Рынкам заявление Трампа явно не понравилось — на них тут же стартовала существенная коррекция, продлившаяся на этой неделе. Оно и понятно — оптимизм в отношении перспектив переговоров США и Китая испарился. Зато появилось осознание, что новый виток торговой войны может загнать мировую экономику в рецессию.

Так, аналитики Morgan Stanley ожидают начала глобальной рецессии, в случае если Трамп «разойдется», и будет введен 25%-ный тариф на вышеуказанные $300 млрд. В этом случае глобальный рост ВВП упадет в 2020-м ниже уровня в 2,5 % (текущий прогноз МВФ — 3,2 %). 10%-ный тариф не столь токсичен — мировой рост сократится до 2,8–3 %.

Реакцией китайской стороны стала девальвация юаня. Символический уровень в 7 юаней за доллар оказался пробитым уже в понедельник, 5 августа. Китайский центробанк долгое время удерживал курс вблизи, но ниже этого уровня. Видимо, не в последнюю очередь из суеверных соображений — в китайской нумерологии цифра семь не очень счастливая, в отличие от гармоничной восьмерки (недаром Олимпиада в Пекине началась 08.08.2008).

Впрочем, в экономическом смысле ничего страшного не произошло — девальвация к доллару составила всего около 1,5 %. Одновременно китайский центробанк выпустил пресс-релиз, в котором попытался всех успокоить и заявил о готовности поддерживать курс юаня на стабильном и разумном уровне.

Но рынки не успокоились. Дело в том, что действия Китая были восприняты как попытка ослабить действие американских ограничительных мер. Если тарифы удорожают товар для конечного американского потребителя, то более слабый юань делает его дешевле, причем для всех импортеров, не только живущих в США. Но такая реакция китайской стороны не могла не вызвать ответа со стороны Вашингтона.

И она тут же последовала. Почти сразу после девальвации юаня Трамп заявил в твите о валютной манипуляции со стороны КНР. Мгновенно подключилось Казначейство США и официально объявило Китай страной — валютным манипулятором. В экономическом смысле признание валютным манипулятором в нынешних условиях почти сбалансированного платежного баланса (профицит 0,5 % ВВП по прогнозу МВФ) и фактического отсутствия интервенций со стороны китайского центробанка представляется довольно сомнительным. Проще говоря, нельзя сказать, что китайская валюта недооценена, и власти намеренно сдерживают ее рост. Но Трампа вряд ли интересуют такие тонкости.

Впрочем, этот шаг тоже можно отнести скорее к символическим. В юридическом смысле The 1988 Omnibus Trade and Competitiveness Act, определяющий страну — валютного манипулятора, не предполагает каких-либо четко прописанных санкций, кроме «начала переговоров в МВФ или на двусторонней основе». Поэтому какой-то дополнительной угрозы (кроме уже озвученного Трампом намерения поднять тарифы до 10 % на оставшийся китайский импорт в США) этот статус не создает. Переговорами Китай тоже вряд ли можно напугать.

На другом, политическом, фронте тоже все неспокойно. В понедельник вице-президент США Майк Пенс заявил о готовности применить санкции в рамках Global Magnitsky Act к китайским чиновникам высокого уровня за действия КНР в Синьцзян-Уйгурском автономном регионе, где нарушаются права мусульманского меньшинства. Увы, но это еще одно подтверждение того, что противостояние США и Китая — это всерьез и надолго.