— Дальше я с вами пойти не смогу, — говорит Рашид, попутно показывая мне как пользоваться дозиметром. — У нас есть определенный регламент для посещения таких мест, да и зачем мне там находиться лишний раз?

— А я за сегодня туда во второй раз иду, а за последние два дня — уже третий! — восклицает Сергей, вызвавшийся показать нам дорогу.

Надев перчатки, бахилы и предварительно выпив пару таблеток йода (как выяснилось, абсолютно зря), мы выдвигаемся вглубь холма на поиски могильника радиоактивных отходов, расположившегося на склоне Москвы-реки, прямо за парком «Коломенское».

Рашид Алимов — руководитель проекта энергетической программы Greenpeace Russia — знает про него еще с 2000-х и регулярно говорит о его опасности. Сергея Власова — муниципального депутата района Печатники — существование могильника начало волновать с тех пор, как московские чиновники задумали строительство Юго-Восточной хорды — огромной магистрали, часть которой пройдет вплотную к зараженной территории.

История одного могильника

Московский завод полиметаллов (МЗП) появился на юге столицы еще в 30-е годы. До 1970-х на предприятии работали с рудами, содержащими уран и торий, а радиоактивные отходы «хоронили» прямо за территорией завода, присыпая их землей. Никакой официальной информации о масштабе свалки и методах утилизации тех времен не осталось, а потому госкорпорации «Росатом» — нынешнему владельцу завода — пришлось справляться с советским радиоактивным наследием практически вслепую.

В 1999 году по распоряжению властей Москвы ГУП МосНПО «Радон» (специализируется на обращении с радиоактивными отходами, контролируется «Росатомом») обследовал территорию и обнаружил там более 40 очагов загрязнения. После этого «Радон» вывез на полигоны 425 кубометров отходов, а к 2006 году МЗП отчитался, что предприятие является безопасным как для персонала, так и для жителей Москвы. Однако радиоактивные очаги за забором завода все еще остались: так, в 2017 году «Радон» нашел на берегу Москвы-реки восемь участков загрязнения и сейчас ежегодно проводит работы по их дезактивации, вывозя на переработку по 15 кубометров радиоактивных отходов.

Но масштаб проблемы, похоже, гораздо больше.

Еще в середине 2000-х главный инженер «Радона» Александр Баринов рассказывал, что загрязненными остаются «десятки тысяч тонн радиоактивного грунта», а вывезти его со склона «нереально», в первую очередь, потому что «очень дорого». В апреле 2019 года на фоне беспокойства местных жителей МЧС и «Радон» вновь проинспектировали склон и нашли там как минимум два очага радиоактивного загрязнения, на одном из которых

— «Радон» говорит, что они постоянно проводят здесь работы, называют это «терапией». По весне слой чистого грунта сползает со склона, обнажается загрязненная почва, и им приходится все это присыпать, — объясняет Рашид. — Они сами признают, что это не является решением проблемы. Но возможно ли в принципе все это решить — до конца неизвестно.

«Построить мост, не затронув склон, невозможно»

— Вот здесь — реальные загрязнения на месте, где пройдет хорда. Вот прямо тут, — показывает мундеп Сергей Власов себе под ноги и проводит по воздуху линию до железнодорожного моста.

С начала 2019 года Сергей и сотни других жителей юга Москвы активно выступают против строительства Юго-Восточной хорды. Москвичей волнует не только перспектива появления автомагистрали под окнами домов (согласно плану, хорда пройдет через 10 районов Москвы, а ее протяженность составит порядка 36 км), но и соседство дороги с радиоактивным могильником. Судя по проекту моста через Москву-реку и многоуровневой развязки на Каширском шоссе, магистраль пройдет вплотную к зараженной территории.

— Тут будут технические сооружения инфраструктуры моста, которые запланированы проектом. Но, не затронув склон, не побеспокоив вот эти грунты, невозможно построить мост! — возмущается депутат.

Спустившись пониже,

Для сравнения: в зоне отчуждения в Чернобыле встречаются пятна от 1 до 7 мкЗв/ч, в некоторых местах значения доходят до 20 мкЗв/ч.

— Самая большая угроза в том, что может произойти сползание грунта и тогда одновременно со строительной техникой по всему городу разнесется пыль, которая содержит альфа-частицы. Берег очень крутой, и если начать выемку грунта, то все это может «поехать» и попасть в реку, — подчеркивает эксперт Рашид Алимов.

В Москомархитектуре, которая вместе с Институтом генплана Москвы занимается проектированием хорды, подтверждают, что в 250 м от нынешнего железнодорожного моста есть «участки с особыми экологическими условиями», а в границы проекта планировки территории, где будут проводиться строительные работы, попадает часть площадки Московского завода полиметаллов. Однако столичные чиновники утверждают, что сама трасса через зараженные участки не пройдет, а разработка проектной документации предусматривает инженерно-экологические изыскания, исследования и оценку радиационной обстановки.

Любопытно, что доподлинно о планах столичных властей не знают и на самом предприятии. В «Росатоме» (документ имеется в распоряжении редакции) говорят, что чиновники изначально не согласовывали с МЗП границы проектирования. Лишь в конце 2017 года руководство МЗП пригласили на совещание в Департамент строительства Москвы, на котором «довели информацию о проведении проектно-изыскательных работ». Сама территория находится в подчинении у города, но отчуждение этой земли от МЗП под строительство развязки в постановлении от 2015 года не предусмотрено. Пока в «Росатоме» разводят руками: «до завершения проектных работ не представляется возможным достоверно определить местонахождение развязки по отношению к территории МЗП».

Слушания для покойников

С апреля этого года инициативная группа в составе 11 районов собирает подписи, пишет обращения и проводит точечные акции протеста.

— Я уже 12 раз подавал заявку на проведение митинга против хорды. И мне 12 раз отказывали под разными предлогами: то праздники, то субботники, — жалуется мундеп Власов.

По словам депутата, в Печатниках общественные слушания по вопросу строительства хорды превратили в фарс: зал за два часа до начала мероприятия забили работники управы и депутаты от «Единой России», а на входе «встал глава управы и никого не пускал». В итоге активисты смотрели слушания по видеотрансляции. О проблемах с доступом на публичные слушания в другом районе — Текстильщики — рассказывал «Ъ»: там

Пока все участки трассы находятся в стадии разработки проектов планировок. Но несколько недель назад Власов обнаружил на противоположном берегу реки строительную технику.

В инспекции по контролю за благоустройством городских территорий это объяснили «подготовительными работами в рамках строительства Юго-Восточной хорды», а в госинспекции по недвижимости «выемкой культурного слоя в пятне строительства опор моста».

— Словом, мы либо строим хорду по радиации, либо мы не строим ее вообще. Вот за что мы сейчас бьемся, — говорит депутат.