— Я пришла в областное управление следственного комитета, но там меня не приняли — дали телефон следователя, который занимается делом, и отправили в район, — рассказывает Елена. — Следователю я тоже сама звонила, сама шла к нему на прием.

В комментариях «Новой» УМВД по Калининградской области было тоже предельно лаконично. Встречаться с прессой, показывать батарею-убийцу и видеокамеру, которую можно сломать пластиковой бутылкой, отказались. Предложили довольствоваться таким вот комментарием по электронной почте.

«Вы же не к бандитам его привезли»

Иван был довольно известным в Калининграде спортсменом. Играл в футбол за местный «Прогресс», в волейбол и даже, несмотря на небольшой рост, в баскетбол. Про его невысокий рост мы еще вспомним.

У него было высшее образование, но по специальности устроиться не получалось. Работал в Калининграде монтажником-высотником в частной компании. И ему это нравилось, он даже прислал жене видео, как его поднимают на высоту. Это требовало концентрации и ответственности. По вечерам и выходным Иван подрабатывал в другой компании, занимался чугунным литьем. Вторая работа была одновременно и хобби, и источником дохода. Деньги были очень нужны: дочке исполнилось 4 года, сыну от первого брака — девять, тоже надо было помогать.

— Он постоянно, постоянно работал, — говорит его мама, Ольга Витальевна. — Раз в год проходил медкомиссию.

К чему мы об этом? А к тому, что Иван не был пьяницей и дебоширом, каким видится он из версии полицейских. Хотя вечером в субботу, 19 октября, действительно выпил.

Семья Ивана живет в Черняховске. От Калининграда, где он работал, это полтора часа на автобусе, поэтому домой Иван приезжал только на воскресенье, а жил всю неделю на съемной квартире. В будни по несколько раз звонил, чтобы поговорить с женой и дочкой. В субботу, 19 октября, предупредил, что в эти выходные не приедет: у зятя, мужа сестры, день рождения.

— Иван пришел к нам после работы, — рассказывает его сестра Александра. — Голодный был, ну мы его сразу, конечно, накормили. Выпил немного, но как-то его быстро повело. В одиннадцатом часу пошли проводить его домой. Иван шел немного впереди, мы с мужем чуть отстали. Когда нам оставалось метров сто до его дома, навстречу попался полицейский патруль. Ивана остановили за пьянку. Полицейский сказал мне, что Ваня не очень пьяный. Я спрашиваю: зачем тогда его задерживать?

— Мы с мужем просили его отпустить: вот, говорили, его дом, он сейчас ляжет спать. Полицейские пригрозили: если будем приставать — они и мужа заберут, — добавляет Александра.

Ивана увезли в полицию, и Александра туда побежала. В отделе еще раз попросила отпустить брата.

— Мне сказали: теперь точно не отпустим, потому что он ведет себя неадекватно, — говорит Саша. — Я стала опять умолять. А полицейский мне вежливо так, с сочувствием говорит: «Что вы так переживаете, вы же не к бандитам его привезли».

Иван позвонил маме и оставался с ней на связи, пока у него не забрали телефон.

— Мне удалось поговорить с полицейским, сын передал ему трубку, — рассказывает Ольга Витальевна. — Я сказала: мы заплатим штраф, только отпустите сына. Полицейский очень вежливо меня успокоил. А ведь Ваня не был «неадекватным». Он возмущался, что его держат, это да, но не буянил.

На последнем звонке маме Иван, видимо, не нажал отбой, поэтому Ольга Витальевна слышала, что происходило с ее сыном.

— Я слышала обрывки разговора, он шел в нормальном тоне, — продолжает она. — Слышала что-то про ремень и шнурки, про марганцовку. Они с полицейским нормально общались. Муж предложил поехать туда, но я уже считала, что все будет в порядке, Ваня проспится в полиции и пойдет домой. Если бы я туда все-таки поехала…

Связь оборвалась в 0.25. Ольга Витальевна успокоилась и легла спать. Но в семь утра уже снова звонила на номер Ивана. Телефон молчал. Она перезвонила в восемь. В девять. Ответа не было. В это время ее сын уже умирал в ожоговом отделении больницы. Но об этом Ольга Витальевна узнала только, когда позвонила в дежурную часть отдела.

Родители Ивана примчались в больницу.

— Доктор нас отговаривала смотреть на него, предупреждала, что это страшно, — закрывает глаза рукой Ольга Витальевна. — Но как это — не пойти к сыну? А потом нам сказали, что уже все: Ваня умер.

Через несколько минут после того, как медики зафиксировали смерть Вшивкова, в больницу позвонили из полиции. Решили, наконец, поинтересоваться, как поживает их задержанный.

Сухие ботинки

Скорая помощь забрала Ивана Вшивкова из отдела полиции в 3.45. В 0.25, повторим, мама еще слышала спокойный голос сына. Что произошло за эти три с половиной часа — она решительно не могла понять. А объяснять ей в полиции никто не собирался.

— Утром, когда я им звонила, сказали только, что Иван в камере буянил, вел себя неадекватно, сорвал батарею, а перед этим разбил видеокамеру, — говорит Ольга Витальевна. — Спрашивали, не принимал ли он каких-то психотропных средств. Я сказала: у него такая работа, что это исключено, он на высоте работал.

Александра побежала в отдел — и ей выдали вещи брата: маленькие пакетики с телефоном, крестиком, ремнем и шнурками

— Потом в интернете появилось видео, на котором Ваня в камере, — рассказывает Александра. — И там видно, что он ходит в ботинках. Если прорвало батарею, как ботинки могли остаться сухими?

Позже, когда в телеграм-каналах начнут всплывать одно за другим видео из камеры, где погиб Вшивков, выяснится, что сухие ботинки — это не единственная загадка в истории о сломанной батарее.

Как рассказал «Новой» член калининградской ОНК Александр Вавилов, в ночь на 20 октября во 2-м отделе полиции было четверо административно задержанных, все — за мелкое хулиганство. Проще говоря — за пьянку. Для спального района Калининграда — обычное дело. Сначала Вшивкова поместили в двухместную камеру. Там работало видеонаблюдение. В сети уже появилось видео, как Иван дерется с другим сидельцем. Кто был инициатором драки — неясно.

— Ваня не был взрывным человеком, от конфликтов он старался уходить, — говорит Елена Вшивкова. — Но если его сильно задели каким-то словом, мог ответить.

На кадрах полицейские их разнимают. Из-за конфликта Ивана перевели в другую камеру. Там тоже работало видеонаблюдение. На сохранившихся записях видны ноги человека, лежащего на койке справа. Но когда потом прорвет трубу, пострадает только Иван Вшивков.

— Утром в полиции я видела мужчину, который был в камере вместе с Иваном, — рассказывает Александра. — Его как раз отпускали. Я попробовала расспросить его, что произошло. Но его, как он сказал, оттуда увели еще до того, как все случилось. Иван оставался один.

В полиции утверждают, что Иван сломал видеокамеру. Последние кадры, продемонстрированные гостелевидением с подачи полиции, показывают, как Вшивков действительно хватает пластиковую бутылку с водой и замахивается в сторону видеоглаза. На этом — все. Полицейские уверяют, что есть и запись того, как камера ломается, она, дескать, у следствия. Но почему-то ее не публикуют.

Александр Вавилов, член ОНК, рассказал «Новой», что видеонаблюдение было закреплено в камере под самым потолком — на высоте порядка трех метров. А Вшивков, как мы уже говорили, был невысокого роста. Тем не менее он сумел дотянуться. И оказалось, что видеокамеры в полиции боятся пластиковых бутылок.

30 сантиметров кипятка

Он пытался освободиться, дергал рукой, пластиковая труба лопнула, хлынул кипяток. На кадрах, где Иван якобы разбивает видеокамеру, он передвигается свободно, но ведь пристегнуть могли после того, как поняли, что он сломал видео.

Александр Вавилов считает, что наручников все-таки не было. Батареи в камерах закрыты решетками. Член ОНК сходил в ту самую камеру и на себе проверил, можно ли через решетку пристегнуть к трубе наручники. У него не получилось.

— Во всяком случае, нужно приложить очень большое усилие, чтобы сквозь ячейки решетки просунуть наручники и как-то их там пристегнуть, — объясняет он. — А главное — зачем это делать, если можно пристегнуть просто к железным нарам?

Таким образом, делают вывод в полиции, задержанный сам, применив недюжинную силу спортсмена, отогнул решетку, чтобы сломать трубу. Но ему-то это зачем? Такой пьяный был? Выпивал он до десяти вечера, а скорую вызвали в 3.45. У него часов пять-шесть было, чтобы протрезветь.

— Нам никто ничего не объясняет, — качает головой Ольга Витальевна. — С нами в полиции вообще не общаются. Не представляю, зачем сыну могло понадобиться ломать эту проклятую батарею. Только врач сказала: такие ожоги он не мог получить за несколько минут. Сколько же он там мучился в кипятке, что вся кожа была лоскутами?

Судя по видео, опубликованному телевидением, дыра в трубе была небольшой. Размеры камеры, где содержали Ивана, по словам Александра Вавилова, — два метра на три. Что делает нормальный человек, когда в него бьет узкая струя кипятка? Отскакивает в сторону. Пространство для этого у Вшивкова было. Но ему обварило 70 процентов тела, будто он упрямо стоял под этим «душем».

Александр Вавилов считает, что одной из причин трагедии стала герметичная дверь камеры.

— В Калининграде нет того, что называют «обезьянниками» — камер, закрытых одной решеткой, чтобы дежурные видели, что в них происходит, — объясняет член ОНК. — Есть камеры для административно задержанных, которые закрываются плотными дверями. За задержанными наблюдают с помощью видео. И вот представьте: под напором хлынула вода, она не уходит, потому что дверь герметично закрыта, а набирается, поднимается, висит пар. Я заходил в эту камеру и видел потеки на стенах: вода поднялась сантиметров на тридцать.

Предположим, член калининградской ОНК прав, вода действительно стояла на 30-сантиметровой высоте. Но койки в камере выше, Иван мог спастись, запрыгнув на кровать. Почему он этого не сделал, если был в сознании и батарею сломал сам? Еще одна загадка.

А еще человек, которого заливает кипятком, кричит. И Иван наверняка кричал, звал полицейских на помощь. Если видеонаблюдение действительно было сломано и дежурные не видели, что происходит в камере, то уж крики-то они точно должны были слышать: между ними и камерой, по словам Вавилова, был предбанник длиной всего метров пять.

По заключению медиков, причиной смерти Ивана Вшивкова стали травматический шок и термические ожоги. Его родных следствие заверило, что будет проведена подробная судебно-медицинская экспертиза.

Четырехлетней дочке Ивана не сказали, что папы больше нет. Скоро Елена приедет из Калининграда домой в Черняховск, и ребенок спросит, почему папа не звонит.

— Она каждый день часов с шести начинала ждать его звонка, — вздыхает женщина. — Я не знаю, что буду ей говорить. Просто не знаю.

Девятилетнему сыну Ивана сказали, что папа погиб.

— Он спросил, где папа теперь, — рассказывает первая жена Ивана, Марина. — Я говорю: на небе. Он спрашивает: а они там, на небе, едят? Ну, отвечаю, наверное. Теперь вот принесу ему, скажем, яблоки, так он одно откладывает: это, говорит, папе.

Калининград