Шедевры страшной креативности

Дети — излюбленный сюжет рассказов от жертвах неправедной войны. НТВ показывает сюжет о мальчике-подростке Стасе. Якобы бойцы Нацгвардии, угрожая убить родителей мальчика, надели на него нашпигованный радиопередатчиками бушлат и отправили к блокпосту противника, сделав перед этим три укола с наркотиком. Ребенок должен был стать точкой на карте ноутбука нацгвардейцев — электронной мишенью для их ракет.

Неподражаемо яркий сюжет о том, как правосеки (члены «Правого сектора», запрещенного в РФ. —Ред.) расстреляли машины с мирными жителями в ночь на Пасху, родился в Life News. Группа бандитов на четырех джипах расстреляла четверых мирных жителей в районе Славянска. Их пытались спасти «ополченцы», в перестрелке убившие одного из нападавших. Второй, как сообщил корреспондент прерывающимся голосом, «погиб по дороге на допрос». Принадлежность извергов к «Правому сектору» почему-то изобличили разрывные патроны с маркировкой TulAmmo («Ульяновского патронного завода»), а главное — медальон «Правого сектора» и визитки лидера «ПС» Дмитрия Яроша, найденные в… сожженных дотла (!) джипах врага. «Визитка Яроша» стала одним из главных интернет-мемов года.

Трогающим до слез инфоповодом стал рассказ «России 1». Представитель «Новороссии» Владимир Рогов сообщил, что украинских школьников младших классов преподаватели учат кормить зимой синичек и уничтожать снегирей. Якобы снегири «олицетворяют имперское, красное зло по имени СССР и его правопреемника — Россию», тогда как синички своей желто-голубой раскраской символизируют Украину.

Игры информационных престолов

Такие примеры можно легко множить. Одних только категорически исключающих друг друга версий гибели малайзийского боинга было официально выдвинуто множество. Был даже сюжет с набитым трупами самолетом, цельнотянуто заимствованный из фантастического сериала. Большинство таких сюжетов объединяет не просто редкая изобретательность, но именно полное безразличие в том, что касается хотя бы имитации достоверности. Этот эффект уже описан и отчасти объяснен. Когда правду сказать нельзя, а неправда легко опровержима, можно снять в массовом сознании саму оппозицию правды — неправды, истины — лжи. Достоверной информации на свете нет, но нет ее и выше.

Читатель и зритель так включается в информационные сражения, что уже и сам не в силах отличить правду от неправды, пораженье от победы.

Это и нужно! Как заметил мудрый Василий Ливанов, проще всего спрятать лист в лесу. Значит, надо нагородить такое количество полуправды и экстремально креативной фантазии, непрофессионалами грубо именуемой ложью, чтобы вопрос о правде и неправде был снят в принципе, «онтологически».

Однако здесь все же приходится отличать общую тенденцию от локальной политики. В 1991 году Жан Бодрийяр опубликовал во французской Libеration и в британской The Guardian три эссе «Войны в Заливе не было», которые затем составили основу одноименной книги. Вброс сработал, сделав по-настоящему знаменитым и слово «симулякр», и самого автора. Это — не классика мысли Нового времени и особенно Высокого модерна с претензией на честность и прямоту, а суровый постмодернизм. Тут все по касательной и не вполне всерьез — и в самой информационной реальности, и в том, как она анализируется. Это ирония, но именно в стиле postmodern, неочевидная — иначе провокация не пройдет.

Тем не менее в этом отношении есть фундаментальные отличия в политических режимах. Одно дело, когда у вас есть институты и инструменты разбирать этот постмодернизм по костям и хотя бы пытаться вскрыть ложь, выйдя на правду, — и совсем другое дело, когда практически вся машинерия промывания мозгов такую рефлексию полностью исключает. Одно дело, когда пойманный на вранье политик теряет репутацию и сам же уходит в отставку, пока не вышибли, — а совсем другое, когда политик любого уровня может быть пойман на вранье неоднократно, сохраняя при этом имидж совести нации.

Фейковая психоидеология «по вертикали»

Есть устойчивое впечатление, что в нашей ситуации люди во власти и вне ее не вполне понимают друг друга. Людям доброй воли непонятно, как вообще могут существовать в этом мире функционеры, многократно опозоренные ложью и аппаратными махинациями, пойманные на плагиате и липовых диссертациях, на грубом использовании доступной власти в личных целях, в целях ухода от ответственности, хорошо, если не уголовной. Например, как можно так нагло отключать профессиональное, экспертное сообщество от каналов распространения информации и от структур принятия решений. Одна только история с новым составом ВАК дорогого стоит.

Кажется, этим людям уже просто невозможно смотреть в глаза детям и приходится бриться, не глядя в зеркало. Однако там совершенно другая логика и этика: чем грубее и откровеннее мы себя ведем, тем увереннее в крепости нашей власти и мы сами, и подданные. Тем надежнее наш статус хозяев служебного положения, да и всей этой жизни, и в этой наглости мы великолепны!

Но бывают и не столь одиозные продуктивные фейки.

Тогда практически никто не увидел в этом осмысленную и по-своему удавшуюся провокацию, оживившую унылое подобие полемики на высшем уровне (см.: «Зачем Герман Греф назвал демократию «страшной вещью»). Все честно кинулись обсуждать: 1) в чем Греф категорически не прав и 2) не сошел ли он с ума. Что-то это напоминает.

Совсем недавно президент РФ выступил с эпатажным заявлением о своевременной кончине либеральной идеи. Там тоже было немало интересного, в частности о том, что либерализм, защищая права мигрантов, позволяет им безнаказанно убивать, грабить и насиловать. В таких выступлениях также важна не правда, а эффект. В результате лидеры держав кинулись жестоко и унизительно для нас полемизировать, не понимая, что сам факт разговора якобы на равных и означает для российской психоистории виртуальное вставание с колен — независимо от результата спора.

Эти тонкости нельзя понять без знания устройства сознания и бессознательного в логике политического нарцисса. Это в Америке признана эпидемия массовых нарциссических расстройств, Трампа открыто уличают в злокачественном нарциссизме, создается движение «Психиатры против трампизма» и пр. Экспертное сообщество там прямо намекает, что публично высказываться с таким диагнозом ему запрещает пресловутое «правило Голдуотера», а то бы… У нас же дело вовсе не в персональной диагностике — важнее, что идеология и информационная политика строятся на эффективных приемах, отработанных именно изощренной психикой нарцисса.

Есть фиксация на грандиозности и всемогущественности: после таких философских заявлений Россия и в сфере политического интеллекта лидирует в мире — еще до триумфальной реализации национального проекта по науке. Есть «ноль эмпатии»: нам совершенно безразличны думы и чувства оппонентов. Есть типичное для НРЛ отношение к другим исключительно как к объекту манипуляции в собственных интересах, как правило, символических. И есть главное:

Подобные провокации могут решать задачи психической защиты с блеском. Проблема лишь в том, что цивилизация уже напряженно ищет выход из постмодерна, в том числе политического. От информационного постмодернизма уже воротит, как от засилья лужковского постмодерна в архитектуре Москвы. Как и от самого политического нарциссизма: в стране постепенно намечается отрезвление, и уже сейчас власти все чаще приходится отвечать за качество не фейковой «картинки», а самой жизни.