Президент Путин заявил, что в России необходимо ввести уголовную ответственность за пропаганду наркотиков через интернет. Соответствующий законопроект должно подготовить правительство. Сенатор Андрей Клишас уже поспешил развить инициативу, заявив, что сажать за это преступление надо на срок до 15 лет. По словам Клишаса, президент затронул важную проблему, находящуюся на стыке преступлений в интернете, и преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. С учетом того, как оформлена инициатива, нет никаких сомнений в том, что законопроект будет принят в ближайшее время.

В ином контексте можно было бы порассуждать о пользе такого законопроекта. Действительно, наркоторговля почти целиком ушла в последние годы в интернет, особенно в защищенные зоны, куда невозможно попасть из обычного браузера — в так называемый даркнет. Действительно, в определенных случаях это может быть большой социальной проблемой.

Государство в этой ситуации должно вмешиваться, можно обсуждать конкретные механизмы работы с этой проблемой.

Однако реальный контекст для законопроекта задан в совершенно других координатах. С одной стороны, он определяется итогами дела Ивана Голунова, виновные в незаконном уголовном преследовании которого до сих пор так и не названы. Общество могло убедиться в том, что наркополитика в России носит совершенно неадекватный карательный характер и что посадить по 228-й «народной» статье очень легко. «Новая», в частности, показывала, что вес наркотического вещества, найденного у обвиняемых по ней, почти всегда составляет ровно столько, сколько необходимо для открытия уголовного дела.

Эксперты, которые профессионально занимаются реабилитацией наркопотребителей и заключенных, требовали уточнения 228-й статьи, для того чтобы случайных людей сажали меньше. Этого не произошло, и теперь власти сообщают, что вместо смягчения будет ужесточение и новый «наркотический» состав преступления в Уголовном кодексе.

С этим связана вторая точка, с которой нужно рассматривать инициативу президента. Практика привлечения к ответственности за «преступления в интернете» такова, что действия людей трактуются чрезвычайно широко. По 282-й «экстремистской» статье пытались судить и сажать буквально за что угодно, включая, например, действия, которые описывались следователями как «разжигание ненависти к социальной группе чиновники». Это очень плохо влияло на общественную ситуацию и вело к росту реальной ненависти — особенно после вала «экстремистских» дел в Барнауле и «посадок за лайк». Так что год назад властям пришлось откатывать назад и частично декриминализировать 282-ю. Пропаганда наркотиков в интернете — явление столь же неопределенное, как и «возбуждение ненависти». Закон может быть написан так, что сесть за него сможет каждый, у кого на странице в социальной сети найдется изображение конопли.

На профессионалов, скрывающихся в даркнете, организаторов бизнеса и рядовых кладменов, запрет пропаганды наркотиков никак не повлияет. Они сознательно делают свой выбор, и преследовать их по закону можно уже сейчас. Зато в полном восторге должны быть полицейские, которые теперь смогут бороться с наркомафией, не поднимаясь с кресла, при помощи простого чтения интернета. Факт пропаганды будет доказываться «экспертами», то есть:

Наконец, третий момент связан со вступлением в силу закона о суверенном интернете 1 ноября. Он формально переводит управление Рунетом под ручной контроль государства, причем список причин для вмешательства в организацию трафика, прописанный в законе, предельно широкий — вроде «внутренних и внешних угроз безопасности». Телеком-индустрия обреченно ждет 1 ноября, опасаясь, что Роскомнадзор начнет ломать то, что прекрасно работало без них. Но ясно, что суверенный интернет далеко не последняя новелла российской цифровой цензуры. Сначала государство создает законодательную базу для вмешательства в работу Сети, а затем должно получить для этого вмешательства законные причины.

Их уже немало: это и борьба с экстремизмом, и защита интересов детей, и прочее. Теперь власти хотят преследовать людей за любые упоминания наркотиков, предполагая, что общество отнесется к этому с одобрением — не поддерживаем же мы наркомафию в самом деле. Важно, что сценарий тут выбран самый радикальный: за «пропаганду наркотиков» будут не блокировать сайты, а сажать в тюрьму.

Законопроект задает вектор, в котором будет развиваться в дальнейшем «суверенный интернет», и он далеко не последний в этом ряду.