Тестировать российскую морскую границу северные корейцы начали с началом новейшей российской истории — в начале 90-х годов прошлого века. Тогда это было два параллельных процесса: японские браконьеры резко активизировались в российской экономической зоне, прилегающей к Южным Курилам, а корейские рыбаки все чаще оказывались севернее устья Тумангана — реки, по которой проходит российско-корейская граница. Однако реакция российских пограничников на идентичные, казалось бы, ситуации была абсолютно разной. В промысловой зоне Южных Курил активно применялось пулеметно-пушечное вооружение ПСКРов (пограничных сторожевых кораблей) и боевых вертолетов; что касается вод, омывающих южное Приморье, то здесь северокорейских браконьеров аккуратно «выдавливали» (слово из пограничных пресс-релизов тех лет) за кромку российских территориальных вод.

С тех пор в том же Тумангане утекло много воды. За это время пограничники, недолго, лишь в 90-е побывшие самостоятельной Федеральной погранслужбой, были вновь водворены под крыло ФСБ. У Южных Курил — тишь да гладь, японцам выделили (за деньги, разумеется) определенные квоты, которые они аккуратно выбирают. А вот в водах южного Приморья ситуация с каждым годом становилась все хуже.

Первыми тревогу забили ученые и экологи. На приморские берега все чаще штормами стало выбрасывать ржавые полуметаллические-полудеревянные северокорейские «корыта». Как правило — без экипажа. Работают они всегда стаей, и если у одной посудины, что-то ломается, то с нее снимают самое ценное оборудование, экипаж — и отправляют по воле волн.

Поначалу для местных жителей это — выброшенное штормом на берег судно — казалось романтикой. Однако когда счет пошел на десятки, романтики поубавилось. А в последние годы счет пошел на сотни. Правда, не выброшенных на берег, а прямо вторгающихся не только в двухсотмильную экономическую российскую зону, но и в 12-мильные наши территориальные воды. Дело в том, что международные морские конвенции дают право захода в любые террводы под предлогом поиска укрытия от шторма. Под этим «предлогом» в террводы в районе приморских бухт и одноименных поселков Ольга и Преображение заходят по 250–300 северокорейских шхун и начинают дербанить все, что плавает под днищем или ползает по дну.

В начале сентября местные жители пытались отгонять такую армаду прямо с берега — с помощью стрельбы из ракетниц. Но ракетницы — не пулеметы. Шутихами набравшего силу браконьера не отпугнешь.

Официальной информации — мизер. Из распространенного пресс-релиза известно лишь, что «в результате скоординированных действий сил береговой охраны, авиации и подразделений специального назначения, пограничниками задержаны две рыболовные шхуны, 11 мотоботов, а также 161 гражданин КНДР. Обнаружены и изъяты запрещенные орудия лова, незаконно добытые морские биоресурсы. Среди иностранцев есть пострадавшие, которым оказана необходимая помощь».

Судя по раненым с обеих сторон, это был встречный бой.

Коллега, не первый год занимающийся этой темой, написал в соцсетях: «Больше года назад я начал публиковать спутниковые съемки, говорить со спецами — у всех, как вата в ушах. Сейчас — пара выстрелов, слава богу, убитых нет, а что завтра? Эта армада — а там тысячи — не управляется из какого-либо центра. Это рой, в нем существуют некие осы-убийцы-матки, и осы-несушки тащат туда все пойманное, погибших много, но принесенное ценнее их жизней. И я так думаю, что сто процентов рыбаков на этих лодках-камикадзе никогда в Пхеньяне и не были ни разу. Они злые, голодные, бесчеловечные.

Я видел на выброшенных на берег северокорейских шхунах немало чудесного — пакеты с китайской сублимированной лапшой, гигантские мешки для сушеного кальмара с ярлычком по-русски «Нижний Новгород, ул. Минская», пачки промокших сигарет с корейским алфавитом, личные вещи, неснятые лебедки и двигатели — но нигде ни разу не видел ни портретов, ни цитатников, ни единого артефакта какой бы то ни было принадлежности к культу династии Кимов. Это новая реальность, которая приходит к нам, и не надо делать вид, что это регулируется международным морским правом. Здесь его давно уже не существует».