Играют они — «Гамлета», озвученного новыми мрачными песнями, хохотком из лондонской подворотни, надгробным плачем над омутом Офелии. Играют его на гармошке и на пиле, на укулеле, контрабасе, колокольцах, терменвоксе и банальном фортепиано. В любом случае: рассуждения принца Датского касаемо путешествия короля по кишкам нищего им очень близки.
В определенном смысле сами эти ребята — философы-циники школы Гамлета. За это их и любили в темных подворотнях, потертых клубах, подклеенных скотчем плеерах Москвы 1990-х.
Англо-датский «Гамлет» сделан в соавторстве с Театром Републик (Копенгаген, режиссер — Мартин Тулиниус), он был на гастролях в Италии, Непале, Таиланде, Южной Америке. Что-то от ухваток уличного цирка есть в первом театральном проекте «Тайгер Лиллиз»: вниз головой висит над сценой, раскачивается над бездной вод чинная Офелия, похожая на фарфоровую куклу в ночном чепце. «Drawning, Drawning, Drawning» — тонет, тонет, тонет — плачет над нею из угла фронтмен «черного кабаре» с неизменной гармошкой.
И это — лучшая из шести десятков композиций Мартина Жака, написанных к спектаклю. Хотя сам Мартин Жак клялся-божился прессе, что «Гамлета» сроду не читал. А для работы над песнями ему ребята раздобыли пук студенческих шпаргалок: он туда и заглядывал, сочиняя.
«Тонет, тонет, тонет»… словно здесь оплакивают еще и XX век. Или Старый Свет. Его дедовские ужимки и ухватки: пыльный красный плюш подвальных театриков, блаженных уличных шутов в духе раннего Феллини, гармошки парижского метро (единственного в мире места, где до определенного момента нельзя было петь под фанеру: халтурщиков вежливо высаживали пассажиры на ближайшей станции). Его, XX века, поношенные зонги и потрепанные фраки. Его свет вполнакала и живой звук, другого и не было. Его культ Шекспира. Его жалость к жертвам.
Как известно, одна из первых постановок «Гамлета» имела место быть на корабле «Дракон» Восточно-Индийской компании у берегов Сьерра-Леоне осенью 1607 года. Причем капитан с истинно британским здравомыслием вписал в бортовой журнал:
«Я позволяю это ради того, чтоб мои люди не бездельничали, не занимались азартными играми и не дрыхли».
400 лет спустя люди Мартина Жака, соотечественники команды «Дракона» — сохраняют в своем «Гамлете» легкую пиратскую ухмылку, дух странствий и подлинный плач: тонет, тонет…
И черное шекспировское кабаре отлично работает — даже в чинном театральном зале.
Выходишь в сад «Аквариум» под шум Садового кольца — точно из старинного гиньоля.
