— Это Павлик с ребятами из института — они что-то отчетное ставили, открытые уроки. Это со съемок Бондарчука [режиссера Федора Бондарчука —ред.], новый фильм, брат там солдата играл — его потом инопланетянин сожрал, что-то вроде «Притяжения». Это они в Казань по бизнесу на семинар ездили.
Старшая сестра Павла Юлия листает фото брата в ноутбуке. Включает видео, где Павел танцует с племянницей, которая сидит в маленькой ванне под песню из мультфильма «Алладин»: «Он с армии только пришел, так мы угорали, — Юлия долго смеется, — Аврора здесь еще маленькая. Павлик сказал «садись в ванную, а вы найдите песню «Аладдина», как на ковре-самолете летали. Как только кто-то звонит в дверь сейчас, она бежит, кричит «Пася, Пася». Двенадцать ночи, она стоит у лестницы кричит «Пася-я-я». Я говорю… — Юлия перестает смеяться, — Паши нет».
«Не в том месте, не в то время. Дело Паши Устинова», — так родственники Устинова назвали группы в социальных сетях в его поддержку.
Название точно описывает его случай — он один из нескольких арестованных по делу о массовых беспорядках, кто оказался на акции случайно, назначив неудачное место для встречи с другом.
«Теперь у него свое реалити-шоу»
Большая семья Павла живет в двухэтажной квартире в подмосковном Щелково. Он сам делал ремонт в своей комнате, сам установил декоративный камин. Над кроватью за стеклышком спрятаны гильзы и нашивки МВД — «сувениры» из армии. Юлия Устинова работала во вневедомственной охране около девяти лет. Она не понимает, почему происходящее на улицах Москвы силовики называют «массовыми беспорядками», зачем людей жестоко избивают уже лежащими на земле, а ее младшего брата посадили: «Интерес в жизни у человека был другой, не политика. У Павлика личная жизнь стояла на первом месте, потом бизнес и театр».
— Нас пятеро [детей] в семье. У нас есть старший брат, потом иду я, сестра и двое братьев — Павлик самый маленький. Жили мы на Севере (в Красноярском крае), и ребята, когда поступили в институт, приехали сюда. Мама решила быть поближе к детям и потом тоже переехала. Это в 2016 году было. Павлик поступил в Высшую школу сценических искусств под руководством Константина Райкина. Четыре года он отучился, получил там диплом. Он учился и параллельно хореографией еще занимался. В августе должен был уехать с программой «Пятница» на какой-то там остров, программа о выживании — в реалити-шоу прошел [кастинг], и его взяли.
«Но вот у него теперь свое реалити-шоу» — вздыхает Юлия.
«Приехал, называется, встретиться с другом»
3 августа Павлу позвонил друг — хотел предложить работу. Павел сначала заехал в кафе к своей девушке Кате (она работает бариста), взял кофе с собой и поехал на Пушкинскую.
Что видно на съемке задержания Устинова: возле здания «Известий» стоит молодой человек в черной кожаной куртке. Он просто стоит, в одной руке у него телефон, в другой — наушники. В это время рядом гуляют люди, кто-то из прогуливающихся — участники акции, кто-то — просто прохожие (этот момент подтверждают корреспонденты «Новой», находившиеся тогда у здания «Известий»). Росгвардейцы в черных масках на лице ходят в сцепке из четырех человек и ищут, кого можно выхватить в автозак. Людей выбирают точечно, но без всякой логики. Силовики вдруг резко бросаются на Устинова: хватают за руки и за ноги. Тот сначала пытается удержаться на ногах и рефлекторно кладет руки на плечи росгвардейцу, но затем его опрокидывают на асфальт. Кладут лицом вниз и начинают уже лежачего несколько раз добивать резиновыми дубинками по спине.
В автозаке, как потом расскажет Павел сестре, он просидит несколько минут перед тем, как внутрь заглянет один из сотрудников полиции: «Ты Устинов? Ты плечо вывихнул».
Павел рассказал Юлии, что перед этим слышал, как полицейские «шушукались, на кого свалить вывих». Часть 2 статьи 318 УК РФ, которую вменяют Устинову, — это применение насилия по отношению к представителю органа власти (опасное для жизни и здоровья), наказание — до 10 лет лишения свободы.
«Он мне в первом часу ночи звонит и говорит «Юль, меня в ИВС везут», — рассказывает Юлия:
— Почему?
— Я оказался на митинге.
— Ну, оказался, там многие оказались. И дальше чего?
— Мне говорят, что я вывихнул плечо.
— В смысле вывихнул?
— Не знаю.
Согласно протоколу Устинов «привлекал внимание СМИ, выкрикивал лозунги, во время задержания сопротивлялся» и вывихнул плечо потерпевшему Лягину. Однако на видеозаписи ничего подобного нет. В правозащитном центре
«Мемориал» обратили внимание на протоколы допросов омоновцев, задержавших Устинова, — они совпадают дословно и содержат одинаковые орфографические, пунктуационные и грамматические ошибки в одних и тех же местах.
«Мемориал» уже признал Устинова политическим заключенным: «Хорошо видно, что движения Устинова были рефлекторными и не имели признаков агрессии, тогда как задерживающие его сотрудники ОМОНа применили излишнюю в данной ситуации физическую силу и спецсредства», — пишут правозащитники.
— Когда они на него начали налетать — он опешил, руки вверх — «ребят, стоп-стоп-стоп» и все, — объясняет действия брата Юлия, — Тот хватает Пашу за руку, а у Павлика в руке телефон, в другой — наушники. Ну, во-первых, он только телефон купил, не хотел его разбить. Во-вторых, он руки ему вот так на плечи [положил], но у того-то защита, щитки. Как там можно вывихнуть — я вообще не знаю, это головка плечевого сустава должна была вылететь, человек должен был от боли корчиться, как-то вскрикнуть. Все травматологи, к которым мы обращались, говорят, что боль должна быть резкая. А он просто так взял и поднял этой же рукой вес человека и спокойно пошел дальше.
Адвокат Устинова Дмитрий Чешков рассказал «Новой», что 3 августа у Павла изымали смартфон:
«Провели экспертизу, проверили — нет подтверждающих моментов о том, что он активный оппозиционер. Но в материалы дела почему-то решили эти выводы не прикреплять».
Чешков также передавал следователю ходатайство о допросе двух свидетелей защиты. Однако в обвинительном заключении сказано, что свидетели защиты отсутствуют.
Сам Павел на первом судебном заседании рассказал судье Тверского районного суда Марии Сизинцевой, что он «физически не мог причинить ущерб человеку, в три раза превосходящему [его] по физической силе […] Я никому не хотел причинить вред». Он еще раз подчеркнул, что вообще не участвовал в митинге.
— Практически во всех газетах пишут, что он «бригадир», кричал лозунги. Настолько человека опорочили, не имея никаких фактов и представления о данной ситуации вообще. У нас есть очень много видео со стороны, где никаких лозунгов он не орал. Приехал, называется, встретиться с другом, — Юлия вспоминает статьи, в которых писали, что «росгвардеец ударил росгвардейца». — Еще в комментариях писали, что так ему и надо, что он раньше сам бил людей, пусть теперь его бьют. Но он же никого не бил.
В 2017 году Устинов ушел в армию. Там его распределили в Росгвардию — так он оказался «бывшим росгвардейцем», как его сейчас называют многие СМИ. Как рассказывает сестра Павла, их не направляли на протестные акции, только во время чемпионата мира по футболу прошлым летом ставили в оцепление по разным станциям метро в Москве.
Семья Павла представила суду стопку характеристик на Устинова: «У него замечательные характеристики, его советовали практически во все органы. Его в ФСБ приглашали работать и в полицию».
«Вы мужики или кто?»
На следующий день после задержания, 4 августа, Устинову предъявили обвинение по части 1 статьи 318 УК РФ — это означало, что к сотруднику полиции было применено насилие, неопасное для жизни и здоровья, — говорилось, что он получил вывих плечевого сустава. Максимальный срок по этой части статьи — до 5 лет лишения свободы. Правда, спустя день часть статьи поменяли на вторую — а это уже означало повреждение, опасное для жизни и здоровья, — якобы росгвардеец мог порвать связки и получить вывих средней тяжести. В этом случае срок увеличивается в два раза — до 10 лет. «Сложилось впечатление, что следствие взяло на себя полномочия судмедэкспертизы по определению тяжести вреда здоровью», — высказался об изменении части статьи адвокат Дмитрий Чешков.
Медицинскую экспертизу о том, что же все-таки произошло с представителем правоохранительных органов, не было почти месяц. 29 августа адвокат получил ее, а также и оповещение об окончании следственных действий — росгвардейцу «причинен вред здоровью средней тяжести».
— В СМИ писали, что росгвардейцы уже ждут его назад в свои ряды, — рассказывает Юлия. — Но, простите меня, если у тебя вывих средней тяжести — как ты дальше работать будешь? У тебя при столкновении плечо будет вылетать. В интервью [росгвардеец] говорил: «Я не хочу жаловаться, на такое не жалуются», но да… — Юлия ухмыляется на этом моменте. — Я общалась с женой другого обвиняемого по такой же статье, только первой ее части — она мне рассказала, как там росгвардеец жаловался, что он его за руку схватил, — больно ему было. Обалдеть. Я смеялась. Что значит, ему было больно? Вы мужики или кто? Или со стаканчиком, мимо пролетевшим, трагедию устроили. В моем городе группа захвата, та же Росгвардия, никогда не жаловалась. Хотя их и били, но у них же обмундирование.
«Все молодые парни, от 20 и старше. Ну, куда им жизнь портить и из-за чего? Они убили кого-то? Изнасиловали? — спрашивает Юлия — Такие сроки от 5 до 10 лет — лучше бы ловили, кого надо, и сажали бы на такие сроки. А парней молодых за что? За то, что они имеют свое слово и хотят его выразить?»
Юлия Устинова разговаривала со следователем Ярославом Заварзиным, который ведет дело ее брата: «Он вроде все понимает, но потом я вижу — как в пустоту говорю. Молодой он, совсем как Пашка».
