Кто не успел, тот опоздал: если вы не взяли потребительский кредит сегодня, завтра сделать это будет труднее. Ограничения, которые с 1 октября вводит Центральный банк, не то чтобы запрещают одалживать деньги избыточно закредитованным гражданам, но сделают такую операцию менее выгодной для банков. Выдавая человеку необеспеченный кредит, банки должны будут особо учитывать, какую долю своего дохода заемщик отдает по всем своим кредитам, ориентируясь при этом не на слова должника, а на документы о доходах и данные бюро кредитных историй.
Впрочем, хочешь выдавать клиенту рискованный кредит — выдавай, говорит банкиру финансовый регулятор. Только зарезервируй средства на своих счетах в самом ЦБ, чтобы в случае неплатежеспособности заемщика не пострадали те, кто разместил деньги на счетах в твоем банке. Больше рискованных кредитов — больше резервов. Нет резервов? Значит, не выдавай новые потребительские кредиты тем, кто не может платить по старым долгам. Можешь, конечно, покреативить и начать одалживать деньги на более долгий срок — с тем, чтоб ежемесячный платеж заемщика укладывался в новые нормативы Центробанка, формально это не запрещено. Банки, кстати, так уже и делают. Но, так или иначе, и выдать, и получить кредит будет сложнее.
Сильнее всего, конечно же, такое нововведение ударит по заемщикам, которые без кредита просто не могут выживать, а таких в России немало. Чем ниже доходы, тем больше долгов. С 2017 года банки прокредитовали население страны на 5,8 триллиона рублей. По итогам первого полугодия 2019 года средняя сумма потребительского кредита достигла исторического максимума в 191 тысячу рублей. Поэтому в то самое время,
когда реальные доходы не выросли ни на копейку, долг граждан перед банковской системой увеличился раза в полтора.
Как посчитали в кредитном бюро «Эквифакс», в текущем году среднестатистический заемщик ежемесячно отдает на оплату потребительского кредита 22 300 рублей.
Но долг долгу рознь, богатому легче рассчитываться по своим обязательствам, нежели бедному. Если за последний год долговая нагрузка для людей с высокими доходами зафиксировалась на уровне 19%, а для обладателей среднего дохода даже чуть снизилась и составляет 23%, то у тех, кто зарабатывает мало, платежи по кредитам съедают 28,2% доходов. Правда, как признает и Центральный банк, если разделить сумму всех платежей по кредитам на сумму всех доходов населения, получится около одной десятой, точнее 10,4%. Это тоже «рекорд», но в 2014 году такой показатель составлял 10,2%, разница, согласитесь невелика. Однако в то время никто особенно не паниковал по поводу избыточных долгов граждан перед банками.
Это потому, что еще шесть лет назад люди брали кредиты на оплату растущего потребления в расчете на будущие доходы. Но в 2014 году ситуация изменилась: о росте доходов речи уже не было, и кредиты пришлось брать, чтобы заткнуть дыры в семейном бюджете. А поскольку вместо денег россиянам предложили смотреть, как резвятся в телевизоре клоуны-миллионеры, платить проценты по долгам становилось все труднее. По сравнению с 2014 годом просроченная задолженность по автокредитам и кредитным картам выросла в среднем на 30%, а вот по потребительским кредитам — на все 140%. Практически каждый пятый рубль из потребкредитов сегодня относится к «плохим долгам» — тем, оплата которых просрочена более чем на 90 дней.
Впрочем, и на это обстоятельство тоже неоднократно указывали аналитики, для экономики в целом ни такая просрочка, ни существующее количество должников не являются чем-то критичным. В России кредиты составляют около 15% ВВП.
Допусти мы в теории, что по кредитам откажется платить каждый десятый должник, потери для ВВП составят 1,5%.
Но сами банки в такой сценарий не очень верят: если бы они верили в массовый дефолт по потребительским кредитам, мы с вами не получали бы потока СМС с предложениями взять или рефинансировать кредит.
Просрочка просрочкой, но в 2019 году потребительский кредит остался единственным локомотивом, которой хорошо ли, худо, но кое-как тянул вверх настоящий (а не нарисованный государственными статистиками) экономический рост. Пятая часть потребительских товаров в России приобретается исключительно в кредит. Об этом неоднократно напоминал и Центральный банк, и с его мнением соглашались экономисты. Но теперь решено притормозить и этот локомотив.
Объяснений тут несколько. «Официальное» несколько раз предлагал министр экономического развития — мол, стагнация в экономике обусловлена тем, что банки, хорошо зарабатывая на кредитах физическим лицам, не хотят кредитовать лиц юридических. Давать в долг на то самое магическое «реальное производство», которое у начальников давно стало своеобразным фетишем. Но вот как только кредиты бедным давать будет нельзя, так банки сразу же начнут кредитовать богатых — отечественных владельцев «заводов-пароходов», которые почему то не торопятся инвестировать в России, предпочитая эвакуировать нажитое на Запад.
Трудно возражать министру, да и кто мы такие, чтобы обсуждать его высокие решения. Можно только напомнить начальнику, что
риски кредитования богатых ничуть не меньше рисков кредитования бедных.
Даже статистика отзыва лицензий у банков показывает, что банкротятся в первую очередь банки, сделавшие ставку на корпоративных клиентов, а не на розничных. И если с должниками — физическими лицами у банков, коллекторов и судебных приставов — разговор бывает короткий, то с владельцами компаний должников, проживающими, как это модно у патриотической публики, в Лондоне, переговоры о возврате долгов могут затянуться на годы. Да и как посмотреть: если олигарх-производственник должен банку триллион, то сразу и не скажешь, для кого просрочка такого кредита станет большей проблемой — для должника, или для банка. Да хоть бы такой олигарх и хотел вернуть кредит, то откуда он возьмет клиентский спрос на свою продукцию, если доходы населения не растут? Разве что за границей.
Вот здесь, скорее всего, и следует искать ответ на вопрос о желании властей снизить потребительские аппетиты россиян. Начальство и в самом деле обеспокоено будущим российской экономики, но исключительно с точки зрения своих собственных доходов. Власти полностью отдают себе отчет, что все бюджетное благополучие держится, в первую очередь, на доходах от российского экспорта. Но цены на этот экспорт от желания начальства зависят мало. В отличие от расходов россиян, которые от решений начальства зависят очень сильно.
Чем скромнее в своих запросах будут граждане, тем больше денег останется мне и моим близким, рассуждает начальник. Не жили люди богато, незачем им и начинать. Тем более что начальство планируют сделать доходы людей источником своего благосостояния, к тому же еще лучшим, чем нефть (если верить главе налоговой службы, начиная с 2012 года объем налоговых изъятий из экономики растет в 33 раза быстрее, чем сама экономика). Дальше будет хуже: согласно новому проекту трехлетнего бюджета, чтобы компенсировать льготы и субсидии сырьевому сектору, со всех остальных налогоплательщиков планируется дополнительно взыскать 2,2 триллиона рублей. Так что сокращение объема денег на руках у граждан и увеличение объема денег в распоряжении начальства — это и есть содержание государственной политики, которая реализуется несколько последних лет.
