Аллилуйя и сорокоуст

Жители деревни Малиновка, сел Таяты, Нижние Куряты, Качулька Каратузского района Красноярского края обратились к владельцам ООО «Енисей золото», предложив — дабы предотвратить их, золотодобытчиков, материальные и репутационные потери — «серьезно осмыслить целесообразность дальнейшей работы»: компания получила лицензии на поиск и оценку месторождений россыпного золота на реках Верхние и Нижние Таяты. Понятно, что за разведкой последует добыча.

Мы считаем, пишут из Таят, вы недостаточно учли ряд факторов, главный из которых — люди, тут живущие. «Обращаем ваше внимание на то, что с. Таяты (800 чел.) является динамично развивающимся поселением, отличающимся высокой рождаемостью. Развивая ремесла и фермерство, формируя структуру культурной и образовательной жизни района, жители села активно участвуют в возрождении сибирской глубинки. Труд на своей земле, гармоничное сосуществование с природой, здоровый образ жизни и духовно-нравственное развитие наших детей (а их в селе больше 260 чел.) являются для нас приоритетом». Напомню, это селяне пытаются усовестить золотодобытчиков:

Подписанты (вместо подписей, впрочем, — общее фото) осведомлены о катастрофических итогах работы приисков на реках Чибижек, Копь и Амыл с притоками — это рядом. «Подобное предприятие вблизи села, несомненно, приведет к социально-экологическому бедствию, <…> вызовет отток активной части населения и в итоге приведет к деградации села, поставив под угрозу культурные, социальные и образовательные проекты, реализуемые в с. Таяты при поддержке администрации района, Общественной палаты и правительства края. Добыча россыпного золота затронет и другие населенные пункты, расположенные по реке Казыр. В них сложилась напряженная социальная обстановка».

Казыр течет не только по Каратузскому району — еще по Курагинскому. И действительно, семь курагинских деревень — Жаровск, Гуляевка, Черемшанка, Петропавловка, Тюхтята, Усть-Можарка, Можарка (200 подписей на десяти листах) в тот же день тоже собрались вместе и обратились к главе района Владимиру Дутченко против поисков россыпного золота близ Усть-Можарки: они лишаются не только чистой воды, но и своего коллективного лесного огорода — здесь собирают папоротник, черемшу, грибы и ягоды. К обращению селяне приложили фото техники за рекой Можаркой, цистерн под горючее, а также брода, через который эта техника ездит, и попросили проверить факты нарушения природоохранного законодательства и водного кодекса и принять меры для прекращения действия лицензий очередных покорителей природы.

Новый экологический фронт и гражданская волна растут: через неделю к этим деревням присоединились Нижняя и Верхняя Тридцатка, все вместе они вновь обратились к власти, на сей раз прямиком к Владимиру Путину. И их волнует уже не только приход «золотарей» (исключительно так здесь в частных разговорах называют золотодобытчиков — как чистильщиков выгребных ям). Ну так и пушнину, прежде единственный валютный товар отсюда, называли рухлядью. Традиция называть золотом дерьмо (и если снится оно, по твердому убеждению народа, — это к деньгам) — давняя;

Так вот, не одни «золотари»: Голевская ГРК (горнорудная компания) планирует тянуть автодорогу от Ак-Сугского месторождения в Туве до железнодорожной станции Журавлево, и отрезок трассы более 190 км от деревни Тридцатка до реки Томской пройдет большими участками прямо по водоохранной прибрежной зоне реки Казыр, еще 13 км — по берегу Томской.

Год назад «Новая» (№ 92) в репортажах из Тувы писала, как вывозят ее недра в режиме нон-стоп. Пока по Усинскому тракту — круглосуточный железный поток из длинномеров и большегрузов, помимо элегестинского высококачественного угля, в кузовах — мешки из полипропилена до 3 тонн, в них — цинковый, свинцовый, медный концентраты, также в этой руде кадмий, селен, барий, золото, серебро. Это — из Тоджи. Все еще красивейшей, а когда-то и самой чистой провинции в СССР, самого нетронутого, девственного уголка. Там же Ак-Сугское месторождение. Один горно-обогатительный комбинат здесь уже запустил китайский «Лунсин». Рудник — открытый, и китайцы сгребают и вывозят все, включая почвы, корни деревьев, траву. И теперь по берегу Казыра тоже планируют пустить большегрузы, из документации проекта явствует: расчетная среднегодовая интенсивность движения грузового транспорта в обоих направлениях — 298 авто в сутки. То есть каждые пять минут, днем и ночью. Основной груз — медно-молибденовый концентрат. «Для исключения потери которого и снижения пыления при перевозках применяются укрытия кузовной части автомобилей», на этом меры защиты исчерпываются (цитата из предварительной экологической оценки проекта, подготовленной по заказу самой Голевской ГРК). И живущие по Казыру вправе бояться, что порода будет попадать в реку, а местная флора и фауна, в т.ч. краснокнижная, сгинет, что в верховьях реки вырубят темнохвойную тайгу. От Путина хотят, чтобы он «повлиял на корректировку в проекте строительства дороги», а здесь бы развивали экотуризм и создали национальный парк.

Курагинцы тоже упирают на свою сознательность и демографическую активность: «Расположенные вдоль Казыра, одной из последних чистых рек на юге Красноярского края, наши деревни не только сохранились после развала СССР, но и развиваются в бурном темпе. Здесь живет более 5000 человек, а прирост рождаемости в 6–7 раз превышает средний показатель по стране. Наши деревни активно участвуют в культурной и спортивной жизни района и края. Развиваются и возрождаются ремесла и фольклор, народные и классические танцы. Есть своя балетная школа. Открыты производства экологически чистой продукции».

Точно если б не рожали детей или не участвовали в культурной и спортивной жизни, то их можно сгребать, пускать в распыл, и для них не действовал бы ни закон о недрах, ни 42-я статья Конституции (где про то, что каждый — вне зависимости от того, живет он на Рублевке или у тайги, богат или беден, следует заветам партии и правительства или нет — имеет право на благоприятную окружающую среду). Но надо понимать, что

Это, сами понимаете, — «плачет жалостно гармоника». И далее прямо по тексту есенинского «Сорокоуста» о соревновании в беге с чугунным поездом красногривого жеребенка. Сентенции насчет «истинного золота для государства» — это «аллилуйя над родимым краем» с одновременным отпеванием его, ведь кому это все поется? «Электрическому восходу, ремней и труб глухой хватке» — конкретно тем и тому, кто и что составляет основу и смысл, и оправдание современной России, продолжающей существовать лишь благодаря торговле своими недрами. Как если бы загнанный двуногими охотниками на ужин мамонт возопил бы, какие красивые у него мамонтята.

Деревенская наивность? Непонимание, что на них надвинулось? Нет, надо просто знать — кто именно здесь живет. За уважительным тоном к загоняющим их в котлован, за отсылками ко всяким глупостям стоит местный характер. А он нетипичен.

Прямая речь

— Последние пять лет мы вели независимый космический мониторинг загрязнения рек Красноярского края добытчиками россыпного золота. В 2019-м мониторинг прекращен, поскольку последние два года красноярский Росприроднадзор фактически саботировал нашу работу, отказываясь от проверок по фактам загрязнений, зафиксированных на спутниковых снимках. Сейчас мы продолжаем работать в других регионах — например, в Амурской области и Забайкальском крае, где на наши обращения реагируют — вплоть до приостановки деятельности старателей и отзыва лицензии. А в крае для золотодобытчиков сейчас — рай. И они активно пытаются расширяться и готовы уничтожать любые реки, где есть хоть крупицы золотого песка.

Староверы и нововеры

Содержательно Россия приходит в эти нетронутые ландшафты только сейчас, а русские люди — старообрядцы — добрались сюда в позапрошлом веке, они наставили тут деревень (и до сих пор присутствуют, в т.ч. в местном самоуправлении). С первой половины 90-х сюда со всего бывшего СССР, из европейских стран потянулись последователи Виссариона, поначалу ожидавшие конца света, но он все откладывается, и теперь они просто здесь живут — красочно и с завидным жизнелюбием. «Игры для интеллигенции на свежем воздухе» — такой диагноз ставила ведущий красноярский религиовед Людмила Григорьева. Прошли годы. Игры стали жизнью на свежем воздухе. Бывшие москвичи, киевляне, казанцы возрождают ремесла вроде лозоплетения, варят кедровые и пихтовые масла и бальзамы. Это от них тут балет и детский ансамбль скрипачей, клуб любителей лошадей, футбольные и хоккейные команды, хоры.

Несколько лет назад ездил на их праздник добрых плодов — самый великий для общинников, приуроченный к дате явления нашему свету в 1991 году Виссариона, в прошлой жизни минусинского милиционера Сергея Торопа. На остров у Петропавловки, как всегда, съехалось со всего мира несколько тысяч последователей Виссариона и любопытствующих. Мужчины в белых хитонах, похожие на арабских шейхов, тургеневские дамы в длинных платьях и шляпках. Со сцены — обычная попса, кругом — шарики, ленточки, раскинуты шатры. Танцы, фейерверк. Все как у людей. Только пьяных нет. Вечером кульминация — громадная река (или змея) из огоньков свеч потекла от деревни к храму (вроде православного крестного хода). Ждать очередного явления пастве Виссариона пришлось долго, говорили — может и не выйти. Тихо запели, и он наконец появился. Гробовое молчание. Обряд слияния с Учителем — получасовое созерцание его под мерные удары колокола. Уходя, Виссарион пожурил адептов за неумение радоваться.

А радоваться тогда было чему. Конфликты со светскими властями и старожилами, казалось, остались в прошлом. В 90-х «истинно православные» грозили директорам школ и ДК, пускающих общинников, геенной огненной. Мужики хватались за топоры и ружья, доходило до убийств. Как рассказывали мне в середине 90-х Станислав Казаков и Сергей Чевалков, казначей и староста общины (последний — в прошлом полковник-ракетчик, переквалифицировался в священника), отношения с окружающим миром особо накалились после визита к ним главы подкомитета Госдумы по религиозным образованиям Виталия Савицкого, желавшего разоблачить «тоталитарный» характер секты. С ним прилетели и московские журналисты, пошла волна негатива. «Местным жителям показали врага, — говорил Казаков, — и поднялась волна насилия». (Через два месяца после посещения общины Савицкий погиб в Петербурге. Следствие не подтвердило версию о причастности к трагедии адептов «минусинского Христа».) А потом — сжились. Виссарионовцы пошли во власть, брали большинство в поссоветах, становились главами поселений: власть, так сказать, «от Бога» — тотальному движению к индивидуализму паства Виссариона пошла наперекор, строя оккультный неосоциализм, и ее стопроцентная явка на выборы не удивляла.

Промышленность, надвигаясь на эти деревни, еще, по всей видимости, не осознала, что с ходу сровнять их с придорожной пылью не удастся, что это захолустье совсем не просто, что это не овцы. Чугунный локомотив селяне предупреждают: «Многие из этих людей являются учеными, академиками, инженерами, врачами, талантливыми ремесленниками и людьми искусства. Вряд ли найдется другое такое место в сельском регионе России с подобной концентрацией человеческого потенциала».

Таяты — это от глагола «таиться». Староверы считают любую власть антихристовой, и когда та их обнаруживает, начинает проявлять интерес к ним или к землям, ими обжитыми, предпочитают сниматься и бежать еще дальше. Во многом такой подход и сделал Россию такой длинной. Нововеры знают, что бежать им уже особо некуда, и осведомлены, как решать проблемы и какие клавиши нажимать.

Права Таят и других деревень выше прав любого добытчика золота или меди. Потому что люди тут появились первыми, они тут живут и растят детей. И потому что это не они внешнему миру навязываются, а наоборот. Он хочет что-то здесь замутить. Он не дает жить Таятам, а не Таяты ему. Решать — Таятам.

И кстати. О соседях: кемеровский губернатор Цивилев обратился в Роснедра с предложением полностью запретить добычу в области рассыпного золота. Экологический вред от артелей нельзя оправдать экономической выгодой. Дражный способ даже при соблюдении технологических требований наносит рекам непоправимый ущерб; это варварство.