В 2012 году Forbes оценивал состояние бизнесмена Михаила Абызова в $1,3 млрд. В том же году Владимир Путин назначил его на должность министра по координации деятельности «Открытого правительства», хотя Абызов и хотел занять более престижный пост министра энергетики. Тем не менее, даже на утешительной должности министра без портфеля он имел полноценное право голоса на заседаниях правительства.

Согласно внутреннему аудиту Сведбанка (его копия есть в распоряжении «Новой газеты»), счета для офшоров Михаила Абызова стали открываться в 2011 году. О некоторых из компаний СМИ уже сообщали раньше, но

Свой человек в банке

В феврале этого года «Сведбанк» оказался в центре скандала, связанного с отмыванием денег. По данным журналистов SVT, c 2008 по 2018 год через его эстонское крыло прошло более 135 млрд евро нерезидентов — в основном российских клиентов. После публикации материала власти Эстонии и Швеции начали совместную проверку, а глава эстонского «Сведбанка» Роберт Китт был уволен.

Это масштабное расследование началось с отчета норвежского эксперта по борьбе с отмыванием денег Эрлинга Гримстада. Он считал, что ряд сотрудников банка не соблюдали основной принцип «знай своего клиента» и помогали российским клиентам отмывать деньги и уклоняться от уплаты налогов.

Согласно отчету, у одного из клиент-менеджеров банка был обнаружен калькулятор PIN-кодов (устройство генерирует уникальные цифровые коды для получения информации и управления счетом удаленно), который использовался для перевода денег одной из компаний Абызова. Этот сотрудник банка, Алексей Эверсон, уволился в начале 2017 года, когда счета офшоров Абызова уже были закрыты. В апреле того же года Эверсон стал директором кипрской Anduril Enterprises Ltd, связанной с Абызовым.

Подозрения по поводу Эверсона содержатся в еще одном конфиденциальном отчете, посвященном другому иностранному клиенту-нерезиденту.

«Обсуждая транзакцию со своим коллегой, Эверсон сказал, что этот перевод денег был «не самой чистой из сделок», указывая на то, что она не была прозрачной», — говорится в отчете.

Сам Эверсон сообщил нам, что никогда не проводил никаких транзакций с помощью клиентского калькулятора PIN-кодов. Он также усомнился в компетентности авторов отчета, полученного журналистами: «Я убежден, что они не имеют никаких доказательств для таких утверждений и не обладают нужными знаниями о применяемых законах и правилах». Эверсон добавил, что у него было «несколько собеседований на работу» и он принял предложение от Anduril Абызова, когда стало понятно, что «Сведбанк» собирается перестать сотрудничать с иностранными клиентами.

В 2017 году Фонд борьбы с коррупцией обнаружил, что на Anduril записана роскошная вилла экс-министра Il Tesoro в Тоскане. Согласно последнему финансовому отчету компании, в 2016 году вилла была оценена в 20,6 млн евро.

Эстонское отделение «Сведбанка» отказалось от комментариев, сославшись на продолжающиеся расследования в Эстонии и Швеции. Адвокат Михаила Абызова получил наши вопросы, но не смог оперативно передать их своему клиенту, находящемуся под арестом.

Абызов был арестован в марте этого года, и к настоящему моменту против него возбуждены уголовные дела по четырем статьям. Изначально он обвинялся в создании преступного сообщества, которое похитило 4 млрд рублей, принадлежавших «Сибирской энергетической компании» и ОАО «Региональные электрические сети». Кипрская компания Blacksiris Trading Ltd., у которой также был аккаунт в «Сведбанке», сыграла ключевую роль в этом деле. С Blacksiris заключались фиктивные, по мнению следствия, сделки, и на счета компании поступили в итоге «похищенные деньги», но не в «Сведбанке», а в кипрских банках.

Позже Абызову добавили обвинения в получении от незаконной предпринимательской деятельности 32 млрд рублей и легализации (отмывании) этих средств.

Все предъявленные ему обвинения Михаил Абызов отрицает и считает, что это попытка надавить на него, заставить оговорить себя и других людей. По мнению Абызова, уголовное дело против него также используется, чтобы добиться ареста его имущества.

На заседании, где Абызову продлили арест до конца января 2020 года, бывший министр рассказал, что ему не дают свиданий с родственниками, а его средний сын был вынужден уехать в США, чтобы его не забрали органы опеки. «Все мои активы арестованы, я не могу выплачивать алименты моей жене, у которой на иждивении двое детей», — говорил Абызов.

«Я семь лет работал на госслужбе. 27 лет занимаюсь предпринимательской деятельностью, был советником президента и имею награды».

Куда ведут офшоры

Изучив все офшоры из отчета «Сведбанка», мы выяснили, что как минимум 38 компаний из 70 владели или продолжают владеть крупными российскими активами в электроэнергетике, мосто- и машиностроении, добыче угля и агропромышленности. Часть компаний участвовала в структурах основной бизнес-группы Абызова — RU-COM. На некоторые были записаны не совсем профильные для бизнесмена активы, среди которых:

• центр Digital October, занимающийся проведением деловых мероприятий и поддержкой образовательных проектов;
• профессиональное сообщество русскоязычных врачей «Доктор на работе»;
• пансионат «Энергетик», принадлежавший ранее РАО ЕЭС;
• кардиологический санаторный центр «Переделкино»;
• управляющая компания самого крупного новосибирского бизнес-центра класса А «Кронос»;
• компания, владеющая сетью центров «Планета развлечений» (сейчас ликвидирована по причине банкротства).

Часть сделок купли-продажи российских активов была заключена, когда Михаил Абызов был министром и не имел права заниматься предпринимательской деятельностью. До 2017 года он должен был декларировать свои доли в компаниях, в том числе и иностранных. Делал ли это экс-министр, можно узнать, только ознакомившись с его полной декларацией, так как в публичной части, доступной гражданам, информации о компаниях не содержится. С 2017 года, после внесения в закон изменений, Абызов уже не мог иметь никакого отношения к офшорам.

И, тем не менее, с 2012 по 2018 годы офшоры Абызова участвовали в сложных сделках в России, в том числе по покупке акций крупнейшего российского предприятия тяжелого энергомашиностроения «Элсиб», о чем, как предполагают опрошенные «Новой газетой» эксперты, экс-министр не мог не знать.

«Использование офшорных структур российскими компаниями обычно имеет четкие цели: уменьшение налоговых выплат, сохранение конфиденциальности участников сделки либо использование более прогнозируемой судебной системы. В рассматриваемом случае часть офшорных сделок могла происходить с целью вывода активов за рубеж с возможностью анонимного владения и управления офшорными структурами публичным должностным лицом», — объясняет Илья Шуманов, заместитель директора «Трансперенси интернешнл — Россия».

«В свою очередь, Михаил Абызов, занимая пост министра, не имел права заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, в том числе и в офшорных юрисдикциях. Но с учетом сложной структуры его компаний можно предположить, что именно он стоял за консолидацией всех этих активов в офшорах, и от него могла исходить инициатива по ключевым внутрикорпоративным сделкам», — считает Шуманов.

Хольгер Роонемаа, журналист-расследователь OCCRP и эстонской газеты Postimees, Алеся Мароховская, Ирина Долинина, «Новая газета»