— Cмелая акция, Артем. У нас и за меньшее сажают, а тебя опять пронесло.

— Да какая акция! Я шел туда вообще без плаката. На входе у рамок взял листок и на обратной стороне написал. Чисто импульсивный жест, просто не мог больше сдерживаться.

— Я видел, в какой ярости ты был, когда взяли Голунова. Все тогда возмутились, но ты эту ситуацию принял как-то особенно близко к сердцу.

— Так совпало, что как раз в тот момент я получил отказ в визе от американского консульства, и как раз из-за дела о подбросе наркотиков. Обидно же! Российское государство меня наказало, наркотики подбросило, признало виновным. Но с тех пор прошло десять лет, мы легализовали монстрацию, я делал выставки, получил премию «Инновация». И вдруг американское государство, которое тут вообще ни при чем, мне это дело припомнило.

И вот теперь все это повторяется с ним самим — естественно, я был в ярости!

Одно дело, когда подбрасывают наркотики мне, студенту с дредами, которого не знает никто, а совсем другое — суперзаметный журналист Голунов, с ним просто не должно такого происходить, это уж совсем внаглую. Если бесправный гражданин попадает в силки полиции, все понимают — ну что уж тут, страна такая у нас. А теперь, оказывается, можно еще и вот так. И я понимаю, что за 10 лет вообще ничего не изменилось: как подбрасывали, так и подбрасывают, только более дерзко.

— Кстати, твой обидчик, в отличие от обидчиков Голунова, уже сидит.

— Да, Борников, эшник, который траву мне подбросил, получил 8 лет строгого режима. Они подбрасывали героин и вымогали деньги за освобождение. Их было четверо, но посадили одного из четверых, потому что попался. А голуновские? Они просто отстранены. А они вообще-то совершили преступление: распространили наркотики с использованием служебного положения. Ведомство от них не очищается, и это пятно на репутации, которое хуже говна.

— Тут с тобой трудно спорить, но есть закон о неуважении к представителям власти.

— А где я его проявил? Писали, что Лоскутов вышел с плакатом, оскорбительным для полиции. А почему, черт побери, он оскорбителен? Я про полицию не писал ничего плохого, я писал про мусоров, которые мешают нам жить. Наверняка в полиции есть сотрудники, не совершавшие преступлений, и они переживают, что в их ведомстве такие стремные люди, которые портят всем карму. Но в чьих силах это ведомство очистить? Я, как могу, так и призываю к этому.

Но что-то надо делать, я уже не могу это в себе держать.

Сейчас модно говорить о травмах, у кого-то насилие, у кого-то что-то еще. Давай я расскажу о своей: в 22 года я оказался в тюрьме, там тебе в реальном времени объясняют, какое у нас правосудие, какая правоохранительная система, насколько ты бесправен, просто тотально. Как молодому человеку начинать жизнь с этими ощущениями? Когда тебе в начале жизни дали такой пинок, это задает совершенно определенный вектор в твоих дальнейших взаимоотношениях с государством.

На днях у нас развернулась дискуссия в соцсетях: что хуже — мусор или говно? Говно не подбросит тебе наркотики, не изобьет тебя, правда? Я запилил опрос, и выяснилось, что с моим плакатом согласны 86% опрошенных. 86% за то, что мусора хуже, 14% — что лучше. Нет, не так: 14% считают, что говно хуже, чем мусора. Это наша скрепа такая — отношение к мусорам. Идет дискуссия, меня спрашивают: «А вот к кому ты пойдешь, если тебе в подворотне по лицу прилетит?» А мне последний раз в подворотне прилетало от мусоров непосредственно. Я написал заяву. С камеры все записи пропали, никого не поймали, а на меня завели дело за пост в Сети после этого. В следующий раз я лучше к говну пойду, чем вот так.

— Как на твой плакат отреагировала полиция?

— Довольно грубо, ссадина до сих пор не прошла. По омоновцам было видно, что их задело. Потащили к автобусу, ноги давай мне распинывать. Я говорю: «Полегче! Что вообще происходит?» Но уже в отделении все были довольно вежливы, сидели, писали рапорты. Говорят: «У кого тут плакат «Все мусора говно»? — «У меня другой плакат, пожалуйста, внимательнее, такого я не писал». «Ну вы же говном нас назвали». «Вас не называл, не надо накручивать, все-таки разница есть».

— Прямо идиллия!

— В протоколе, между тем, написано, что у меня неоднократно требовали убрать плакат, а я сопротивлялся, отказывался. Это откровенная ложь. У меня 15 лет опыта судов за митинги, и я бы, наверное, отреагировал, если б мне сделали замечание. Скажут «убери» — уберу. Обидится кто-то или решит, что я мешаю — да не вопрос. Но ничего такого не было даже близко.

— А что сказал суд о твоем плакате?

— К тексту претензий нет.Крими­нальным, по их версии, был не плакат, а поступок: выход с плакатом, не соответствующим тематике митинга. То есть он нормальный, просто теме не соответствовал. Притом что тема — полицейский произвол, мы же помним. Прямо торжество демократии: я наказан за то, что помешал людям реализовать свое право на митинг. Кстати, это не дело полиции — отслеживать наши лозунги. Открываю закон о порядке проведения митинга, который якобы я нарушил. Но там нет ничего о том, что тема может совпадать или не совпадать.

— Что было дальше?

— Я с удивлением обнаружил, что информация о моем плакате разошлась шире, чем можно было предположить. Сидел и читал издания, которые поместили фразу про мусоров в заголовок. Их прямо реально много. Я держал плакат полчаса, а дальше он начал жить собственной жизнью через журналистские заголовки. Чувствуется, что редакторы, которые помещают мой лозунг в заголовок, выражают скрытое согласие с этим лозунгом. Ты ведь можешь его игнорировать, если не согласен, можешь поставить точечки. Но нет, пишут полностью.

Но она понимает, что это история вирусная, и каждый раз, когда она упоминает текст лозунга, она помогает в его распространении. В протоколе, кстати, текст фигурирует полностью.

— Теперь осталось сделать футболки с надписью и ходить в них на митинги.

— Ты шутишь, а люди уже просят меня об этом. Да, сделаем и футболки. Все происходит стремительно, у меня уже и плакат купили за 41 тысячу рублей. И я даже не знаю кто, анонимный пользователь. Ему хочется иметь такой плакат, чувствовать, что он причастен к истории. И это только начало. Кому сказать спасибо? Наверное, московской полиции. Благодаря их усилиям шум вокруг плаката стоит уже неделю. А ведь могли не заметить меня, и никакого шума бы не было.

— История эта балансирует на грани страшного и смешного, юмора и агрессии. У тебя ведь, несмотря на весь тяжелый опыт, нет ненависти к полиции, к полицейским как таковым. Но мы же видим, что вокруг полно людей, у которых накипело, они не считывают нюансы.

— Думаешь, я подниму плакат, и все пойдут мочить полицейских, жечь машины и отделения? Это так не работает. Дело ведь не в плакате. Тем более что я не призывал ни к чему и даже не требовал ничего.

— Но порадовал ты публику сильно.

— И хорошо. Мы живем в России, где случай порадоваться нам выпадает нечасто. Если я своим не очень обдуманным поступком могу кому-то поднять настроение, слава богу.