хочу расставаться с ее незаурядным для наших женщин умением принимать комплименты и хохотать заливисто, без стеснения. Я, наоборот, все еще хочу у нее этому научиться.

Я уверена, что без Зои наше отношение к хосписам было бы совершенно иным. Она первой писала про все наши победы, и первой — про трудности. И писала настолько естественно, что наша тема не вызывала ни трусливого страха, ни бульварного любопытства. Именно Зое я отдала текст маминого завещания, которое «Новая» опубликовала полностью и потом переопубликовывала каждый год в день маминой смерти. Самый первый материал о хосписах Зоя написала, кажется, еще в 1991 году. И самый последний ее материал, написанный уже из хосписной палаты, был тоже о хосписе. Это была статья для нашего профессионального медицинского журнала Pallium про Виктора Зорзу и про то, как все начиналось, — с Питера, с Собчака, с Маргарет Тэтчер. А сколько всего она могла бы еще написать за последний год… Каждый раз теперь в мамином кабинете я смотрю на нее, лихую и смело-красивую на этой фотке, и говорю: ну кому мне звонить теперь, Зоя, ну кому?!

Кстати, звонить Зое можно по-прежнему. Ее телефон включен и принимает звонки от всех, кому нужно помочь ресурсами «Новой». Я же говорю — не надо расставаться. Зачем? Можно оставаться с Зоей, с «Новой», друг с другом.

Лия Ахеджакова сказала на прощании с Зоечкой такие удивительные для похорон и такие понятные слова: «Зоя, смерть тебе совершенно не идет». Действительно, не идет. Давайте тогда по-прежнему держаться вместе. И уж если так мы живем, что не удается повидаться, то я хоть позвоню. Поэтому: «Зоя, привет, куча всего происходит. Навалом! Сейчас из командировки вернусь, сяду у мамы в кабинете, коньяку налью… Мне столько всего вам обеим надо рассказать!» Благо сейчас у них есть время выслушать.