Происходящее в Архангельской области противостояние между простыми людьми и коммерческими интересами частной компании — строителя мусорного полигона могло бы остаться конфликтом людей и капитала. С периодическим появлением на сцене чиновников различного ранга — с репликами типа «Шелупонь!» или «Приходится мусор везти подальше…». Однако на сцене еще одно действующее лицо, и роль этого «лица», а точнее лиц, достойна отдельного рассказа. Это — полиция.

— Кто старший?

— У нас старших нет, у нас демократия, — отвечает человек в полицейской форме. Его товарищи в аналогичном облачении довольно усмехаются. Видимо, министра внутренних дел эти юмористы избирают прямым голосованием. А следовать ли присяге — решают на референдуме.

17 августа на Шиесе происходило нарушение закона.

Это противоречит правилам перевозки опасных грузов, а станция Шиес и вовсе закрыта для разгрузочных работ. Бортовой номер вертолета я зафиксировать не смогла, потому что вокруг вертолетной площадки предприятие «Технопарк» незаконно установило забор, вопреки Лесному кодексу РФ ограничив свободное передвижение граждан по землям лесного фонда.

Силовое прикрытие этой трижды незаконной операции осуществляли неустановленные лица — точнее, лиц у них как раз не было, была черная форма, до степени смешения схожая с формой спецподразделений, нашивки «ЧОП «Гарант безопасности» и черные маски-балаклавы, препятствующие идентификации. Бейджей с фамилиями или личными номерами на охранниках не было.

Все это происходило на глазах и под охраной прикомандированных на станцию Шиес сотрудников полиции Ленского района Архангельской области, в частности, взвода ППС под началом капитана полиции Андрея Жовнира.

Капитан Жовнир еще утром отличился тем, что, явившись в лагерь протестующих против строительства мусорного полигона, принес туда фиктивный — без подписи и печати — документ, объявляющий незаконным нахождение на этом участке лесного фонда палаток. Бумага-то без подписи, а вот то, что принесли ее товарищи, ведомые и охраняемые капитаном Жовниром, равно как и то, что с ее содержанием он был знаком, — вполне доказуемо, есть видео, фото, аудио и свидетели. Которые также могут подтвердить, что представляться капитан Жовнир не хотел, пришлось уговаривать. При этом сам он безосновательно выяснял у граждан их персональные данные, делая это публично и в присутствии посторонних.

А затем задержал троих — Александра Пескова, Эдуарда Лужкова и Андрея Христофорова. Задерживали этих людей сотрудники полиции, не представившись и не предъявив оснований для задержания. И после фактического задержания в 13.15 (что отражено в составленных много позже протоколах) до 19.40 насильно удерживали не в служебном помещении, например, в ЛОВДТ на станции Шиес, и даже не во временном помещении, выделенном на этой же станции для полиции Ленского района (в соответствии со статьей 21.2 КоАП), а в двухстах метрах от них, на территории, занятой частным предприятием «Технопарк».

Все это — не представившиеся и не показавшие удостоверений люди в форме, похожей на полицейскую, которые в компании людей в масках схватили троих граждан и утащили за забор, патрулируемый частными охранниками, — не позволяло мне предположить, что это работает полиция. Происходящее я оценила как незаконное лишение свободы, совершенное группой лиц по предварительному сговору. И решила сообщить об этом людям в полицейской форме, находившимся близ станции. Тут и произошел диалог, упомянутый в начале этой записки.

Представляться эти товарищи отказались, а на просьбу принять заявление о преступлении посоветовали поискать для этих целей кого-нибудь другого. Потому как они бы и рады, да вот беда — бумаги нет с собой. Я напомнила, что по закону о полиции каждый из них обязан принять у гражданина заявление о преступлении. Однако и собеседники не уступали в находчивости: «Хотите — можете на асфальте мелом заявление написать. Только у нас мела нет. Найдете мелок — приходите».

Во временном отделении Ленской полиции на станции писать заявление мне совсем расхотелось — два грустных сотрудника, переписав данные с моей пресс-карты, долго объясняли, что «юмористы» — и правда их коллеги, равно как и те, кто задержал троих человек. А затем отказались принять для задержанных еду и воду, ссылаясь на «отсутствие технической возможности».

Задержанных поведут к рабочему поезду для конвоирования. Троих — целым взводом — как особо опасных. К тому времени я три раза сообщу полицейским на станции об инвалидности одного из них и отсутствии при нем лекарств. К тому времени истечет максимальный срок задержания. Но конвоирование состоится с особой жестокостью — проводницу, которая откажется пускать такую толпу в вагон, капитан Жовнир лично скрутит и в присутствии десятков очевидцев, под видеозапись применит к ней физическую силу — интересно, для пресечения какого именно правонарушения?

Повезут их не в Ленское ОВД, а в Вилегодское, куда доставят к полуночи, не сообщив родственникам (я нашла их, обзвонив несколько отделов и подняв на ноги областную дежурку). Там Христофорову дважды понадобится скорая. Тогда и составят протоколы задержания, в которых в графе «Понятые» — пустота, и не указаны фамилии задержавших и обстоятельства задержания. Людям дадут печенья и сладкого чая. Христофорову этого нельзя, у него диабет. Поэтому он поест только утром. Возможности принять нужные лекарства он был лишен. У него три опасных диагноза, его уже не раз откачивали в реанимации. Инвалидность 2-й группы. Все это я не раз сообщала бравшим трубку в ОВД полицейским. В ответ они сообщали, что «на вид он вполне здоров».

Этому есть определение — это пытка. И в этом должны разобраться Генпрокуратура и Совет по правам человека при Президенте РФ. А руководству МВД хорошо бы все же узнать, в чьих интересах действуют на станции Шиес прикомандированные туда сотрудники. Или это просто люди в полицейской форме?