До российских кинотеатров добрался снятый в 2018-м франко-бельгийский «Курск» Томаса Винтерберга, спродюсированный Люком Бессоном. Фильм попадает в шлейф кипящих споров вокруг сериала «Чернобыль». Обе картины про наши трагедии сняты иностранцами, в обеих есть неизбежные неточности. В «Чернобыле» их меньше. Все-таки вещественный мир советской атомной станции создавали литовцы (съемки проходили в Литве в Игналинском районе, на электростанции, построенной в 80-е годы).

В «Курске» — путаница с датами. Квартиры отапливаются огнем и обставлены современным ширпотребом. Женщины одеты и накрашены как модели из журнала «Работница». На субмарине поют нечто вроде гимна Северного флота, сочиненного дважды оскароносцем Александром Деспла: «У моряка тверды и сердце, и рука». А еще хор поет о ветре, который стучит в окно, в церкви, лишь отдаленно напоминающей церковь. И поет. Винтерберг предпочитает рассказать некую универсальную историю, которую поймут во всем мире.

Фильм о гибели атомной подлодки основан на книге американского журналиста Роберта Мура «Время умирать». Именно время, по мнению авторов, становится мотором трагедии, в которой погибнут 118 человек. История начинается с того, что подводники продают офицерские часы, чтобы купить шампанского на свадьбу товарища (зарплаты традиционно задерживают). Управляющий турбинным залом подводной лодки«Курск»капитан Михаил Аверин (Маттиас Шонартс) засекает, сколько его сын может не дышать под водой. И потом время будет показательно отсекать выживших после взрыва от надежды на спасение.

Капитан Аверин списан с капитана Дмитрия Колесникова, погибшего на «Курске», — во время водолазных работ нашли его записку со списком офицеров 9-го отсека и личным посланием жене. Через несколько лет после трагедии Юрий Шевчук напишет про него песню «Капитан Колесников»: «Жаль, нет черных ящиков у павших моряков». О последних часах подводников не расскажут даже самые честные расследователи. Авторы фильма придерживаются версии, распространенной СМИ, о первом взрыве: в торпедном аппарате произошла детонация торпеды, после взрыва начался пожар. В момент столкновения с дном произошел второй взрыв.

Среди героев фильма — маленький Миша, мечтающий стать подводником, как папа капитан Аверин (у реального Колесникова детей не было). Часть истории рассказана с точки зрения Миши. Пролог и финал сняты в особом формате 4:3, как будто ожившие фотографии из домашнего альбома — на них почти идиллическая «береговая» жизнь его родителей. Но как только «Курск» уходит в холодное серое море, начинается героическое широкоформатное бедствие.

«Курск» — печальная баллада о том, как пытались выжить подводники. О попытке их спасти, о преступном бездействии начальства. Начавшись как обычная голливудская поделка, в духе дежурного фильма-катастрофы, картина по ходу набирает градус трагедии. Вслед за Муром и другими журналистами-расследователями авторы фильма приходят к тому, что в гибели моряков прежде всего виновато командование российского флота, которое не допускало иностранные суда для оказания срочной помощи. Норвежский адмирал (Колину Ферту, кроме благородства и скорби, играть нечего) объясняет, что русские боятся кражи военных секретов и потому отказываются от помощи. Русского капитана, готового принять поддержку иностранцев, отстраняют от работы. Собственные спасательные судна либо не в рабочем состоянии, либо распроданы. На одном из них возят туристов смотреть «Титаник». Пессимистичная рифма.

И все же Винтерберг дает понять, что шансы выжить были до последнего момента. В это верили на берегу. Об этой надежде на спасение стуком молили из-под темной воды.

Чиновничью мертвечину, ржавую бюрократическую машину олицетворяет дедушка-адмирал в исполнении Макса фон Сюдова: его раболепное бездействие и убивает всех.

Напрасно жены и матери подводников будут биться за жизни своих в кабинетах военачальников и на нашумевшей пресс-конференции, напрасно убеждать их найти выход из катастрофической ситуации. В финале мальчик Миша не подаст руки адмиралу, а на экране появится титр про семьдесят детей, оставшихся без отцов после гибели экипажа «Курска».

Очень жаль, что фильм не получился по-настоящему объемной, вызывающей сочувствие трагедией. Хотя не сомневаюсь в искренности его создателей, заметим, знаменитейших профессионалов. Режиссер Томас Винтерберг — один из соавторов манифеста «Догма-95», создатель отличных фильмов «Дорогая Венди» и «Охота». Сценарий написал автор «Спасти рядового Райана» Роберт Родат, оператор — оскаровский лауреат Энтони Дод Мэнтл (он создает невыносимую клаустрофобическую атмосферу, в которой пытаются дышать моряки, хотя кислорода все меньше), композитор Александр Деспла. В картине снимались замечательные актеры, помимо Сюдова: Леа Сейду, Маттиас Шонартс, Колин Ферт, Стеллан Скарсгард, Микаэль Нюквист.

Но, увы, их героям не хватает масштаба, психологической достоверности для того, чтобы мы могли им по-настоящему сочувствовать. Что касается клюквы… Фильм планировали снимать в России с участием российской стороны. В сентябре 2016-го должны были начаться съемки. Минобороны России заинтересовалось идеей, обещало сотрудничество со съемочной группой, но впоследствии отказало, ссылаясь на секретность материалов. Совсем как в фильме. Пришлось снимать на военно-морской базе в Тулоне, в Бельгии и Норвегии.

Один из моих коллег, критикуя картину Винтерберга, восклицает: «А зачем вообще иностранцам снимать кино про нас? Про наши трагедии, про наши неудачи и наше горе?»

Можно поблагодарить создателей этой неоднозначной картины за то, что вспомнили о нашей национальной беде 18-летней давности. О погибших русских моряках, об их детях, обо всех, кто надеялся на спасение. И тех, кто до сих пор по ночам слышит стук из-под темной воды.

А пока российские киноавторы будут по-прежнему увлекаться сюжетами про славные подвиги, мы увидим зарубежные фильмы о Беслане, «Норд-Осте» и других наших трагедиях, которые на самом деле не только наши — всего мира.