Массовые отравления в детских садах Москвы, которые, как установлено на официальном уровне, были вызваны возбудителем дизентерии, зафиксировали уже полгода назад. С тех пор история развивается в нескольких взаимосвязанных направлениях. Во-первых, идет уголовное дело. Ну как идет — оно возбуждено, но содержательных новостей от следствия нет. Во-вторых, в московских судах готовятся к рассмотрению два коллективных иска от родителей пострадавших детей к поставщикам питания, а также департаментам образования и здравоохранения правительства Москвы и четырем школам (в структуру которых входят те самые детские сады).
В-третьих, публичное расследование ведет ФБК Алексея Навального, его юрист Любовь Соболь координирует действия части родителей в работе с органами власти, а также в судах. При этом некоторые родители отказались от дальнейшей работы с ФБК, получив денежные компенсации непосредственно от поставщика питания — владельца компании «Конкорд» Евгения Пригожина (это помимо двух миллионов штрафов, которые компания, по данным Роспотребнадзора, выплатила государству). Все это вносит в и без того запутанную картину политический контекст:
многочисленные медиаресурсы Пригожина без устали обвиняют Соболь в том, что она пиарится на чужом горе, чтобы оживить собственную кампанию по выдвижению в Мосгордуму.
Но чем больше шума вокруг, тем меньше понимания, а что, собственно, произошло, и, главное, возможно ли повторение кошмара, в котором жили несколько московских семей? Слишком уж колоритная фигура Евгений Пригожин, «кремлевский повар», «владелец фабрики троллей» и «босс частной военной компании», чтобы избежать соблазна автоматически назначить его виновным во всем (если обвиняющий — оппозиционный политик) или попытаться на всякий случай избавить от потенциальной ответственности (если ты часть вертикали власти). Так социальная драма в публичном пространстве свелась к противостоянию Пригожин — Соболь, а некоторые важнейшие аспекты дела оказались забыты. Например, пассивность следствия или роль липецкого производителя молочной продукции, компании «Чаплыгинмолоко», где Роспотребнадзором были, собственно, выявлены возбудители дизентерии.
Мы решили сосредоточиться не на политической шумихе, а на конкретных обстоятельствах произошедшего, выслушав родителей пострадавших детей (и тех, кто вместе с Соболь борется с Пригожиным, и тех, кто взял его деньги), получив комментарии всех сторон конфликта и независимого эксперта в области эпидемиологии.
Итак, в начале декабря 2018 года по Восточному, а затем по Юго-Восточному округу Москвы прокатилась серия отравлений в школах и детских садах — детям становилось плохо через несколько часов после приема пищи. Поднималась температура, потом начинались понос и рвота. Родители начали жаловаться, и руководству детских учреждений удалось быстро погасить эмоциональную волну.
Но двадцатого декабря пострадавшие стали массово поступать по скорой в больницу им. Сперанского прямо из детских садов. Симптомы были те же, что и у детей, попавших в больницу в начале декабря.
«20 декабря нам позвонили из садика, сказали, что у ребенка температура, приходите и забирайте. Это было примерно часа в четыре. Сразу стало понятно, что это массовая проблема. Из сада многие забирали детей, неподалеку скорая стояла. С мамой ребенка, к которому она приезжала, мы стали общаться, — рассказывает Марина (имя изменено). — Под вечер я написала в чат родителям, спросила их: «Девочки, как ваши дети?» Мамы начали отвечать, у кого-то из их детей была температура, у кого-то понос, кому-то совсем было плохо. Где-то часов в десять вечера моя дочь начала бегать в туалет. А до того времени лежала, жаловалась на очень сильную головную боль и на боль в животе. Всю ночь мы бегали, не спали — была дикая боль.
Из нашей группы детского сада с отравлением забрали примерно шесть человек двадцатого числа, но есть такая версия, что дети ели отравленную еду два дня уже. Утром педиатр сказал, что очень много таких вызовов. Через час после его прихода у нас пошла кровь вместе с калом. Педиатр поставил нам диагноз «кишечная инфекция непонятной этиологии». Все утро я и три мамы из нашей группы пытались дозвониться до Роспотребнадзора, они нас динамили. Делали вид, что ничего не знают. Нам говорили: «Приезжайте, пишите заявление, после этого мы пойдем проверять ваш сад». Мы им отвечали: «Вы нас слышите вообще?! Произошло массовое отравление, вы должны немедленно выехать». Когда уже муж дозвонился до Роспотребнадзора, в этот момент раздался дикий крик в туалете: снимаю с унитаза дочь и вижу — все в крови. Видимо, сотрудники Роспотребнадзора в этот момент тоже услышали этот крик и сказали, что выезжают.
Муж поехал в сад. Появился и Роспотребнадзор, и санэпидемстанция, и «Конкорд» (компания, организующая питание, — прим. ред.). В итоге мы оказались, наверное, единственным садом, где зафиксировали так много нарушений.
Мою дочь положили в инфекционную больницу с детьми, которые были больны ротавирусом. Через два дня расселили, потому что у нас-то была бактериальная инфекция. Но в выписке все равно написали «ротавирус». Мне как матери был этот обман обиден, лечение моя дочь получила, видимо, неправильно, потому что через некоторое время заболел мой младший сын».
«Ротавирус» или «кишечная инфекция неизвестной этиологии» — такой диагноз ставили всем, отравившимся 20 декабря, но лечение многим было оказано правильное. Например, сына Натальи (фамилия известна редакции — прим. ред.) госпитализировали в очень тяжелом состоянии — было обезвоживание организма.
«Мы заболели девятнадцатого числа, ребенку стало плохо в детском саду. Я его дотащила до дома, он упал, отключился. Минут двадцать полежал, и потом началось: через каждые пять-десять минут он бегает до туалета, то понос, то рвота. Приехала скорая, сказали, что если мы справимся с поносом, то можно и дома лечиться. На следующий день пришел врач из поликлиники и назначил абсорбенты. Через два дня у ребенка пошла кровь, нас повезли по скорой в больницу, там нам сказали, что воспаление превышает норму в двадцать три раза. Соответственно, ребенку сразу поставили внутривенный катетер. Сразу взяли анализы — бакпосев был отрицательным, но пришел положительный ротавирус. Спустя три дня у нас взяли анализы по запросу Роспотребнадзора. Врач потом сказал, что из Роспотребнадзора ему сообщили, что у нас высеялась шигелла. В итоге мы дольше всех пролежали, выписали нас 31 декабря. Врач говорил, что мы вас лечим от дизентерии, у вас все клинические признаки, но диагноз этот мы поставить не можем, поскольку анализ бакпосева пришел отрицательный.
Мы дома еще три месяца лечились, и только первого апреля вышли в сад, а сразу после больницы мы пошли и сдали платный анализ. И там-то выявилась шигелла.
Только из нашего сада в больнице лежало 13 детей.
Сначала были пикеты, потом круглый стол. Я была на пикетах и в Госдуму ходила».
У Елены (имя изменено) сын попал в больницу с такими же симптомами, но последствия болезни проявляются до сих пор:
«В детском саду началась рвота, понос, пошел кал с кровью, сын начал бредить. Он не мог говорить и не узнавал меня. Нас отвезли в больницу Сперанского. Там уже были дети с отравлениями, с нами лежал ребенок из соседней группы детского сада. Симптомы у всех были одни и те же, но шигеллеза по результатам анализов якобы не находили. Одной маме удалось в СЭС достать анализы, вот в этих-то анализах шигелла была положительная. Шегеллу у нас обнаружили уже в углубленных анализах, которые делали в Башляевской больнице.
С первых же дней после отравления детей мы, родители, общались в форумах. Мы стали записывать видео прямо из больницы, где нам не отдают результаты анализов».
Ребенку Екатерины педиатр правильно поставила диагноз, сразу же установив симптомы дизентерии. Показательно, что после этого она была уволена одним днем:
«Моя дочь отравилась в саду, дома ей стало плохо, температура под сорок. Мы вызвали скорую, но дочь не забрали. Утром пришел педиатр и правильно поставила диагноз. Позже я ее встретила случайно, она не стала комментировать ситуацию, но ее уволили. Понятно, что люди просто боятся потерять рабочие места, а когда все на эмоциях и у тебя болеет ребенок, у тебя виновны все. Бумаги из поликлиники мне не хотели на руки давать, и я вызвала полицию. Только так забрала документы из поликлиники».
Несмотря на то что мамам удалось самоорганизоваться и пробиться, например, в Госдуму, отовсюду они получали отписки. Более внятную информацию дали родителям в марте 2019 года в Управлении федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по городу Москве:
«При поступлении первичной информации о регистрации случаев острой кишечной инфекции (ОКИ) среди детей, посещающих дошкольные учреждения Юго-Восточного административного округа г. Москвы, Управлением Роспотребнадзора по городу Москве (…) незамедлительно было начато эпидемиологическое расследование и организован комплекс санитарно-противоэпидемических мероприятий в полном объеме. (…)
По результатам проведенных исследований было выявлено, что в материалах от больных обнаружены возбудители дизентерии. Среди сотрудников организатора питания заболевших и носителей дизентерии не выявлено.
По результатам эпидемиологического расследования установлено, что групповые заболевания в детских дошкольных коллективах связаны с употреблением продукции из загрязненного творога, изготавливаемого на одном из молочных предприятий Липецкой области, где у персонала обнаружены специфические маркеры в крови, свидетельствующие об инфицировании. По информации, представленной Управлением Роспотребнадзора по Липецкой области 29.12.2018 года, вынесено решение суда о приостановке творожной линии молочного предприятия.
В целях ликвидации эпидемической вспышки деятельность детских дошкольных организаций, где были зарегистрированы случаи заболеваний, была приостановлена. Во всех учреждениях проведена заключительная дезинфекция силами специализированной организации…»
Роспотребнадзор сам выяснил, что заболевших не один, не два человека, а больше ста.
Пока шло эпидемиологическое расследование, родители смогли объединиться с помощью Любови Соболь из Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Стали выходить на пикеты к мэрии, провели круглый стол в Общественной палате Москвы.
Всему этому предшествовало обращение мам в ФСБ. Они требовали рассмотреть массовое отравление детей как возможный теракт.
«Одновременный и массовых характер заражения детей в 22 школьных и дошкольных учреждениях г. Москвы, а также невозможность выявления источника отравления дает нам основания полагать, что случившееся имеет неслучайный характер. Мы полагаем, что имеет место спланированная и реализованная масштабная акция по умышленному отравлению детей. Мы допускаем, что большое количество одновременно отравившихся детей в разных районах города может являться следствием чьего-то преступного замысла, подпадающего под признаки статьи 205 Уголовного кодекса РФ.
В пользу данной версии говорит также то обстоятельство, что количество зараженной пищи (еды либо воды) было настолько велико, что целые партии поступили аж в два десятка детских учреждений. Возникает логичный вопрос — каким образом могло образоваться столь значительное количество вредоносного продукта?
Как мы знаем, источником дизентерии может являться исключительно больной человек. Допустить, что один либо несколько больных людей явились причиной заражения сотен килограммов либо литров продукции в столь короткий промежуток времени, весьма затруднительно. Но даже если взять такую версию за основу, то для заражения такого количества продукта необходимо было целенаправленно культивировать колонии возбудителя — шигеллы и в дальнейшем отравить детское питание. В любом случае имеет место факт заражения продуктов с использованием значительного объема человеческого биоматериала (в основном шигеллезных фекалий). Допустить, что это явилось следствием простой халатности, сложно.
Более того, настораживает то обстоятельство, что при таком объеме зараженной пищи либо воды Роспотребнадзор не обнаружил никаких образцов опасной продукции или хотя бы их следов. Данный факт выглядит тем более странно, учитывая, что образцы продукции и смывы с кухонного инвентаря производились на всех этапах продуктовой цепочки, — начиная от поставщика ООО «Конкорд» и заканчивая конечным потребителем, — десятками школ и детских садов.
Все обстоятельства случившегося дают нам основание полагать, что в отношении наших детей было совершено преступление, и невозможно исключать, что, если компетентными органами не будут приняты соответствующие меры, в дальнейшем наши дети могут стать жертвами более страшного и циничного по своим масштабам преступления.
Мы считаем, что действия неизвестных лиц, носят спланированный характер и создают опасность гибели человека либо наступления иных тяжких последствий, возможно, в целях устрашения населения и дестабилизации эпидемиологической ситуации в столице.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 12 Федерального закона «О Федеральной службе безопасности», ч. 2 ст. 151 Уголовно-процессуального кодекса РФ, просим:
провести проверку изложенных в заявлении фактов;
при наличии признаков [преступления], возбудить уголовное дело по ст. 205 Уголовного кодекса РФ "Террористический акт"».
Ответ на это заявление так и не пришел. Но вопросов на самом деле больше чем ответов.
Это в каком объеме надо было заразить творог, чтобы одновременно во многих садах сразу заболели дети?
Причем у детей выявили два вида дизентерии, а течение заболевания было столь тяжелым, что некоторые дети стали хроническими носителями инфекции.
Все родители, с которыми у меня состоялся разговор, как минимум не удовлетворены результатами расследования, как эпидемиологического, так и уголовного. Но есть еще один способ выяснить правду — судебное разбирательство. Любовь Соболь помогла родителям подготовить иски в суд.
Впрочем, часть родителей считает, что с ними иск не согласовывали, другие утверждают, что Любовь Соболь выкладывала всю информацию в их общий чат.
Незадолго до подачи иска в суд компания «Конкорд» разместила сообщение в группе в «ВКонтакте», где предложила людям, чьи дети отравились поставленным в детские сады питанием, получить материальную помощь. И люди пошли, деньги выдавались и тем, кто изначально не стал участвовать в иске. Однако было условие: для получения помощи иск нужно было отозвать.
Марина лечила дочь, добывала справки, от нее скрывали диагноз, она по-прежнему среди истцов, но при этом ходила получать материальную компенсацию. Ее младший ребенок тоже заболел дизентерией, очевидно, заразившись от старшей дочери:
«26 декабря нас выписали. Родители стали писать в чатах, что все пытаются скрыть факт заражения. И мы 27-го сдали анализы в платном центре, у нас выявили шигеллу. В поликлинике сказали: ну, мы же не знаем, что конкретно обнаружено, шигелла или еколе. Я дошла до главного врача филиала нашей поликлиники. Но и она мне объясняла, что у моего ребенка ротавирус. 18 февраля нам консультацию предложила Башляевская больница. Любови Соболь отдельное огромное спасибо, потому что без нее у меня половины бумаг вообще бы не было. Мы пошли обследоваться. Все потихоньку успокоилось, и тут в конце марта становится плохо моему сыну. Сдали анализы в платном центре — муж с сыном легли в инфекционную больницу. Потому что это дизентерия, шигелла либо еколе.
Я начала звонить в Санэпидстанцию, и мне сказали, что моя дочь могла стать хроническим носителем дизентерии, посоветовали сдать определенный анализ, который стопроцентно покажет шигеллу. В итоге нас снова выписали с диагнозом «кишечная инфекция непонятной этиологии». Но анализ, который мы сдали, точно показал шигеллу Флекснера. При этом параллельно я сдала анализ и в поликлинике, но он как-то сразу потерялся. У нас было собрание, мы туда пришли с Соболь и с видеооператором. Люба провела беседу, после чего мне выдали бумагу, где указано, что анализ потерялся. Я больше чем уверена, что он никуда не потерялся. Понимаете, они не «выявили» у моей дочери дизентерию, и по их вине заразился сын.
Меня обрабатывали по поводу денег. Пригожин начал выплачивать материальную помощь. Появилась группа в «ВКонтакте». Я эту информацию игнорировала. Потом в нашем родительском чате те, кто подал иск, написали: мол, девочки, здесь нет ничего такого, это просто материальная помощь. Эти люди просто помогают. Я подала заявку, мне ее одобрили. Прихожу я в офис, а мне говорят: 150 тысяч за декабрь и плюс материальная помощь на санаторно-курортное лечение. Единственная просьба была отказаться от иска. Я не приняла их требования, и мне не дали денег. Они спросили, какая сумма меня устроит, а я им ответила, что у меня нет суммы, у меня есть дети.
В итоге я стала их юриста «разводить» на разговор, в котором назвала сумму в миллион. Мне ответили, что сумма слишком большая. Когда я назвала 500 000 рублей, он обещал подумать. И тут меня стали через Катю, одну из мам, которая вышла из иска, обрабатывать — то 350 000, то 500 000. Ну, вообще, Катя — очень странная девушка. Сначала говорила всем, что боится Пригожина, потом стала говорить, что боится Навального. Я ей сказала: стоит ли бояться — тебя не там и не там не трогали. В итоге мы пришли к сумме 500 000. Я сказала, что если и возьму эти деньги, то уйду молча. Мне обидно.
Люба нас всех предупреждала, что вам эти деньги в радость не будут, они заставят вас всех их отрабатывать. Катя же пыталась нас убедить, что все это политические игры. Ну, даже если Люба и пытается поднять какой-то рейтинг, извините, она хоть что-то делает для наших детей. Без Любы мы все ноль без палочки. Она настолько юридически правильно нас подковала».
Екатерина, о которой говорит Марина, — одна из самых активных мам в инициативной группе. Она два дня проработала на кухне детского сада, чтобы увидеть своими глазами цикл поставки питания. Позже она даст интервью пригожинскому «Федеральному агентству новостей». Стоит ли говорить, что два интервью, данные СМИ Навального и СМИ Пригожина, разнятся между собой. Екатерина вышла из иска, за ней последовали еще несколько человек. Сейчас Екатерина, так же как Марина, на одном из последних месяцев беременности. У нее тоже очень сильно пострадал ребенок, и она приняла решение, что возьмет материальную помощь. Позже Екатерина попыталась убедить сделать это еще кого-то. Кроме того, пошли слухи, что Пригожин закрыл женщине ипотеку и выплатил то ли три, то ли пять миллионов.
Началась откровенная травля. Мы не знаем, кто это делает, но ситуация мерзкая:
«Я не закрыла ипотеку. Я изначально была в иске, но предъявляла его к школам — с кем мы имеем договорные отношения. Когда Любовь Соболь стала готовить иск, в нем поменялись ответчики.
Я считала и считаю, что мы не могли включить в иск ни «Конкорд», ни Минздрав, потому что мы не связаны с ними договорными отношениями.
На сегодняшний день ситуация следующая: из иска вышли те, кто получил матпомощь, остались те, кто с вилами и с лопатами готов продолжать войну. Есть те, кто вообще уже запутались и устали.
Я была одна из самых активных, но на первом же заседании я вышла из иска. Нам «Конкорд» выдал отписки, очень грамотные. Это проигрышное дело, и я решила, что все необходимое сделаю сама. Если за мной пойдут другие родители — пожалуйста, можем коллективно иск составить.
Через некоторое время у меня по подъезду стали ходить люди и спрашивать у соседей, не пью ли я. Потом в почтовые ящики раскидали листовки, что в доме живет Ковалева Екатерина, которая получила три миллиона рублей от Пригожина. Парня, который раскидывал листовки, я сфотографировала, и его очень легко идентифицировать. Мне он кажется похожим на человека, который регулярно бывает в штабе Соболь, он есть на фото, которые они сами выкладывают. Я послала эти фото для сравнения участковому, который принял у меня заявление, но внятной реакции полиции до сих пор нет. Зато вскоре мне подкинули листок, где написано три слова: «Мы тебя предупреждали».
Единственное, чего я хочу, — чтобы от меня все отстали. Я взяла материальную помощь, и я вышла из иска, но мне заплатили не больше, чем всем остальным. Многие считают, что «Конкорд» сейчас замнет уголовное дело. Но я считаю, что уголовное дело должно быть завершено и виновные должны быть наказаны, но виновные, установленные следствием, а не нами».
В штабе Соболь изучили фотографии, о которых говорит Ковалева, и сообщили, что на них два разных человека, один из которых действительно является волонтером, а второй, преследующий Ковалеву, им неизвестен.
Другие мамы, вышедшие из иска, попросили не называть их имена, но ситуация у всех схожая.
«Родители пытались использовать любую возможность, чтобы хоть как-то предать огласке ситуацию, — говорит Елена. — Никто не знал, куда двигаться дальше. Был пикет, а потом был круглый стол, потом многих детей положили в Башляевскую больницу. У моего ребенка по прошествии нескольких месяцев все равно высеялась дизентерия.
Как у меня появилась информация том, что «Конкорд» готов платить материальные компенсации? Эта информация была открыта во «ВКонтакте». Я пришла в офис «Конкорда» и подала документы. Отказалась я от иска по собственной инициативе, потому что у меня сложилось ощущение, что мы идем куда-то в дебри. Участвуем в каких-то непонятных разборках. Все выходит на политический уровень, где у каждого свои интересы.
Я за себя могу сказать, что готова искать виновных. Потому что это страшно, — слава богу, обошлось без летальных исходов, но я до сих пор боюсь за здоровье своего ребенка. У нас до сих пор идет кровь. Я хочу, чтобы виновные были наказаны».
Многие родители, которые решили идти в судебном процессе до конца, отказались от общения с представителями «Конкорда», несмотря на то что те были настойчивы.
Наталья:
«Я не выходила с «Конкордом» на связь, они приходили и звонили в домофон — денег предлагали. Потом моего мужа у сада поймали: заведующая оставила мужа с человеком по фамилии Остюк. Он самый главный в «Конкорде», он спросил, не хотим ли мы получить материальную помощь, и оставил телефон юриста Максима Бабичева. Больше они не дергали нас.
Я ходила в Следственный комитет в конце марта, следователь все документы у меня скопировала, я подписала, что я мама потерпевшего, но ничего мне на руки не дали, кроме постановления о возбуждении уголовного дела. Больше нас никто не приглашал. Поэтому я делаю выводы, что забили на дело».
Что объединяет мам, которые, как кажется, оказались по разные стороны баррикад, — тех, кто соглашается на материальную компенсацию, и тех, кто от нее отказывается, — все они требуют продолжения следствия.
Это важно, потому что слишком много вопросов. Ну, например, поставка питания по ЮВАО была осуществлена «Конкордом», но по ВАО — «ВИТО-1». Отравления — с разницей в 15 дней, но с одинаковыми симптомами. При этом юридически связанность компаний «Конкорд» и «ВИТО-1» не просматривается.
Еще вопросы:
- почему поликлиники и больница им. Сперанского старалась скрыть сам факт заражения детей дизентерией и ставили диагноз «ротавирус», а потом перестали принимать анализы из платных центров и выдавать на руки анализы?
- Как могло большое количество детей заразиться дизентерией не одной формы, а двумя разными: шигелла Флекснера и шигелла Зоне?
- Почему, несмотря на массовость заболевания, все заражения дизентерией произошли только в двух округах, хотя «Конкорд» и «ВИТО-1» работают также в других округах Москвы?
В ответ на официальный запрос «Новой» в «ВИТО-1» заявили, что «Чаплыгиномолоко» не является их поставщиком и не являлось в декабре прошлого года. В «ВИТО-1» также отрицают связь с фирмой Пригожина.
В компании «Чаплыгинмолоко» «Новой» подтвердили, что на моменты массовых отравлений поставляли продукцию в детские сады Москвы, но информацию о выявленной на предприятии дизентерии назвали «домыслами без официального подтверждения». Липецкая компания также отказалась комментировать связи с «Конкордом» и «ВИТО-1».
Но именно эти две компании были и остаются крупнейшими поставщиками питания в образовательные учреждения Москвы. Проанализировав данные сайта госзакупок, data-отдел «Новой» установил, что с августа 2011 года «Конкорд» заключил с бюджетными учреждениями Москвы 383 контракта на общую сумму 30 110 987 575 руб., а «ВИТО-1» с мая 2011 года — 670 контрактов на общую сумму 21 241 800 273 руб. Кстати, этот год пока крайне неудачно складывается для компании Пригожина — всего три контракта на смешную сумму в 47,8 миллиона рублей. «ВИТО-1», напротив, идет в своем нормальном графике: 68 контрактов на общую сумму более 4 миллиардов рублей.
Несмотря на то что цена вопроса измеряется десятками миллиардов рублей, а дело приобрело политическое измерение, расследование идет на низовом уровне.
Дело принимал к производству лейтенант юстиции, следователь Люблинского межрайонного следственного отдела управления по ЮВАО ГСУ СК по Москве Калашников (как мы видим, даже не важняк). С тех пор сменился следователь, но не уровень и не ход расследования. Потерпевших периодически вызывают на допросы, некоторых повторно.
При этом с процессуальной точки зрения нет никакой разницы между теми, кто остался с Любовью Соболь, и теми, кто взял деньги Пригожина. Более того, по нашей информации, среди родителей, согласившихся на компенсации, 9 из 12 человек ни до, ни после не принимали усилий в общей борьбе. То есть вся эффективность схемы с «компенсациями» свелась к потере «группой Соболь» трех истцов, притом что их количество в коллективном иске тоже не имеет принципиального значения.
В самом комментарии «Новой» сама Любовь Соболь отметила, что не осуждает мам, которые предпочли взять деньги. Это действительно вопрос совести каждого, а вот вопрос установления истины и предотвращения рецидива массовых отравлений — политический, и именно в этом смысле полезно и необходимо общественное давление, в том числе и на фоне предвыборной кампании в Мосгордуму.
Василий Власов
Доктор медицинских наук, профессор НИУ ВШЭ
— Теоретически для большинства случаев массовых заболеваний можно установить, каким возбудителем они вызваны. Но на практике во многих случаях диагноз заболевания, сопровождающегося поносом, не подтверждается лабораторными средствами, в особенности при амбулаторном лечении. Если анализ не дает ожидаемой информации, его ставят на основе клиники. Поэтому, например, диагноз «ротавирусный гастроэнтерит» не обязательно точен.
По описанию того, как развивались заболевания, проявления возникали в очень короткий промежуток времени, в считанные часы. Микробы выделяют токсины, человек принимает пищу, в которой уже содержатся эти «готовые» токсины, а потом уже развивается само инфекционное заболевание.
Риск заражения зависит от многих причин. В частности, в разных пищевых продуктах возбудители, например дизентерии, по-разному могут развиваться. Различен риск загрязнения продукта, риск небезопасного приготовления инфицированного продукта и скорость размножения микробов. Творог — уникальный продукт, в котором все сочетается. Во-первых, его технология выработки до сих пор является грязной — в нее вовлечены человеческие руки. Во-вторых, после загрязнения в твороге микробам очень комфортно развиваться — теплый продукт, влажный, белковый. В-третьих, его плохо подвергают термической обработке. Людям ведь нравится свежий творог. В результате — высокий риск по всем показателям.
Если бы соблюдали строгие стандарты приготовления пищи для детей, то риск заражения был бы ничтожен. А если они не соблюдены, то этим доказывается и чья-то вина.
У меня нет полной картины заболеваний. Надо понимать, какое детское учреждение, какого числа было отравление, тогда можно было бы проанализировать произошедшее по совокупности случаев: что происходило в определенный день в одном детском саду, а что в этот же день — в другом.
Зная это, можно делать выводы: либо дело в тех людях, которые совершали доподготовку в конкретном детсаду, либо в тех, кто поставляет продукты в несколько детских учреждений.
Поскольку вокруг нас всегда циркулируют возбудители, в том числе и дизентерии, то возникают не связанные друг с другом заболевания. Но если заболевания разные (разные шигеллы дизентерии), то это не исключает связанных заболеваний (вспышки). Может быть лабораторная ошибка, может быть и фальсификация анализов, это тоже надо иметь в виду.
Разные шигеллы мало различаются по тому, как они заражают продукты. Различается течение болезней, которые они вызывают у людей, но при любой дизентерии, равно как и при вирусной инфекции, возможно тяжелое течение.
Могут ли быть разные шигеллы в одном твороге вместе? В принципе — да, но все-таки, как правило, двойное носительство человеком инфекции — это большая редкость: «грязь в грязи не живет».
У них конкуренция возникает, они подавляют друг друга. Так что на различиях шигеллы Флекснера и Зонне я бы акцента не делал, потому что результаты заслуживающих доверия лабораторных анализов нам, по-видимому, неизвестны. А те, которые у нас есть, могут быть и настоящие, и ненастоящие. Скорее, надо ориентироваться на клинические проявления. Потому что сказанное родителями — это, по-видимому, правда.
Не думаю, что были систематические по всему городу подтасовки анализов. Затрудняюсь предположить, что в Роспотребнадзоре сидят люди, которые отслеживают все в поликлиниках и подделывают анализы в пользу Пригожина. Хотя какие-то эксцессы исключить также нельзя: никто не отменял желания организовать защиту бизнеса, и это хорошо сочетается с желанием системы здравоохранения не портить статистику и не создавать неприятностей. С последним согласуется известный нам от родителей факт: упорное сокрытие анализов, нежелание врачей принимать во внимание сторонние анализы, уточнять диагноз на основании лабораторных данных.
Любовь Соболь
Общественный деятель
— Отравления прошли в прошлом году в Юго-Восточном и Восточном округах Москвы, но в феврале прошлого года отравления были и в ЮАО — сад «Дельфиненок» на улице Затонной. Я опубликовала материал об этом в своем фейсбуке. Это только та информация о массовых отравлениях детей едой, которая есть у меня. Нет гарантии, что и в других округах подобное не происходило.
Еду в эти детские сады поставляли компании, которые контролируются «поваром Путина» Евгением Пригожиным, у которого ко всему прочему есть частная военная компания. Человек очень опасный, который сидит на подрядах Минобороны, чьи люди замешаны во многих скандалах, в применении насилия, в отравлениях. Начинал он с того, что поставлял питание для Кремля, а сейчас решил занять еще и рынок детского питания. Насколько я понимаю, в Санкт-Петербурге у него не сложилось, и он пришел в Москву, вытеснив все остальные компании поставщиков.
При этом он не обеспечивает качество и безопасность этого питания. По госконтрактам именно его компания отвечает за качество и безопасность всего производственного цикла, но он этого не обеспечивает, и родители жалуются на некачественное и невкусное питание. Можно поговорить с теми же самыми школьниками, которые считают, что есть в школьных столовых просто невозможно. Дети из детских садов приходят и жалуются родителям на больные животы. И вот — минимум четыре случая массовых отравлений, когда дети из детских садов уезжали на скорой и потом пролечивались в стационарах.
До сих пор в детской городской клинической больнице имени З. А. Башляевой наблюдаются и лечатся дети, которые отравились в декабре и заразились дизентерией.
Такая затяжная болезнь связана с тем, что изначально городские власти делали все для того, чтобы этот конфликт не вырвался в медиапространство.
В поликлиниках ставили неверные диагнозы, не выдавали родителям на руки анализы. Детские сады закрывались на карантин по ОРВИ — из-за того, что ставили неверные диагнозы. Поэтому все и переросло в затяжную тяжелую болезнь у детей, а родители пытались добиться правды.
Сейчас родители пошли в суд, есть два коллективных иска, я помогаю им информационно и как юридический представитель. Сами родители вышли на меня и попросили помочь им. У многих родителей нет денег, они долечивают своих малолетних детей — у кого-то три года ребенку, у кого-то пять. У некоторых родителей не было денег даже на то, чтобы выдать мне доверенность, не говоря о том уже, чтобы заплатить деньги адвокату, который судился бы с городскими властями. И вот родители уговорили меня помочь им подать коллективный иск. Потом мы подали второй иск, потому что не все родители успели собрать документы, и сейчас он тоже в суде.
Первый иск заморозили, я считаю, что несправедливо, и мы сейчас обжалуем это решение: подали частную жалобу на незаконное приостановление рассмотрения гражданского дела.
Мы добились возбуждения двух уголовных дел в отношении компании «Конкорд» и в отношении компании «ВИТО-1», которые являются поставщиками и которые должны были обеспечить качество и безопасность питания. Уголовное дело было возбуждено по факту поставки некачественного питания — 238-я ст. УК РФ.
Ведь изначально родителям информацию не давали, они обивали пороги всех возможных учреждений. Писали и уполномоченному по правам ребенка, и в мэрию Москвы, и в департамент образования, и в школы — и везде был отказ. И только когда одна из мам вместе с компанией «Навальный лайф» подключились к проблеме, ситуация сдвинулась, мы прорвали информационную блокаду. Роспотребнадзор официально признал, что были вспышки, было заседание Общественной палаты, на котором главный санитарный врач города сказал, что они неоднократно подают претензии к «Конкорду» — по качеству и безопасности питания. Но, как я понимаю, в целом город не реагирует на то, что питание некачественное. Никаких улучшений нет, госконтракты не расторгнуты, городские власти даже не извинились перед родителями.
На родителей давили очень сильно, чтобы они отказались от исковых требований, давили по-разному: были случаи, когда звонили по ночам в домофоны и говорили, что вы должны отказаться от иска, мы из «Конкорда». Или — встречали детей из садика: выходит мама, а воспитатель спрашивает, приведете ли вы завтра ребенка в сад, и, видимо, воспитатель передает эту информацию «Конкорду». А потом на выходе из детского садика некие мужчины подходит к родителю вместе с ребенком и вкрадчивым голосом говорят: а вы откажитесь от иска, а мы вам за это материальную помощь выплатим.
Они не угрожали, но при этом родители испытывали чувство беззащитности — стоят неизвестные рядом с твоим ребенком, а ты не знаешь, что делать, это очень страшно на самом деле.
Часть родителей отказалась. Я знаю, что некоторым (у меня остались аудиозаписи) предлагали большие деньги. По словам, например, Ковалевой, ей предлагали несколько миллионов рублей, если она сама откажется и уговорит других мам отказаться от исковых требований.
Я не готова осуждать людей, это право родителей — выбирать способ защиты детей. Если бы мне начали говорить, что я должна защищать так, а не по-другому, я, естественно, сказала бы, что сама разберусь. Но факт остается фактом — часть родителей взяла материальную помощь.
Сначала «Конкорд» просто выплачивал материальную помощь, но потом, когда стало ясно, что родители материальную помощь берут и все равно идут в суды, тогда требования изменились: материальная помощь — при отказе от иска.
Есть родители, которые отказались от материальной помощи, есть, которые остались в иске. Но опять же материальная помощь выплачивается непонятными людьми, которые называют себя представителями «Конкорда», они берут расписки у родителей на имя Пригожина, при этом сама компания «Конкорд» не признает за собой вину. Их позиция такая, что Евгений Викторович — прекрасный, добрый человек.
Компания не признает за собой вины ровно по той причине, что если они признают ее, то будут включены в реестр недобросовестных поставщиков и не смогут больше получать госконтракты на питание детей.
Исковые требования изначально подавались к «Конкорду», к департаменту образования Москвы, к департаменту здравоохранения города, к школам и детсадам — для каждого ответчика мы указывали его сферу ответственности.
Пресс-служба компании «Конкорд»
Добрый день. Направляем ответы на ваши вопросы:
- О подготовке иска к компании «Конкорд» первоначально стало известно из публикации Любови Соболь, которая анонсировала его в своих социальных сетях.
- Юристы внимательно изучили все аспекты возможного иска и дальнейшего судебного дела, после чего начали подготовку к судебным слушаниям (…).
- В сложившейся ситуации компания «Конкорд» не признает своей вины, поэтому мы не считали нужным заключать какие-либо мировые соглашения по необоснованному иску Любови Соболь. Тем не менее, как сообщалось ранее, Евгений Викторович [Пригожин] не мог быть безучастным, поэтому им было принято решение об оказании материальной помощи родителям пострадавших детей. Условия ее получения опубликованы в группе пресс-службы «Конкорд» в социальной сети «ВКонтакте». Выплаты не являются компенсацией, поскольку это личная инициатива Евгения Викторовича (…). В связи с тем, что данная материальная помощь являлась личной инициативой Евгения Пригожина, в прессе она не освещалась.
- Мы не заключали с родителями мировых соглашений, однако известно, что часть родителей, обманутых юристом ФБК Навального Любовью Соболь, поняв, что ситуацию с заболеванием детей используют как элемент предвыборной кампании в Московскую городскую думу, приняли решение выйти из этого судебного процесса. Те родители, которые остались в иске, видимо, до конца не поняли всю степень обмана ФБК и поэтому до сих пор их поддерживают. Надеемся, что эти люди не будут унижены последователями Навального и не столкнутся с негативными последствиями, как другие пострадавшие от действий Навального и его команды.
- (В ответ на вопрос: Планируете ли вы подавать регрессивный иск против виновных, в данном случае, скорее всего, это будет одно из молочных предприятий в Липецкой области?). После проведения правоохранительными органами полноценного расследования случившегося инцидента будет принято решение по данному вопросу.
- На севере Москвы, где поставщиком питания также является «Комбинат питания «Конкорд», случаев заболеваний детей не зафиксировано.
- «Комбинат питания «Конкорд» заключает контракты на поставку продуктов только с крупными и проверенными производителями. «Конкорд» также входит в состав СРО «Ассоциация предприятий социального питания», в котором отдельная группа сотрудников регулярно проверяет производителей продуктов питания, которые поступают на склады. При возникновении подозрений на несоответствие требованиям санитарных норм и правил, технического регламента или других выявленных нарушений комбинат питания меняет производителей и поставщиков.
- Введены дополнительные лабораторные исследования как продуктов, так и персонала, увеличено количество проверок поставщиков, организовано хранение молочной продукции до истечения сроков реализации. Сейчас в Москве уровень дошкольного и школьного питания в учебных заведениях, самый высокий по России и однозначно выше мировых стандартов.
- (В ответ на вопрос: Будут ли изменения в плане обеспечения безопасности поставляемого питания?). Данный вопрос относится к компетенции Министерства здравоохранения Москвы, мы не обладаем подобной информацией.
ООО «Комбинат питания «КОНКОРД»
Юлия Полухина, «Новая». При участии Артема Щенникова, data-отдел «Новой»
