Последние полгода мировое сообщество, заинтересованное в беспрепятственном развитии криптореволюционных технологий, с удивлением наблюдало, как проект братьев Дуровых TON (Gram) ухитряется лавировать меж каплями дождя в то время, пока бедолага Цукерберг безнадежно захлебывается в тропическом ливне, который организовали для псевдо-криптовалюты Libra властные структуры США и Евросоюза.

11 октября 2019 года это наконец случилось: Американская комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) подала иск против двух оффшорных компаний Telegram Inc. и Ton Issuer Inc. и в срочном порядке добилась наложения судебного запрета на распределение токенов Gram среди инвесторов, участвовавших в предварительной продаже.

Произошло это аккурат за четыре дня до события, которого люди, вложившие в проект Telegram Open Network 1 миллиард 700 миллионов долларов, дожидались более полутора лет. С учетом официальной мотивации SEC — забота об инвесторах — демарш смотрится изысканно по-иезуитски.

В судебном запрете переплелось так много профессиональных финансовых нюансов и либертарианских эмоций, что мейнстримные СМИ банально растерялись и не знают, как реагировать на удар, нанесенный SEC.

• Считать его вероломным прецедентом?
• Контрреволюцией?
• Личной местью братьям Дуровым?
• Или — началом крестового похода мировых финансовых элит на всю криптоэкономику в целом?

Попробуем разобраться.

Начнем с прецедента, потому что его-то как раз и не было. TON (Gram) далеко не первый криптопроект, угодивший под каток американской юстиции и органов контроля за финансовой активностью. В начале лета 2019 года в аналогичном официальном пресс-релизе, размещенном на портале Комиссии по ценным бумагам и биржам, сообщалось об иске, поданном на канадскую компанию Kik Interactive Inc., которая провела еще в начале 2017 года «незаконное размещение цифровых токенов на сумму в 100 миллионов долларов».

Основная канва обвинений SEC против Kik была такая же, что и против TON (Gram): «Продажа токенов американским инвесторам без предварительной регистрации своего предложения, как того требует законодательство США по ценным бумагам».

Нельзя также сказать, что все эти удары со стороны SEC явились неожиданностью для криптоотрасли. Комиссия по ценным бумагам и биржам уже три года как ведет целенаправленную работу по приведению эмиссий криптомонет к соответствию с американским финансовым законодательством. Так, почти все претензии, выдвинутые против TON (Gram), были теоретизированы SEC более года назад в документе, раскрывающем официальное отношение властей к эмиссиям, представленным в форме SAFT (Simple Agreement for Future Tokens, упрощенное соглашение о фьючерсных токенах).

Если в судебном иске, поданном SEC против компаний, ответственных за запуск TON (Gram), нет никакого прецедента, почему столь болезненной оказалась реакция мирового криптосообщества? Почему юристы TON заявили о том, что решение SEC их «удивило и разочаровало»? Разве ожидалось что-то иное?

Чтобы понять подлинный смысл событий, нам потребуется совершить краткий экскурс в историю криптоэмиссий.

Первые несколько лет выпуск всех новых криптомонет совершался в полном согласии с анархической вольницей и духом движения шифропанков. Группа разработчиков создавала новый блокчейн и обслуживающий его токен, а затем предлагала этот токен всем желающим. Кому-то криптомонета доставалась совершенно бесплатно в результате т. н. эйрдропа (airdrop) рекламно-маркетинговой раздачи уже после того, как блокчейн был запущен. Кто-то покупал токены еще на стадии разработки по цене, существенно ниже запланированной после официального запуска проекта.

Последний вариант получил название ICO (Initial Coin Offering), первичное предложение монет, и служил главным источником финансирования разработок проекта. Процесс проходил спонтанно, без какого-то регулирования, равно как и без каких-либо обязательств эмитентов токенов перед их покупателями.

Проблема ICO заключалась в том, что прямая предварительная продажа криптомонет в процессе ICO полностью подпадала под критерии «ценной бумаги» (security) в том виде, как он описан в американском законодательстве.

Критерий этот — т. н. тест Хауи (The Howey Test) — был сформулирован в 1946 году в результате постановления Верховного суда по делу «SEC против компании W.J. Howey Co» и включает в себя четыре признака:

1. деньги вкладываются с целью их преумножения, т. е. инвестируются;
2. деньги передаются проекту, в котором пропорционально распределяются доходы и убытки (т. н. common enterprise);
3. ожидается, что проект принесет прибыль (т. е. не является благотворительным);
4. источником прибыли выступает не инвестор, а третьи лица.

По всем критериям ICO проходило тест Хауи и потому подпадало под американское финансовое регулирование. Дабы у криптоиндустрии не оставалось соблазна финансировать свои ICO не фиатными валютами, а криптоденьгами, в 2017 году SEC приравняло последние к фиату.

Сейчас, наверное, необходимо пояснить одно важное обстоятельство: никто в криптоиндустрии в страшном сне не пожелает ссориться с американскими властями. Не только потому, что американские инвесторы традиционно приносят во все криптопроекты от 30 % до 80 % всех инвестиций, но и потому, что американским властям не составляет труда почти полностью перекрыть кислород любому инсургенту.

Дело даже не в том, что остальные государственные юрисдикции в мире предпочитают выстраивать свою политику в согласии с американскими «партнерами», а в том, что Apple и Google — американские компании! А у Apple и Google есть два магазина —iTunes и Google Store, в которых продаются все приложения для мобильных платформ. А все без исключения криптопроекты в прямом смысле слова жизненно зависят от мобильных решений, поэтому, если

Одним словом, с американской Фемидой все предпочитают дружить. По этой причине осенью 2017 года криптосообщество создало компромиссный вид договора, по которому рекомендуется проводить эмиссии новых монет, — уже упомянутое выше упрощенное соглашение о фьючерсных токенах (SAFT).

Смысл SAFT в том, что первичное предложение монет признается эмиссией security-tokens, то есть токенами, обладающими признаками ценных бумаг, и по этой причине они обязаны подчиняться американскому финансовому законодательству. Однако после запуска блокчейна и начала функционирования на нем децентрализованных контрактов либо каких-то иных услуг security-tokens превращаются в utility-tokens, токены, выполняющие определенную эксплуатационную задачу, и подобно любому товару потребления они больше не подпадают под действие американского финансового законодательства.

Для того чтобы соответствовать закону, security-tokens на стадии предварительной продажи с дисконтом (т. н. direct presale) должны проходить сложную, затратную и долгую процедуру, предусмотренную SEC, аналогичную той, что проходят все компании, выводящие свои ценные бумаги на биржу в процессе IPO (Initial Public Offering, публичное предложение акций), а именно: необходимо провести и опубликовать результаты внешнего аудита, напечатать и распространить проспект с описанием целей, задач проекта, провести технико-экономическое обоснование, открыть бухгалтерию, а также понести существенные издержки на юридическое оформление и регистрацию эмиссии в госведомствах.

Разумеется, никто в криптоиндустрии, которая изначально создавалась как альтернатива существующим порядкам, не собирался заниматься всеми этими глупостями. Поэтому была придумана хитрость: эмиссия монет, организованная по договору SAFT, хоть и регистрировалась официально в США, однако проводилась по одному из специальных положений, которое позволяло предельно упростить процедуру.

Речь идет о т. н. исключении 506(с) положения RegD, позволяющего эмитировать ценные бумаги без контроля со стороны SEC в том случае, если эти ценные бумаги:

1. продаются исключительно инвестором со статусом аккредитации (Accredited Investors, нечто аналогичное российскому «квалифицированному инвестору», только с гораздо более суровыми требованиями) и
2. налагаются ограничения на перепродажу ценных бумаг.

Именно в таком виде и проводилась грандиозная предпродажа монет Gram проекта TON в январе и марте 2018 года на сумму в 1 миллиард 700 миллионов долларов.

Второе условие исключения 506(с) — о запрете перепродажи монет до запуска блокчейна — также было соблюдено, однако TON задержал инаугурацию проекта до неприличия (почти на полтора года), поэтому в июле был достигнут негласный компромисс с потерявшими терпение инвесторами, поэтому на разных криптобиржах появились фьючерсные контракты, предположительно, подлежащие обмену на монеты Gram после официального запуска проекта.

Между прочим, цена этих летних фьючерсов в три раза превышала предпродажную стоимость Gram, однако затем на сцену вылезла SEC со своей «заботой» об инвесторах, которые теперь не знают, когда им разрешат заработать свои честно выстраданные 300 процентов прибыли.

SEC, однако, не интересуют доходы небожителей из числа первых инвесторов TON (Gram). SEC принципиально не устраивает ситуация с SAFT и хуцпой по превращению security-tokens в utility-tokens! Потому что в момент, когда случится официальный запуск блокчейна TON, статус ценной бумаги у криптомонеты Gram закончится и начнется статус функционального токена, который, с одной стороны, больше не подчиняется американской юрисдикции, а с другой, начнет продаваться на неподконтрольных криптобиржах.

Учитывая, что крупнейшая американская криптобиржа Coinbase стоит первой в почетной очереди запустить торги Gram на своей площадке, можно не сомневаться, что львиная доля покупок придется на рядовых американских граждан. Которые, как известно, наивные и доверчивые. А уж этого SEC категорически допустить не может. По крайней мере, без того, чтобы отрезать для родного правительства жирный кусок пирога.

Про пирог — это я не ради красного словца. Слово «пирог» в данной истории, вернее — во всем жанре под названием «борьба американской фемиды с криптоиндустрией», является ключевым. Ни о каких высоких принципах говорить не приходится, ибо всё завязано исключительно на пошлые бабки и непомерную жадность дяди Сэма, испытывающего тяжкие физические страдания от того, что колоссальные денежные потоки криптоэкономики постоянно утекают куда-то мимо, зачастую еще и к врагам — в Россию и Китай.

К слову сказать, дядя Сэм иногда бывает вполне сговорчивым и умеренно жадным. Так, компания Block.one, поднявшая на своих ICO— вы не поверите — шесть миллиардов долларов (!), в сентябре 2019 года заключила мировое соглашение с SEC и отделалась просто микроскопическим штрафом: 24 миллиона.

Правда, Block.one — это Брендан Блумер из Айовы и Даниэл Лаример из Колорадо, свои, родные ребята. Поэтому что-то подсказывает, что братьям с неправильной фамилией Дуровы за недорого от дяди Сэма откупиться не получится.

Цитирую параграф 115 текста судебного иска SEC, написанный, похоже, под диктовку русских «партнеров» из РКН: «Инфраструктура мессенджера Telegram позволяет анонимную коммуникацию и проведение транзакций, поэтому, как только Grams будут распределены публично, станет сложно, а скорее, совсем невозможно, отследить тех, кто купил монету, равно как и узнать, кто является текущим инвестором».

В общем, придется платить. И платить много. Потому что никаких других вариантов не существует, тем более тех, что курсируют сегодня в крипторелигиозной тусовке: Паша, де, «ни под какие госвласти никогда не прогибался, не прогнется и на этот раз!»

Ага, конечно. Одно дело изображать борца за либертарианские права перед ласковым РКН и иранскими стражами революции, которых непрогибаемый менеджер в глаза не видел и вряд ли когда-нибудь увидит.

Платить или не платить для TON (Gram) — вопрос жизни и смерти. Поэтому все сюжеты сводятся к одному и тому же: сколько?