Заявление о строительстве комплекса в начале весны не очень громко прозвучало в уральских СМИ. Губернатор сказал, что это будет серьезный комплекс с лыжной базой, игровой зоной, гостиницами. На чиновничью идею никто особо не реагировал, пока не встал вопрос: где?

— Мы рассматривали несколько площадок, — ​рассказал замруководителя центра спортивной подготовки Свердловской области Юрий Леонов. — ​Среди них гора Белая под Нижним Тагилом, Уктусский лесопарк и 12-й километр Московского тракта в Екатеринбурге. Остановились на последнем, как наиболее удобном.

Выбор площадки сразу же обнажил две серьезные проблемы: экологии и памяти.

Урон экологии

Идею со строительством комплекса «аплодисментами» встретили чиновники и крупный бизнес: у них появилась возможность освоить территорию в черте города, в непосредственной близости от коммуникаций. Тот факт, что ради стройки придется вырубить 52 га леса — ​мало кого смутил. На тихо проведенных общественных слушаниях из 349 присутствующих 277 высказались «за стройку». И это несмотря на катастрофическую ситуацию с экологией в Свердловской области.

Почему нельзя было найти под строительство менее зеленую зону? На этот вопрос замруководителя центра спортивной подготовки Юрий Леонов ответил просто: современным екатеринбуржцам что ни предложи вырубить — все не понравится. Мол, если знаете альтернативную площадку, предложите. Правда, заявил он об этом, когда объект уже утвердили.

Укатать память в асфальт

По-настоящему против строительства биатлонного комплекса на 12-м километре выступили родственники жертв сталинского террора, годами бьющиеся за определение границ массовых захоронений. Они до сих пор точно не знают, где лежат их папы и мамы. Примерное место известно — ​как раз в районе 12-го километра. Но где точные границы? Общественность потребовала тщательного исследования местности до начала строительства.

Если вернуться в историю города, то в 1968 году на 12-м километре Московского тракта вблизи Екатеринбурга (в то время ​Свердловска) при строительстве спортивной базы «Динамо» была обнаружена страшная находка.

Прервав работы, строители вызвали милицию. Однако прибывшие на место сотрудники тут же определили, что данное погребение за рамками их компетенции. А вызванные следом представители КГБ, осмотрев останки и территорию, приказали зарыть все обратно и взяли со всех членов бригады подписки о «неразглашении государственной тайны».

— Мы всю жизнь ждали нашего папу, которого арестовали в 30-е годы, — рассказала Анна Черепанова, жительница Первоуральска. — Бывало, едешь на автобусе, везде лес как лес, и только на 12 км ограждение. Почему? Помню, водитель говорил, мол, чтобы лоси на дорогу не выскакивали. А потом, после 57-го, забор убрали. И кто-то сказал, что здесь наших родных и расстреливали. Мы с мужем сразу туда поехали. Он точно помнил, где стоял забор. Остановились, зашли в лес. Чуть прошли и увидели, что стоят двери от тюремной камеры, прислоненные к березе. К ним прикреплена фотография мужчины с бородой. Еще немного прошли. Такая же дверь… Муж и говорит: «Точно твой отец здесь похоронен».

— Я был юношей, ездил заниматься на базу «Динамо» и даже не предполагал, что отец лежит в этой земле, — не находит покоя Анатолий Шестаков. — Мама умерла, так и не узнав ничего о судьбе мужа. Я набрал здесь горсть земли, отвез маме на могилу. И это все, что я смог сделать для нее в память о нашем отце…

Отписки из разных структур (архивов, БТИ, городской администрации, ФСБ и многих других) свидетельствуют о том, что у них нет информации о местах захоронения в районе 12-го километра Чусовского и Московского трактов. Точное число расстрелянных в период сталинских репрессий в этой зоне — ​тоже неизвестно.

— Так как общественники заявляют, что здесь могут быть захоронения, центром спортивной подготовки были заказаны историко-археологические исследования на предмет нахождения на данном участке останков репрессированных в 30–40 годы, — ​объяснил Юрий Леонов. — ​Здесь будут делать шурфование и геофизические изыскания. Исследования будут проводить только на территории, выделенной под строительство биатлонного центра. А что, если останки будут найдены? На рабочей группе Сергей Бидонько (вице-премьер правительства Свердловской области. — ​И. Д.) предположил, что, возможно, будет перезахоронение. В крайнем случае, вопрос о строительстве закроется.

Леонов также добавил, что любой желающий сможет приехать и посмотреть за ходом работ, «чтобы не было обвинений, что от людей что-то скрывают». «Мы делаем все открыто. Это просто спорт, никакой политики, — ​заявил он, уточнив, что на стройплощадку людей все-таки пускать не будут. — ​Хотите, камеру на дерево повесьте… Только, пожалуйста, не обвиняйте нас, что мы что-то там скрываем. А то мы уже чувствуем себя так, как те люди в 30-е годы, которых здесь расстреливали».

Кладбищенское «Динамо»

Кое-какая информация об археологических работах уже доступна. По словам Юрия Леонова, на археологические изыскания из бюджета выделено 585 тысяч рублей, а на геофизические — ​250 тысяч. Срок исследования — ​1,5 месяца. По мнению археолога Сергея Погорелова, надеяться на объективность такой экспертизы не стоит, так как обозначены заведомо нереальные сроки исполнения.

— Наша задача была в том, чтобы найти захоронения, — ​рассказал Виктор Иванченко, старший сотрудник института геофизики Уральской академии наук. — ​Мы их и нашли, но только через дорогу от территории возможного строительства. Особенно яркие аномалии видны на участке за мемориальным комплексом «12-й километр» и на территории биатлонной базы «Динамо». На месте будущего строительства точно ничего подобного нет.

Речь идет не о редких могилках, а длинных рвах, заполненных телами расстрелянных. По словам ученого, судя по характеру местности, здесь находилась целая расстрельная база, которую обслуживало большое количество людей. Стояла казарма, баня, до сих пор встречаются остатки столбов с колючей проволокой.

— Это был конвейер убийства, — ​считает Виктор Иванченко, — ​одни рыли себе групповую могилу, тут же засыпая ров, наполненный только что расстрелянными товарищами. Потом эти места силовики почему-то засаживали яблонями и акациями. При входе в лес видны ряды этих деревьев.

Здесь будет биатлон?

— Помните, как широко рекламировали строительство мирового теннисного центра имени Ельцина? — ​спрашивает меня Дмитрий Сергин, депутат гордумы Екатеринбурга. — ​Сегодня там стоят высотные жилые дома. Очень долго висели рекламные плакаты, что на этом месте строится теннисный центр, потом их скромно убрали. Мы ожидаем универсиаду 2023 года. По разным прикидкам, она обойдется бюджету в 69 миллиардов. Но с учетом нюансов, которые в России всегда случаются, в расчет нужно брать другую цифру — ​100 миллиардов. Соответственно, в этих условиях найти какие-то дополнительные деньги на реализацию наших амбициозных проектов будет затруднительно. Все деньги уйдут на универсиаду, для биатлона их не найдут, но земля при этом свой статус особо охраняемой природной территории уже потеряет и поступит в так называемый деловой оборот.

Косвенно опасения Сергина подтверждает и Юрий Леонов: независимо от результатов исследования земля будет отчуждена и изменит свой юридический статус.

Под сомнение депутат ставит и необходимость самого строительства биатлонного центра.

— У нас есть подобные центры в Ханты-Мансийске, Тюмени. Международных соревнований, к сожалению, у нас проходит не так много. В прошлом году в России ни одного этапа Кубка мира проведено не было. Надеяться на то, что мировая биатлонная общественность сразу повернется к нам лицом, достаточно сложно. Сколько будет стоить содержание этого комплекса? Мы много говорили о наследии чемпионата мира по футболу, говорили, что центральный стадион станет достоянием города, доступным всем жителям Екатеринбурга. Недавно проходил забег Европа–Азия, легкоатлетов на этот стадион банально не пустили. У меня до сих пор нет внятных ответов на простые вопросы: в какую сумму обойдется бюджету строительство и кто будет платить за содержание комплекса в дальнейшем?

Кто найдет тебя, дед?

Чиновники разных уровней подчеркивают, что в бюджете нет денег на полноценное исследование территории массовых расстрелов, на определение границ захоронения.

— На расстрелы государство деньги нашло, — ​возмущается Татьяна Знак, сотрудник Музея истории Екатеринбурга, внучка расстрелянного здесь священника. — ​Так нельзя поступать с памятью. Это наши родные. Многие даже не подозревают, что ходят по останкам своих бабушек и дедушек.

— Визуальный осмотр территории показал, что большая часть местности не очень перспективна на самом деле, — ​поделился наблюдением Сергей Каменский, директор Музея истории Екатеринбурга, археолог с 15-летним стажем. — ​Есть отдельные западения, которые теоретически могли бы быть остатками рвов. Именно поэтому мы не можем остаться равнодушными в этом вопросе.

На заседании бюро Межрегионального общественного совета по развитию Музейно-мемориального комплекса памяти жертв политических репрессий в Екатеринбурге было принято решение о создании Фонда для финансирования изыскательских работ в районе 12-го километра Московского тракта.

— Поскольку все наши усилия по поиску информации о планах захоронений людей, расстрелянных в годы государственного террора, не нашли поддержки у органов государственной власти, — ​заявила Татьяна Знак, — ​совет принял решение финансировать археологическую работу за счет народных средств в виде пожертвований.

К слову, исполнительный директор международного «Мемориала» Елена Жемкова при личной встрече с уполномоченным по правам человека в Свердловской области сказала, что для полноценного исследования данной территории нужно четыре миллиона рублей и три месяца работы. Один миллион «Мемориал» готов предоставить самостоятельно. Жемкова подчеркнула, что только при полноценном добросовестном анализе территории снимется напряжение в обществе. На это уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова ответила: «Нам не нужны чужие деньги, если понадобится, мы их и сами найдем».

Ну что ж, ищем…