Перед поездкой, зайдя на сайт «Круглого озера», я нашел фотографии, подтверждающие слова зоозащитников, — сейчас сайт притравочной станции заблокирован будто бы на техобслуживание и фотографии из интернета удалены, — на одной из них, которые видел я и куча свидетелей, собака вгрызается в холку живого енота, а на другой — собака держит в пасти уже мертвого зверька. Это противозаконно.

«Новая» много писала о том, с каким трудом принимался закон, запрещающий контактную притравку: в декабре 2017 года Госдума приняла соответствующие поправки в закон об охоте, но Совет Федерации эти поправки отклонил, — сенатор Сергей Калашников, например, тогда даже заявил, что «этот закон ведет нас по тому же самому пути», что и «охрана прав сексуальных меньшинств на Западе». Тем не менее 7 марта 2018 года закон был подписан Владимиром Путиным: по нему дрессировка охотничьих собак стала возможна только бесконтактным способом и только в охотугодьях.

Итак, 19 октября, в субботу, примерно в 9:30 утра мы приехали на машине зоозащитников вместе с руководителем «Альянса защитников животных» Юрием Корецких и двумя активистками организации — Яной и Екатериной — в район деревни Мышецкое в Солнечногорском районе. Стоит отметить, что кинологический центр — а так официально он называется — расположен в живописном месте, сразу через дорогу от «Круглого озера» — особо охраняемой природной территории областного значения. Также нужно сказать, что эта «кинологическая» станция не входит в зону охотничьих угодий Московской области — судя по карте, станция находится в пределах охотугодия «Подмосковье», но Станислав Евтушенко, председатель организации РОО «ООиР «Подмосковье», которая является охотопользователем этой территории, сказал мне, что «Круглое озеро» — «это совершенно отдельный субъект».

На воротах «Круглого озера» не было вывески «Притравочная станция»: там лишь висели предупреждающие таблички «Осторожно, злая собака» и «Проезд запрещен».

Зоозащитники решили осмотреть территорию за станцией. Там к нам присоединилась приехавшая на подмогу дмитровская зооактивистка Мария. Обойдя «Круглое озеро», они обнаружили в болоте труп собаки с кровавой раной на спине. Судя по всему, труп был свежим — он еще даже не успел закоченеть. Неподалеку от трупа мы нашли на земле два черепа, предположительно, лисьих.

В нескольких местах за территорией «Круглого озера» стоял трупный запах, было очевидно, что это внутренности животных, которые «кинологический центр» не считает нужным утилизировать.

Все время, пока мы осматривали территорию за «Круглым озером», за высоким забором станции был слышен громкий лай и периодически крики, напоминающие лисьи (в YouTube можно найти немало видеозаписей, на которых кричат лисы). Примерно в одиннадцать часов одна из зоозащитниц подошла к воротам и, представившись заводчицей такс, стала узнавать расценки на притравку. Ей ответили: «Приезжайте в любое время, у нас «соревнования» — щас мы не можем. У нас лисы, еноты, барсуки. Как положено — норные звери. Цена для первого раза от 500 до 800 рублей».

Зоозащитники решили вызвать полицию к главным воротам. Ждали два часа. Когда полиция все-таки приехала, зоозащитники вошли на территорию станции через открытый вход (судя по всему, через него работники «Круглого озера» и выносили в лес кости животных) с заднего двора. Мы зашли вслед за ними. На территории станции на заднем дворе мы обнаружили несколько железных клеток — в одной из них сидел барсук. Также во дворе находилось несколько вольеров с собаками. Миновав вольеры и клетки, мы увидели около десяти машин и несколько десятков человек, многие из которых держали собак на поводках. За воротами «Круглого озера» стояла полиция — полицейские заглядывали в щели в воротах, на которые кто-то повесил замок, но зайти на территорию станции почему-то не решались.

В клетке со специальными деревянными «норами» шла притравка. Посетители, окружив клетку, следили за тем, как там мечется какой-то белый зверек, на которого натравливали собаку.

Сотрудники станции не сразу поняли, что происходит. Потому что потасовка началась только после того, как Корецких крикнул: «Вы понимаете, что вы нарушаете закон? Вы понимаете, что это жестокое обращение с животными?» После этих слов Корецких вытолкнули из клетки, где проходила притравка.

На просьбу Корецких о помощи полицейский, глядящий в щель, только негромко постучал в ворота рукой — но ему их никто не открыл.

Все это время люди, находившиеся на территории станции, теснили нас вместе с зоозащитниками к закрытым воротам. Тот же мужчина, что ударил Корецких, подошел ко мне вплотную, стал угрожать, требовал сказать свой адрес и посоветовал «ходить и оглядываться». Мою коллегу Свету схватили за плечи и грубо толкнули ее к воротам. Ее также ударили по камере и отобрали у нее пресс-карту. Зоозащитницу Марию ударили кулаком в спину, Катю пнули по ногам, а Яну несколько раз толкнули. Кате повредили экран телефона.

Минут через десять после начала потасовки нас всех вытолкали с территории станции — мне, например, мужчина в камуфляжной куртке и зеленой кофте заломил руку за спину и спиной кверху стал толкать к боковому выходу с территории станции.

Зоозащитники написали заявления в полицию на месте. За это время из болота исчез труп собаки. К вечеру было слышно, как за воротами весело проводят награждение собак, отличившихся в сегодняшней притравке (чем больше у собаки дипломов за притравку, тем дороже ее щенки, — в этом смысл подобных соревнований).

Мы со Светой отправились писать заявления и снимать побои в Зеленоград. Написав в отделении заявления, мы около двух часов ждали, пока нам дадут талоны-уведомления о том, что заявления приняты. После отделения мы поехали в травмпункт, а затем, уже ночью, вернулись в Москву.

На следующий день мы вновь приехали к воротам станции вместе с зоозащитниками, полицейскими, журналистами программы «Вести-Москва» и представителями местной администрации.

С ворот «Круглого озера» были сняты вообще все таблички, щели в воротах заделаны.

К нам вышла директор станции, стоящая в стороне во время вчерашней потасовки. Женщина отказалась представляться, но зоозащитникам удалось выяснить, что ее зовут Наталья Годованик.

Годованик сообщила полицейским, что на территорию «Круглого озера» утром пытался проникнуть неизвестный в балаклаве, «кидая бутылки с зажигательной смесью».

Помимо этого, она указала на трех человек, кто, по ее мнению, мог это сделать, в том числе на фотокорреспондента «Новой» Свету Виданову. Полицейские увели Виданову писать объяснение о том, что она не совершала противоправных действий. Позднее подобное объяснение написал и я, а также некоторые зоозащитники.

Полицейским вместе с представителями местной администрации удалось попасть на территорию «Круглого озера». Они сообщили, что «территория уставшая», но животные сытые, без следов истязаний, у руководства станции есть все необходимые документы на диких животных, им сделаны прививки. В деревянных норах, в которых проводят притравку, по их словам, стоят специальные задвижки, чтобы собаки не контактировали с хищниками. Также в норах нет следов крови, «которую отмыть было бы невозможно». Представители местной администрации также сообщили, что по документам эта земля арендуется у Московского автомобильно-дорожного государственного технического университета (МАДИ), а расположен на этой земле, судя по документам, «кинологический центр».

Зоозащитники отмечают, что на фотографиях, сделанных 19 октября на территории станции, на полу видны следы крови. Они считают, что руководство станции просто спрятало раненых животных или вывезло их с территории станции.

Зоозащитники по-прежнему убеждены, что в «Круглом озере» проводится контактная притравка. Это косвенно подтверждает видео зоозащитников, на котором одна из женщин, заносившая в блокнот записи о результатах притравки, видимо, пытаясь спрятать за блокнотом с логотипом «Росохотрыболовсоюза» свое лицо, случайно показывает зоозащитникам страницу, на которой разборчиво написано слово «лиса», а также вот такие слова: «Хватка с отрывом сразу горло».