Тотальным контролем за своими сотрудниками, как выясняется, занимаются и некоторые работодатели.

«Новая газета» попыталась нащупать, где в 2019 году заканчивается личная свобода человека и начинается корпоративная этика. И как практика контроля за подчиненными соотносится с законодательством.

Красный айфон для ректора

Миша, Иван — ​его по-разному представляли журналисты — ​так и не открыл миру своего имени, а после скандала закрыл еще и социальные сети и больше говорить о случившемся не готов.

Первокурсник — ​сирота, который поступил в вуз на особых условиях, — ​оказался на неприятной встрече с проректором Романом Красновым. Проректор обвинил юношу (страшно сказать) в подписке на ЛГБТ-сообщество в социальной сети и в «пропаганде однополых отношений». За это, по словам самого молодого человека, его попросили забрать документы из университета.

«Заподозрили» у юноши и нетрадиционную сексуальную ориентацию. «Доказательством» стал красный смартфон. Он оказался даже более весомым доводом, чем наличие девушки, о которой рассказал студент. После шума в СМИ ректор университета Яков Силин признался, что да, вуз действительно мониторит аккаунты студентов, и как раз для того, чтобы узнать их интересы, о которых «они не расскажут при личной встрече».

По словам ректора, мониторинг ведется «во благо»: например, благодаря «такому внимательному подходу» уже якобы предотвращались конфликты на этнической и религиозной почве.

«У каждого могут быть свои особенности, у каждого есть свои интересы, но это не означает, что свое мнение, свои особые интересы, склонности или отклонения надо навязывать другим. В университете это не принято, и это не будет принято сообществом», — ​говорит Яков Силин.

По мнению ректора УрГЭУ, подобную систему «должны создать в каждом университете».

«Дискриминация может быть где угодно»

Многие студенты, выпускники и сотрудники экономического университета даже и не подозревали, что живут или жили под чутким присмотром.

«Подумать о таком не мог. Нигде не было намеков. Я состоял в группе нашего факультета, она была полудохлая. Наоборот, казалось, что всем плевать», — ​рассказывает бывший студент УрГЭУ Владимир Знаменский, обучение он окончил в прошлом году.

Екатерина, студентка заочного отделения, наоборот, отвечает с готовностью и рассказывает, что в социальных сетях не боится выставлять фотографии со своей девушкой: имеет право. «У меня все замечательно, все в группе знают о моей ориентации, равно как и на рабочем месте, с дискриминацией пока не сталкивалась. Наши личные границы никак не относятся к институту, поэтому нарушение их считаю неприемлемым. Опять-таки отношения мои, и только мне решать, как их афишировать. Я смотрю и на учебное заведение, и на страну в целом не через розовые очки, то есть понимаю, что здесь отношение к ЛГБТ в ближайшие годы не изменится. Дискриминация может быть где угодно, не столкнешься сейчас — ​все впереди. Нет никаких гарантий, что тебя будут ценить и уважать просто за твои личностные качества».

Это личное

Но в случае с УрГЭУ вопрос, по словам экспертов, уже не только в уважении к студентам, речь идет о нарушении конституционных прав. Например, о всеобщем праве на получение образования. Кроме того, действия сотрудников вуза, говорят юристы, попадают под определение «Обработка персональных данных».

— Под обработкой персональных данных закон подразумевает любое действие или совокупность действий с личными данными, включая сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение и многое другое. УрГЭУ, который в этом случае выступает оператором сбора персональных данных, обязан получить у студента согласие на их обработку и не распространять эти персональные данные без согласия студента. Тем более не распространять информацию о сексуальной ориентации человека, — ​говорит юрист Ресурсного центра ЛГБТ в Екатеринбурге Анна Плюснина. — ​Полагаю, что УрГЭУ в данном случае нарушил ФЗ «О персональных данных», а именно: незаконно занимался их обработкой, не получив должного согласия студента. Сотрудники вуза, занимающиеся мониторингом, незаконно распространили информацию о студенте среди третьих лиц, в том числе передали ее проректору Краснову и ректору Силину.

Судебная практика, отмечает юрист, показывает, что информация, которая попадает в интернет, даже если пользователь выставляет ее осознанно, все равно считается персональными данными. А юристы соцсети «ВКонтакте» указывают на то, что владелец аккаунта в пользовательском соглашении дает согласие только на доступ к информации, но не на ее обработку.

Детектор лжи

Под этический контроль «старших», как показывает практика, попадают не только студенты.

Когда речь идет о «контроле», многие вспоминают расположенную в Екатеринбурге компанию «Сима-Ленд». Торговый гигант, созданный и взращенный бизнесменом Андреем Симановским, известен своим «особенным» подходом к работе с персоналом.

Так, по утрам сотни работников «Сима-Ленда» в обязательном порядке слушают гимн России: чтобы страну любить. Затем делают зарядку: в здоровом теле здоровый патриотичный дух. А еще при приеме на работу в «Симу» собеседование может провести полиграфолог: натурально с детектором лжи. Правда, это делается только по обоюдному согласию.

Светлана (имя изменено по просьбе героини) проработала в компании почти полгода, занималась закупками. Поначалу, говорит, работа нравилась, хотя друзья и отговаривали от устройства в «Сима-Ленд». Сегодня, отвечая на вопрос, вернулась бы она туда на работу, Светлана говорит: «Нет».

— Если ты уходишь с работы в «Симе» в 18.00, это воспринимается так, будто ты плохо работаешь. У меня была история, когда в обеденный перерыв я пошла в комнату отдыха, где лежаки стоят. Туда зашло руководство из конкурирующего отдела и спросило: «Вы что делаете, не работаете?» Дошло до моих руководителей, и меня чуть не уволили. Если ты немного задержался или отошел в туалет, менеджер спрашивает: «Ты где был?»

Во время зарядки, вспоминает Светлана, нужно было обязательно что-то делать. Если стоишь грустный или отрешенный — ​на тебя смотрят искоса.

Юрист Влада Перминова уточняет, что работодатель не может требовать больше того, что написано в должностной инструкции. А зарядка или любая другая «внеурочная» деятельность — ​дело добровольное. «Трудовой кодекс не содержит норм, обязывающих соблюдать корпоративные правила, в связи с чем такое несоблюдение не должно вызывать негативных последствий», — ​говорит юрист.

Корреспондент «Новой» попыталась связаться с несколькими действующими сотрудниками «Сима-Ленда» через соцсети, но от общения они воздержались. На контакт, несмотря на официальный запрос, не пошло и руководство компании. Только сотрудница горячей линии ответила: «Если бы вашей информацией заинтересовался хоть кто-то, с вами бы связались».

Специфический подход к сотрудникам и кандидатам на вакантные должности, разумеется, проблема не только «Сима-Ленда». HR-специалисты сегодня советуют относиться к странице в социальной сети как к визитке.

— Моя знакомая претендовала на должность руководителя в одной федеральной сети. И как раз образ жизни, раскрытый в соцсети «ВКонтакте», послужил причиной отказа. Хотя отказ из-за фотографий в социальных сетях — ​это прямое нарушение Трудового кодекса РФ, — ​рассказывает руководитель отдела персонала Константин Ершов. — ​В ТК четко прописано, что может служить причиной отказа в трудоустройстве, и про социальные сети там не сказано. Причиной отказа может служить только несоответствие профессиональных или личных качеств: состояние здоровья, наличие определенного уровня образования, опыт работы по специальности.

Светлану из «Сима-Ленда» все-таки через какое-то время после «инцидента» в комнате отдыха попросили написать заявление по собственному желанию. Но сейчас она успешно работает в другой компании.

А вот что делать студенту — ​вопрос куда более сложный. От подписок на ЛГБТ-сообщество молодой человек уже отказался, как, пожалуй, отказался и от идеи открыто проявлять свои интересы.

Консультирующий психолог Ресурсного центра для ЛГБТ в Екатеринбурге Полина Закирова предупреждает, что постоянный контроль и мониторинг жизни человека может привести к повышению у него уровня тревоги и развитию сомнений, а вот к повышению качества его работы или учебы — ​нет.

— Такая ситуация может выступить триггером для актуализации страхов, связанных с социальной желательностью: страх отвержения, страх одиночества. Человек начинает постоянно строить предположения о том, как расценят то, что он написал, что подумают о его списке сообществ в соцсетях, — ​говорит Закирова. — ​Попадая в такую двухмерную систему оценки себя самого сторонними наблюдателями, он теряет собственные ценности и принципы жизни, надевает «маску» и начинает проживать социальную роль, которая может быть ему чужда. Он может начать обманывать сам себя, что ведет к тяжелым внутриличностным конфликтам, а впоследствии — ​к самоизоляции как в физическом, так и эмоциональном смысле. Чрезмерный контроль может привести к потере индивидуальности, он снижает способность к критическому мышлению. Контроль может обеспечить «внешнюю» успеваемость [в работе и учебе], но этот эффект не будет долгосрочным. Не может быть эффективным ничего, что делается из страха или в стрессовом состоянии.

Екатерина Уральская, Екатеринбург